Земля фараонов. Война кланов - Кристиан Жак Страница 3

— Будь краток, мой мальчик. Я хочу залечить свои раны и отдохнуть.

— Твои раны серьезные?

— Это тебя не касается!

— Это касается всех членов клана.

— Я вернул им надежду, они будут меня слушаться.

— Я потерял надежду.

Раковина посмотрел на Нармера снизу вверх.

— Опрометчивые слова… Объяснись!

— Тот, кто лишился благосклонности богов, не должен стоять во главе клана!

— Не тебе судить об этом!

— Небо, гроза, молния, ветры, вода и земля… Разве они не излили на тебя свой гнев?

— Разумеется нет, ведь я жив! И, нравится тебе это или нет, я по-прежнему предводитель клана!

— Раз так, разреши мне покинуть наши земли.

Раковина не пытался скрыть удивления:

— Ты хочешь… умереть?

— Я хочу понять.

— Понять… Но что?

— Речи богов. Если в этом бедствии повинен ты, то клан должен избрать нового вождя; если же объяснение нужно искать где-то в другом месте, я хочу найти это место.

— Но других мест не существует, Нармер! Единственное место, где могут жить люди, — это наша земля! Вне ее пределов нет ничего!

— До недавнего времени я в это верил.

— Моего слова тебе недостаточно?

Деспот с трудом поднялся и посмотрел Нармеру в глаза.

— Ты осмеливаешься обвинять меня во лжи?

— Разве боги не оставили тебя?

Предводитель клана поднял здоровую руку, в которой держал священную раковину.

— Вот символ моей абсолютной власти! Немедленно преклонись перед ней!

Нармер склонил голову.

— Ты разрешаешь мне уйти, чтобы исследовать окружающий мир?

Кровь прилила к лицу Раковины, и он заорал:

— Ты хочешь выставить всем напоказ мою слабость и занять мое место! Я уничтожу тебя, Нармер, я тебя…

Пятидесятилетний вождь хватал ртом воздух, он задыхался. Его взгляд остановился. Потом он покачнулся, выронил символ клана и повалился на пол.

Когда Нармер наклонился и подобрал реликвию, желая убедиться, что она уцелела, в хижину ворвался сын вождя с двумя помощниками, тоже вооруженными палками.

— С ним случился удар, — пояснил юноша.

— Ты убил его! — заявил бородач. — Ты заслужил самую страшную казнь!

* * *

Нармера избили и связали, а потом приговорили к смерти, даже не попытавшись выяснить, виновен ли он. Ему не дали возможности оправдаться перед остальными членами клана. Убийство правителя — ужасное преступление, поэтому выжившие в буре вынесли юноше приговор криками «Убить его! Убить!» и признали бородача своим новым вождем, владетелем священной раковины.

Привязанному к столбу на невысоком холмике посреди враждебных болот, Нармеру предстояло умирать медленно. Его заживо сожрут насекомые, он будет страдать от жажды…

И освободиться от веревок у него не было ни единого шанса. Его палачи оказались настоящими мастерами по части вязания узлов, да к тому же они пообещали вернуться и проверить, не слишком ли легко умирает их жертва.

Приговоренный неистово хотел жить, несправедливость наказания возмущала его до глубины души. Он не оскорбил богов, не сделал ничего предосудительного, а потому просто не мог примириться с такой участью. Но боль от ударов, укусы комаров, жажда и солнечные ожоги мало-помалу лишали его жизненных сил.

И вдруг рядом послышался всплеск. Если его заприметит крокодил, то может запросто откусить ногу…

Нармер привык драться, чтобы доказать соплеменникам свою силу. Но в данной ситуации одной храбрости было недостаточно.

Теперь торжествовала ложь.

— Не беспокойся, — услышал он рядом тоненький голосок. — У меня есть нож.

Лезвие из кремня не подвело. Девочка одну за одной перерезала веревки и освободила его.

— Я принесла тебе наше сокровище. Ты один достоин им владеть.

Из грубого мешка черноволосая девочка вынула священную раковину и протянула ее Нармеру.

Озадаченный юноша поднял реликвию к небу.

— Как она к тебе попала?

— Они всю ночь танцевали, чествовали нового вождя. А когда заснули, я пробралась в его хижину. Раковина не послушал тебя… Значит, клан пропадет. Тебе теперь нужно уходить, далеко-далеко.

— Ты пойдешь со мной!

Девочка задумалась.

— Без куклы не пойду! Я схожу за ней.

— Я с тобой!

— Ни за что! Они снова тебя схватят и изрубят на куски! Держись пока подальше от поселения.

Нармер последовал совету своей маленькой союзницы.

Он нашел себе убежище посреди зарослей шестиметрового папируса и наконец перевел дыхание. Разноцветная бабочка присела на его плечо, по голубому небу пролетел пеликан. Совершенно обессиленный, юноша уснул.

Жуткая вонь и душераздирающие крики разбудили Нармера.

Кричали птенчики в гнезде, которых, взобравшись бесшумно по стеблю папируса, пожирала генетта.

А запах… Это был запах паленой плоти.

Юноша вышел из своего зеленого убежища. Вдалеке, там, где располагалась деревня, в небо поднимались столбы черного дыма.

Прихватив с собой мешок с бесценной реликвией клана, он бросился туда, где до вчерашнего дня жил в мире и покое. Какое новое несчастье случилось по вине сына покойного главы клана, неспособного нести бремя власти?

Нармер бежал со всех ног, а потому вскоре достиг своей цели.

Зловоние было невыносимым, всюду валялись почерневшие куски человеческих тел. Самый густой дым валил от развалин хижины вождя. Там же были свалены в кучу многочисленные трупы, опознать которые не представлялось возможным. Вокруг — отрубленные головы, руки, ноги…

Нармер долго не мог прийти в себя от потрясения.

Может, его соплеменники перебили друг друга? Но нет, какая-то сила уничтожила их!

Он бросился к останкам жилища девочки и стал рыться в обломках.

Вскоре он извлек на свет маленькое мертвое тело, пронзенное стрелой. Та же стрела пробила и куклу, которую девочка прижимала к груди.

Взяв на руки страшную находку, он испустил гневный вопль.

— Боги, клянусь вам, я отомщу! Я не успокоюсь, пока не найду убийцу, и, кем бы он ни оказался, я заставлю его заплатить за свои злодеяния!

Только глава клана знал молитвы, которыми сопровождалось ритуальное погребение. Нармер довольствовался тем, что почтил добрыми словами душу ребенка, оплакал его и завернул труп в обрывки циновки. Похоронив девочку возле своей приемной матери, он обратился к высшим силам неба и земли, моля помочь ему отомстить злодею.