Гунны. Грозные воины степей - Эдвард А. Томпсон Страница 3

До Марцеллина не появлялось трудов, сопоставимых по масштабу с его «Историей», так что у нас не должно быть никаких сомнений в том, что его описание гуннов есть нечто большее, чем по-новому сформулированные уже известные факты.

Итак, этот труд вышел из-под руки хорошо известного, получившего признание историка. Недостатком, если уж быть до конца честным, является то, что Аммиан, по всей видимости, никогда в жизни не видел гунна и не мог полагаться на собственные наблюдения. Следовательно, страницы его «Истории», посвященные гуннам, суммируют информацию, полученную из вторых рук – от военных, гражданских чиновников и других лиц, входивших в непосредственный контакт с незнакомыми варварами. Его источники вполне могли ошибаться, и, хотя Аммиан, несомненно, считал их столь же надежными, как и тех, кто давал ему информацию по остальным разделам его «Истории», описания гуннов не всегда соответствуют действительности. Взять, к примеру, его заявление о том, что гунны питаются сырым мясом, которое они кладут на спины коней под свои седла и дают ему немного попреть. Теперь уже ясно, что это выдумка (подобные вещи проделывали и воины князя Святослава, после чего мясо слегка обжаривалось на углях. Автор далек от полевого быта. – Ред.), хотя в нее долго верили, как и в подобные рассказы о татарах во времена Тамерлана. Но это не преднамеренное искажение действительности; информаторы Аммиана Марцеллина были введены в заблуждение обычаями степных кочевников, природа которых получила объяснение сравнительно недавно.

Аммиана обвиняли в более серьезном прегрешении. Ему нравилось вставлять в свой текст фразы и предложения, взятые у предыдущих авторов, и поскольку такие «вставки» встречаются в главе, о которой идет речь, был сделан вывод, что Аммиан «был сторонником традиционного изображения скифов и в целом северных варваров». Он использовал не только избитые эпитеты, говоря о гуннах; он приводил описание внешности и поведения гуннов в качестве свидетельства их дикости и жестокости. Аммиан приписывает гуннам качества, которые Помпей Трог [8]использовал в отношении скифов, и даже приписывает им черту, которую Тит Ливий [9]считал чисто африканской.

Все это так, но какой вывод мы можем сделать на основании вышесказанного? Однако не следует спешить с обвинениями в адрес историка, ведь многие кочевые племена имели сходные обычаи и внешние признаки. Аммиан честный автор, и в тех случаях, когда у него не хватает информации или она оказывается ложной, к примеру в попытке решить вопрос о происхождении гуннов, он не боится откровенно признаться в этом. Кроме того, он предпринимал титанические усилия, стараясь получить самую точную информацию о народах и областях, описываемых в книге, используя сведения, прочитанные в других книгах, и собственные наблюдения. Нет ни малейшей причины считать, что его мнение о гуннах целиком отрицательное и, оставаясь равнодушным к этому вопросу, он не стремился к особой точности изложения. Вставки, возможно, не выдерживают критики с точки зрения литературного стиля и стилистики, но в данном случае для историка они не играют никакой роли. Аммиан дает яркое описание гуннов, хотя и неполное, как мы увидим дальше. М. Ростовцев подтверждает это мнение, заявляя, что Аммиан Марцеллин дал «точное, абсолютно реалистичное описание их образа жизни».

В данной книге утверждения Аммиана будут считаться убедительными, кроме редких случаев (как в примере с сырым мясом), где можно доказать их ошибочность.

Информация, содержащаяся в «Истории» Аммиана, имеет отношение к обществу гуннов, которое существовало с 376 года, когда гунны впервые вошли в контакт с остготами, и до 395 года, когда Аммиан издал последнюю часть своей «Истории». Как нам известно, первым путешественником, описавшим свое посольство к гуннам, был Олимпиодор [10]из египетских Фив. В 412 году к королю гуннов Донату из Константинополя был направлен послом Олимпиодор, который спустя несколько лет написал историю своего времени, включив в нее описание своей деятельности и, очевидно, посольство к гуннам. К сожалению, до нас не дошел оригинал сочинения Олимпиодора, который, безусловно, пополнил бы наши знания о кочевниках.

В своей работе он, возможно, показал пристрастное отношение в изложении некоторых спорных эпизодов внутренней римской истории, но у него была страсть к статистике и географической и хронологической точности изложения событий, и он обладал умением тонко ощущать социальные различия. Даже в дошедших до нас фрагментах мы можем обнаружить следы его точной терминологии. Он проводит четкое различие между военным командующим союза варварских племен и военачальником отдельного племени, называя первого правителем, а второго королем; дальше у нас еще возникнет проблема с королями гуннов. Кроме того, Олимпиодор был хорошо знаком с делами Западной Римской империи и обладал глубоким знанием латыни. Это очень важные факты, поскольку в годы с 407 по 425, которые Олимпиодор охватывает в своей работе, гунны обращали свое внимание в большей степени на Западную, чем на Восточную империю. Теперь становится понятным, что, если бы труд Олимпиодора сохранился, он представлял бы огромную ценность. Однако нам не следует довольствоваться только довольно кратким пересказом его описаний гуннов, который сохранил для нас Фотий. К счастью, Зосим [11]и церковный историк Созомен [12]активно использовали труд Олимпиодора, поэтому часть их рассказов имеет чрезвычайно важное значение, поскольку почерпнуты из столь талантливого источника.

Однако следует помнить, что Зосим также использовал труды Евнапия [13], который был наделен более чем полагается одному человеку недостатками.