Конон Молодый - Владимир Антонов Страница 3

Кроме этого разведчик-патриот должен обладать организационным гением… Чтобы выполнить задание, разведчику нужно отладить тысячу и одну деталь. Не так просто держать в уме основные информационные сообщения или подбирать места встреч с агентами. Так, девять из десяти агентов разведки засвечиваются в результате того, что избирают неверный метод организации связи».

Один из асов советской нелегальной разведки Вильям Фишер, более известный широкой общественности как «полковник Рудольф Абель», в одном из интервью подчеркивал:

«Условия работы и обстановка в капиталистических странах обязывают разведчика постоянно быть бдительным, тщательно соблюдать правила конспирации. Преданность своей Родине, честность и дисциплинированность, самоотверженность, находчивость, умение преодолевать трудности и лишения, скромность в быту — таков далеко не полный перечень требований к деловым и личным качествам разведчика…

Помните, как говорил Дзержинский? «Чистые руки, холодная голова и горячее сердце…» В этих скупых, но точных словах заложен исключительно глубокий смысл. Они, если хотите, являются своего рода компасом для разведчика, помогают находить силы и мужество в любой обстановке. В этом я убедился на своем собственном опыте во время последней командировки в США, когда в результате предательства мне пришлось лицом к лицу встретиться с американской контрразведкой».

Следует особо подчеркнуть, что ставшие широко известными по тем или иным обстоятельствам сотрудники нелегального подразделения внешней разведки разных периодов не только вполне соответствовали высоким критериям, предъявляемым к разведчикам-нелегалам, но и обладали исключительными человеческими качествами, были, как говорится, настоящими людьми. Именно они составляли и составляют «золотой фонд» нашей внешней разведки.

Мы не случайно вынесли в заголовок предисловия девиз нелегальной разведки, ибо разведчики-нелегалы о славе не помышляют, а о конкретном содержании своей деятельности не рассказывают даже в кругу друзей и товарищей по работе. Их имена, как правило, неизвестны посторонним и держатся в секрете даже внутри самой разведки. И только если разведчик-нелегал провалился, скажем, в результате предательства, о нем узнаёт широкая общественность. Однако и в этом случае контрразведке противника не всегда удается до конца выяснить содержание его работы, вскрыть все его связи.

Даже в закрытой для посторонних Службе внешней разведки существуют сроки давности. Но их нет в нелегальной разведке, формы и методы работы которой должны сохраняться в глубокой тайне всегда. Виртуоз-профессионал, не допустивший ни одного провала и избежавший предательства, обречен на публичное небытие. А потому высшим критерием, мерилом его труда и таланта становится лишь оценка коллег.

Разведчики-нелегалы работают не ради славы и почета. Они, как правило, не достигают высоких должностей во внешней разведке, хотя за рубежом порой занимают видное положение. Теодор Гладков по этому поводу писал:

«Нелегалы с большим стажем (а некоторые из них работали за рубежом десятки лет кряду) возвращались на Родину уже пожилыми людьми, выслужившими все мыслимые и немыслимые сроки для выхода на пенсию. В силу длительного отрыва от административной работы в центральном аппарате разведки, отсутствия советских организаторских навыков их было трудно использовать на каких-либо руководящих должностях. Тем более что за время их отсутствия в том же Центре сменялось одно, а то и два поколения сотрудников. Иной нелегал, вернувшись в Центр, не находил там ни одного знакомого лица. Одни давние сослуживцы вышли на пенсию, другие переселились в мир иной…

Как правило, ветеранов-нелегалов успешно использовали в качестве преподавателей спецдисциплин, консультантов, экспертов».

Нынешнее поколение сотрудников Службы внешней разведки не только отдает дань уважения тем разведчикам-нелегалам, кто уже ушел из жизни и кто составлял ее «золотой фонд», но и гордится теми солдатами невидимого фронта, кто и сегодня вдали от Родины защищает ее интересы «без права на славу».

Это был прекрасный, изумительный нелегал потрясающего таланта. Нельзя сказать, что все наши разведчики — сплошные Кононы Молодые. Он — личность уникальная!

Расхожая истина: разведчиками не рождаются. Ими становятся. Но даже это обстоятельство далеко не всегда приближает нас к гармоничному раскрытию личности человека, посвятившего себя профессии, истоки которой уходят в древность. Превратности судьбы не могут быть вписаны кадровиками в трудовые книжки или воинские аттестаты. О них не всегда можно прочесть даже в личном деле бойца «невидимого фронта».

В предлагаемой читателю книге мы хотим рассказать историю замечательного советского разведчика-нелегала, который, однажды избрав эту профессию, не расставался с ней всю свою жизнь. Во всяком случае, по своей воле…

23 марта 1961 года в Лондоне в знаменитом уголовном суде высшей инстанции Олд Бейли завершился судебный процесс по так называемому «портлендскому делу», одним из основных действующих лиц которого являлся канадский бизнесмен Гордон Лонсдейл. 25 лет тюрьмы — таков был приговор. Имя этого человека тогда не сходило с первых полос английских и американских газет. Но только многие годы спустя стало известно, что под этим именем в Англии работал кадровый советский разведчик-нелегал полковник Конон Трофимович Молодый, который с 1955 по 1961 год возглавлял в этой стране нелегальную резидентуру.

Это было одно из наиболее эффективных звеньев советской внешней разведки, которое успешно добывало секретную политическую, научно-техническую и военно-стратегическую информацию в важнейших учреждениях Англии и военных базах США, расположенных на ее территории.

В биографии Коиона Трофимовича Молодого было много загадочных эпизодов, которые мы и попытаемся прояснить.

Семья

Разведчик-нелегал Конон [1] Молодый родился 17 января 1922 года в Москве в семье научных работников. Его отец, Трофим Кононович, преподавал в Московском государственном университете и Московском высшем техническом училище, а также заведовал сектором научной периодики в Госиздате. Скончался он в 1929 году в возрасте 40 лет. Мать, Евдокия Константиновна, была в то время хирургом общего профиля. Позже она стала профессором научно-исследовательского института протезирования и приобрела известность в научном мире, в том числе за рубежом, имела научные труды.

Однако рассказ о семье Конона, его родных и близких хотелось бы начать с его деда — тоже Конона Трофимовича, украинца, который в середине XIX века покинул родной дом в поисках лучшей жизни и оказался в конечном итоге на Камчатке. Проживал он в небольшом городке Гижигинске, который находился на левом берегу реки Гижиги, в 25 километрах от ее впадения в Гижигинскую губу Охотского моря. Ныне это Северо-Эвенский район Магаданской области.