Перу и Боливия. Задолго до инков - Андрей Скляров Страница 3

При раскопках памятников Тиауанако было обнаружено немало предметов из камня – топорики, скульптурки, всевозможные украшения. Из кости ламы изготовлялись иглы, проколки, лопаточки, бусы.

Изделия из металла достаточно редки. Изяществом отличались предметы из меди, серебра, листового золота – пластины, сосуды, гвоздики. Бронза использовалась в более поздние периоды для изготовления таких изделий, как топоры, скобы, предметы быта, нагрудные диски.

Рис. 3. Бронзовые инструменты (музей Ла-Паса)

К 500 году нашей эры тиауанаканцы уже господствовали на территории Южных Анд, а через пятьсот лет исчезли вовсе. Во времена своей гегемонии они создали далекие колонии, объявили своими земли, примыкавшие к берегам озера Титикака, и посылали торговые караваны лам по всему побережью.

В то же время небольшой поселок Уари, расположенный в долине Айякучо в более полтысячи километров к северу от

Тиауанако, постепенно превращается в город. В период его расцвета в нем проживало от 35 до 70 тысяч жителей. Причем уже в 600 году археологи прослеживают экспансию Уари вплоть до территорий Чанкай на побережье и Кальехон-де-Уайлас в высокогорье.

Архитектура Уари отличалась правильностью, симметрией, прямоугольной планировкой, символизируя централизацию власти и силу. Мощные стены укрывали дома, улицы, площади и здания, насчитывавшие сотни комнат. Это были административные и военные здания, хранилища, жилые постройки, кварталы ремесленников. В дома через подземную водопроводную систему подавалась вода.

Для построек Уари также характерны ступенчатые платформы. На таких платформах нередко размещались монументальные памятники – фигуры, которые изображали неких персонажей с лицами, похожими на маски. На изображениях часто появляются летящие персонажи, змеи и трофейные головы. Одним из самых распространенных занятий было ткачество.

После периода активной экспансии культура Уари приходит в упадок, поселения долины Айакучо приходят в запустение.

Отношения между Тиауанако и Уари хранят немало загадок. Некоторые исследователи склоняются к мнению, что это были две своеобразные столицы, причем Тиауанако контролировала южные земли, а Уари – северные. После 500-го года два города, возможно, образовали своеобразную конфедерацию. При этом полагают, что в Тиауанако преобладала религиозная власть, тогда как Уари в большей степени опирался на светское управление.

Рушившиеся одна за другой империи ознаменовали наступление периода междоусобных войн, в ходе которых мелкие народы, подхлестываемые примером народа Уари, пытались создать собственные метрополии. Начав наступление от центра принадлежавших когда-то моче земель на северном побережье Перу, племя чиму постепенно объединило в своем новом государстве огромную территорию, протянувшуюся вдоль побережья больше, чем на полтысячи километров. Из столицы ЧанЧан с населением 36 тысяч жителей, владыки чиму управляли своей империей – строго разделенным на классы обществом, в котором пользовались особым уважением искусные ремесленники.

Империя Чиму усиливалась, благодаря созданной ими сложной ирригационной системе, а также завоеванию таких соседних культур, как Чанкей, Ика-Чинка и Сикан. Когда их культура достигла периода наивысшего расцвета, чиму украшали одежду и домашнюю утварь золотыми узорами, что требовало сложной обработки, создавали ткани поразительной красоты.

И в этот период им пришлось вступить в борьбу за власть со своими соперниками – инками.

Потомки народа, поселившегося в долине Куско на высоте около четырех километров, инки начали развивать свою культуру только после 1200 года нашей эры. Хотя столица Куско постоянно росла, их власть довольно долгое время оставалась ограниченной.

В 1438 году Пачакути Инка Юпанки захватил престол. Называя себя «Сотрясающим землю», он со своими войсками совершил поход по всем Андам, завоевывая одни государства и заключая союзы с другими, стремясь объединить несколько соседних стран в единую могущественную империю. Пачакути перестроил Куско, превратив столицу в город с прекрасными каменными дворцами и храмами. Провинциями управляло многочисленное дисциплинированное, отлично функционировавшее чиновничество, стоявшее на защите интересов государства. Его преемник, сын Топа Инка, который пришел к власти в 1471 году, нанес такой сокрушительный удар по чиму, что обеспечил себе полный контроль над обширным регионом, простиравшимся от Эквадора на севере до самого сердца Чили на юге.

Укрепив свою власть, инки добились небывалого взлета культуры. По разветвленной дорожной сети маршировали армии и велась торговля. Искусство ковки золота, керамика и ткачество достигли невероятной красоты и совершенства. Инкская знать правила обширной империей вплоть до смерти императора Уайна Капака, который умер от черной оспы примерно в период 1525-1527 гг. Вскоре скончался и его преемник, оставив открытым вопрос о наследовании трона, что привело к возникновению гражданской войны. Она закончилась лишь в 1532 году, когда один из двух соперничающих друг с другом сыновей Уайны Капака Атауальпа оказался победителем, а его поверженный конкурент Уаскар был заключен в тюрьму.

Однако к этому времени испанец по имени Франсиско Писарро уже совершил свое ознакомительное путешествие по побережью империи инков. Имея в своем распоряжении всего двести человек бойцов, он воспользовался междоусобицами и атаковал войска инков, захватил в плен самого Атауальпу и казнил его.

Наступил колониальный период. И хотя инки еще какое-то время сопротивлялись захватчикам, собственная история цивилизаций Южной Америки на этом фактически закончилась…

* * *

Несколько иная история инков будет предложена читателю в самом конце – в Приложении к книге, где размещены малоизвестные Хроники Монтесиноса.

Но должен еще раз предупредить – я крайне скептически отношусь как к попыткам приписывать все самые значительные достижения инкам, так и к вышеизложенной версии истории, которая никоим образом не объясняет огромное количество артефактов, указывающих на активную деятельность в глубокой древности на территории Южной Америки некоей совершенно иной – очень высоко развитой в техническом отношении цивилизации. Если у Монтесиноса еще просматриваются хоть какие-то небольшие отголоски этой цивилизации, то изложенная выше схема, принятая ныне в академической науке, вообще не допускает даже самой возможности существования подобной цивилизации.

Но факты – упрямая вещь. Если они есть, то никакими хрониками и «общепринятыми» схемами от них не избавиться. И раз ни хронисты, ни историки не хотят говорить об этих фактах и о том, к чему они приводят, то кому-то это все-таки надо сделать. Вот мы этим и займемся…