Соратник Орлеанской девы. Триумф и трагедия Жиля де Рэ - Александр Путятин Страница 3

И тут на сцену снова выступил Иоанн II. В самый разгар народной войны он подписал в Лондоне мирный договор. В обмен на отказ Эдуарда III от претензий на французскую корону ему отходила половина Франции: весь Юго-Запад в границах древней Аквитании, а также Анжу, Мен, Пуату, Турень, Нормандия, Понтье и т.д. Это были провинции, когда-либо входившие в состав «анжуйского наследства», плюс порт Кале и ключевые острова у берегов Фландрии. Важно, что английский король получал их не в лен от французского, а в суверенное владение, как независимый государь. Такой мир был хуже, чем любое поражение. Ограбленная и наполовину урезанная Франция едва ли могла бы долго просуществовать рядом с возрождённой Анжуйской империей.

Однако в Париже нашлись силы, готовые воспротивиться условиям Лондонского договора. Принявший титул регента дофин Карл [2] отказался признать подписанный отцом документ. Не утвердили его и Генеральные штаты. Разъярённый Эдуард III начал готовить войска для решающего удара по Франции. Осенью 1359 года с армией в 30 тысяч человек он высадился в Кале, прошёл через Бургундию и осадил Реймс. На этот раз бургундский герцог не стал сопротивляться вторжению. Он попросту откупился от англичан. Взяв деньги, Эдуард III согласился не грабить Бургундию и «мирно пройти» через её территорию. В Реймсе английский король планировал возложить на свою голову корону Франции. Но жители города закрыли ворота перед захватчиком. Холодная зима и трудности снабжения вскоре заставили англичан снять осаду.

Эдуард III двинулся к Парижу. Добиваясь капитуляции противника, британцы беспощадно опустошали пригороды столицы. Английский хронист гордо писал, что из сожжённых окрестностей французы «бежали, как зайцы». Он явно преувеличивал. Дух сопротивления нарастал: не сдавался Реймс, отчаянно бились с захватчиками жители Амьена, в Руане было создано народное ополчение, которое вместе с нормандскими рыцарями сражалось за каждую крепость, пикардийские моряки по собственной инициативе атаковали английское побережье.

В апреле 1360 года Эдуард III согласился на переговоры с дофином Карлом. После месяца ожесточённых споров в деревне Бретиньи близ Шартра был подписан договор, ратифицированный затем обоими королями в Кале. Потери Франции были велики, но не так трагичны, как по условиям мира, подписанного Иоанном II. В обмен на отказ Эдуарда III от притязаний на французскую корону он получил в своё распоряжение юго-западные земли и владения на севере с центром в Кале. Народное сопротивление позволило Франции вернуть обширную территорию, которую Иоанн II уступил по условиям лондонского договора: Нормандию, Мен, Анжу, Турень и ряд более мелких владений.

Хотя договор в Бретиньи и завершил первый этап Столетней войны, он не разрешил, да и не мог разрешить спорных вопросов. Серия блестящих военных успехов 1350-х годов (как и прежние удачные сражения 1340-х) не привела к полной победе Англии из-за того, что яростный натиск британских войск всякий раз разбивался об упорное сопротивление простых французов. Так было и в 1346—1347 годах при осаде Кале, и в 1358—1359 годах, когда англичане не смогли добиться реального покорения Нормандии и Пикардии. Война, начавшаяся как типичный феодальный конфликт, стала перерождаться в межнациональное противостояние.

Это прекрасно понимал молодой французский король Карл V, взошедший на трон в 1364 году, после смерти Иоанна II. Пренебрегая рыцарскими традициями, новый правитель никогда не выходил на турниры и поля сражений, зато тратил огромные деньги на приобретение древних рукописей и к концу жизни собрал одну самых крупных в Европе библиотек. Вся его политическая энергия в 1364—1369 годах была направлена на подготовку к борьбе против Англии. В историю этот монарх вошёл под лестным прозвищем Мудрый.

Собрав значительные денежные средства, Карл V к 1369 году укомплектовал большую «коронную» армию: свыше пяти тысяч человек тяжёлой конницы и тысячу арбалетчиков. Была усовершенствована организация войск, обеспечена регулярная выплата жалованья, улучшено снабжение и вооружение. По приказу короля горожане проходили военное обучение, готовясь к обороне на случай войны. На руководящие посты в армии выдвигались талантливые полководцы невысокого происхождения. Наиболее характерна в этом отношении фигура Бертрана Дюгеклена – рыцаря из Бретани, ставшего в 1370 году коннетаблем [3] Франции.

По меркам парижской аристократии это был безродный дворянин с полудикой окраины. Поразившее всех назначение оказалось на редкость удачным. На предыдущем этапе войны английская армия сочетала грабительские рейды по вражеской территории с крупными сражениями против французских войск. Битвы приносили огромные военные трофеи и знатных пленников, за которых можно было получить выкуп [4]. Рейды давали богатую добычу. Английские солдаты были оплачиваемыми профессионалами, хорошо обученными и дисциплинированными.

Выработанная Эдуардом III тактика для своего времени была практически идеальной и не оставляла французам шансов на победу в генеральном сражении. Однако Карл V и Бертран Дюгеклен смогли разглядеть слабое место английской военной машины. Выигрышной тактике они сумели противопоставить гениальную стратегию. Профессиональная армия была ужасающе эффективным оружием, но при этом – безумно дорогим. Экономика Англии не могла её содержать. Поэтому британский монарх жил по принципу «война кормит войну». Средства на содержание войск добывались в ходе боевых действий. Добывались с большим «приварком», которым король щедро делился с народом. В результате его завоевательная политика имела широкую поддержку в Англии и Гаскони.

С наступлением мира эти денежные потоки постепенно начали иссякать, и правительству пришлось усилить налоговую нагрузку. Особенно болезненным ударом это стало для Гаскони, где до войны английская администрация обходилась населению в сущие гроши. Ситуацию усугубил застарелый сепаратизм местной знати. Гасконские рыцари и бароны привыкли лавировать между английской администрацией и французской верховной властью. Прежде в политическом отношении они, как правило, поддерживали английского короля, менее опасного для традиционных гасконских вольностей, чем французский. Однако теперь, когда правивший герцогством Чёрный Принц усилил финансовое и административное давление, несколько видных сеньоров подали на него апелляцию Карлу V.

Французский король получил отличный предлог для отказа от условий мирного договора. Заручившись письменным заключением правоведов о законности его суверенитета в Аквитании, Карл V собрал все жалобы гасконцев на Чёрного Принца и потребовал от него ответа. Это была политическая пощёчина Эдуарду III, и английский монарх принял брошенный вызов. 3 января 1369 года он вновь провозгласил себя королём Франции и начал готовить армию для вторжения на континент.

Английские полководцы не сомневались: их ждёт лёгкая победа. Дважды – в 1369 году в Пикардии и в 1370 году вблизи Парижа – они пытались навязать противнику генеральное сражение, но французы оба раза уклонились от битвы, предпочитая небольшие стычки, внезапные нападения на марше, захват отдельных крепостей на флангах и в тылу врага. Куда бы ни двинулась британская армия, её сопровождали кавалерийские отряды противника. Опустошительные рейды по французской территории лишились главного экономического эффекта – богатой добычи. Со знатными пленниками тоже было не густо. Война во Франции из прибыльного предприятия постепенно превращалась для англичан в источник экономических бед. Ситуацию могли переменить крупные сражения, но Дюгеклен не собирался в них ввязываться. Его излюбленным приёмом было внезапное нападение на арьергард английской армии, возвращавшейся из изнурительного похода. Именно так французский коннетабль действовал против войск Кноллиса в Бретани и Чёрного Принца в Гаскони.