Секретная миссия резидента «Патраса» - Михаил Болтунов Страница 3

Понаблюдав за мачехой, поговорив с соседями, дядя быстро смекнул, что дела младшего племянника плохи. И он уговорил брата отдать сына ему на воспитание. Так Николка попал с семьей дяди сначала в Сталинград, потом все вместе переехали в Ростов-на-Дону. Здесь он окончил среднюю школу. Пришло время определяться в жизни.

А тут и сама жизнь дала подсказку. Однажды вместе со своим одноклассником и другом Васей Григорьевым они прочитали в газете объявление о наборе в Севастопольское высшее военно-морское училище.

Оно только открывалось и делало первый набор. Откровенно говоря, два друга вовсе не собирались становиться курсантами. А вот прокатиться до Севастополя и обратно за государственный счет (военкомат выписывал поступающим проездные документы), увидеть море, поплавать, позагорать очень хотелось. После этакой во всех отношениях приятной поездки друзья собирались возвратиться в родной Ростов-на-Дону и поступать в один из местных институтов.

Исполнить мечту было несложно. Для этого на вступительных экзаменах следовало получить двойку. Что ж, задумано – сделано. На первом же экзамене Николай и Василий удостоились столь высокого балла. И все бы хорошо, можно было отправляться на вокзал, но Ивлиев вдруг почувствовал себя плохо. Обратился к врачам. Оказалось, у него сильно поднялась температура. Николая поместили в лазарет училища береговой охраны. В его родном военно-морском училище лазарет пока не построили.

Больничная койка, по сути, изменила жизнь Николая Ивлиева. В лазарете он познакомился с курсантами выпускного курса. Ребята оказались, как на подбор, крепкие, спортивные, загорелые. С ними было весело и интересно. Узнав о проделке ростовских друзей, они высмеяли Николая, обозвав его «салагой». Кто такой «салага», Ивлиев толком не знал. Но, как скажет потом Николай Васильевич, «с ужасом, почти физически ощутил, какую роковую ошибку совершаю».

Выйдя из лазарета, Ивлиев узнал, что экзамены уже закончились. Однако он добился встречи с председателем приемной комиссии и потребовал переэкзаменовки, ссылаясь на то, что полученная прежде двойка – результат высокой температуры и болезни.

С трудом ему удалось убедить председателя, но тем не менее он своего добился. Экзамены пересдал и набрал необходимый проходной балл. Каково же было счастье Николая, когда он увидел свою фамилию в списках зачисленных курсантов Высшего военно-морского училища им. П. Нахимова.

Шел 1937 год. Первый набор состоялся, но училища, по сути, не существовало. Еще только строился учебный корпус, общежитие, спортивная база, жилой офицерский городок.

Все эти объекты возводились на каменистом побережье между бухтами Стрелецкой и Песочной, что под Севастополем. В свободное от учебы время курсанты трудились на стройке. А ютиться приходилось в палатках.

Со временем жизнь в училище налаживалась. Возникла художественная самодеятельность, в которой курсант Ивлиев принимал самое активное участие. Еще в школе он посещал драмкружок, осваивал модный в то время «степ». Вместе с другими курсантами он даже организовал танцевальный ансамбль. Разумеется, самодеятельные артисты били не только чечетку, но и танцевали народные и морские пляски.

Николай любил спорт, особенно дальние шлюпочные походы на яхтах и шестивесельных ялах по Черному морю.

За год до окончания в училище приехал представитель Главного штаба военно-морского флота капитан 1-го ранга Александр Близнаков. Из 400 курсантов он выбрал пятерых, среди которых был и Николай Ивлиев. Тогда им никто толком ничего не объяснял: побеседовали, сказали, что они отобраны для какой-то «особой службы». Однако что это за служба, так и осталось тайной.

Училище они окончили в начале 1941 года и сразу оказались участниками эксперимента, проводимого на флоте. После государственных экзаменов их выпуск направили на корабли, но звания лейтенантов не присвоили. Они ходили в мичманах.

Ночь с 21 на 22 июня 1941 года мичман Ивлиев встретил дублером вахтенного офицера на линейном корабле «Парижская коммуна». Корабль недавно возвратился из длительных и сложных учений в составе Черноморской эскадры, и теперь «отдыхал» на бочке в Севастопольской бухте.

Ночь была тихая и теплая. Неожиданно южное небо взорвалось зловещим шумом десятков авиационных моторов. Из штаба флота поступил сигнал: «Вражеские самолеты! Открыть огонь!»

Так началась война для Николая Ивлиева. Вскоре всех выпускников училища им. П. Нахимова отозвали с кораблей в родную альма-матер. Им присвоили офицерские звания лейтенантов. Казалось, о пятерке отобранных Близнаковым забыли. Впрочем, и сами молодые лейтенанты не вспоминали о том эпизоде. Началась война, и они рвались на фронт, на корабли.

Однако все сложилось иначе. Вместо флота их отправили в Москву, сказали – на ускоренные «спецкурсы». И только по прибытии выяснилось: им предстояло учиться дальше в училище по подготовке командиров штабной службы ВМФ (УПКШС). Они вскоре поняли, что такое сугубо «тыловое» название является лишь прикрытием их истинной деятельности. В ту пору еще не существовало военно-дипломатической академии, и УПКШС стало своего рода прообразом этого учебного заведения. Правда, программу обучения, крайне напряженную и сложную, пришлось уложить в несколько месяцев.

К пятерке лейтенантов-«черноморцев» присоединили шесть выпускников Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе из Ленинграда и группу девушек-студенток из языковых вузов.

За время обучения большинство из них вышли замуж за своих сокурсников и уехали вместе с мужьями за рубеж.

Училище штабных работников располагалось под Москвой в лесу, скрытое от посторонних глаз. С приближением линии фронта к столице было принято решение эвакуировать его в Ульяновск.

После окончания училища лейтенант Ивлиев получил приказ: убыть в Лондон в состав аппарата военно-морского атташе и советской военной миссии. Он добрался до Архангельска, а оттуда, на борту эсминца «Онслот», – до берегов Великобритании.

22 июня 1941 года, в день нападения фашистской Германии на Советский Союз, Уинстон Черчилль выступал по радио.

«Опасность, угрожающая России, – сказал он, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам… Сдвоим свои усилия и будем бороться сообща… Мы окажем России и русскому народу всю помощь, которую только сможем».

Через пять дней, 27 июня, в Москву прибыла английская делегация. Ее возглавлял посол С. Крипс. Он был принят наркомом иностранных дел В. Молотовым. В ходе их беседы и прозвучало предложение обменяться миссиями, которые взяли бы на себя координацию военного сотрудничества между странами.

В июле 1941 года в Москве было подписано соглашение о совместных действиях правительства СССР и Великобритании в войне против Германии, которое и положило начало работе военных миссий – советской в Лондоне и английской – в Москве.

Союзные миссии координировали организацию военных поставок, а также оказывали содействие британским морякам в проводке конвоев с грузами из Англии в советские северные порты. Кроме этого на миссию в Лондоне была возложена еще одна, крайне важная и ответственная задача – побуждать союзников к скорейшему открытию второго фронта в Европе.