Американская разведка против Гитлера - Николай Платошкин Страница 3

По некоторым данным, позднее Витцке стал сотрудником немецкой военной разведки — абвера. В любом случае его «подельник» по акциям саботажа Курт Янке [7] после прихода нацистов к власти возглавил полуофициальный разведорган — «Бюро Янке», который работал против США и подчинялся напрямую второму человеку в гитлеровском рейхе Рудольфу Гессу. Заметим, что Янке был, пожалуй, самым профессиональным, результативным и умелым разведчиком Германии вплоть до 1945 года.

По мере увеличения значимости дешифровальное бюро Ярдли было разделено на пять секций (отделов): отдел составления кодов и шифров, отдел связи, отдел стенографии, отдел секретных чернил и отдел взлома кодов и шифров. На пике своей деятельности в ноябре 1918 года, в последний месяц войны, в MI-8 работали 151 человек, в том числе 18 офицеров, 24 гражданских криптографа, 109 машинисток и стенографисток.

Большинство материалов в MI-8 поступало из военного министерства и государственного департамента. Позднее, пользуясь послевоенным законом о цензуре, бюро получило доступ ко всем сообщениям, передаваемым коммерческим телеграфом. Остальные материалы поступали после радиоперехвата или изъятия почты. Типичный запрос в «бюро Ярдли» выглядел следующим образом: «Уважаемый господин Ярдли, прилагаю копии двух подозрительных телеграмм. Буду признателен, если вы проанализируете их содержание».

Послевоенную «черную комнату» финансировали совместно военное министерство и госдепартамент, и она работала в Нью-Йорке под «крышей» обычной коммерческой компании, якобы создававшей и продававшей шифры для любых озабоченных конфиденциальностью своего бизнеса коммерсантов. Само неофициальное название MI-8 — «черная комната» — ведет свою историю от «черного кабинета» французского короля Генриха IV, решившего еще в 1590 году перлюстрировать переписку. Именно неуклюже снятые и вновь водворенные на место печати писем и заставили тогда иностранные посольства в Париже прибегнуть к созданию постоянных дипломатических шифров.

Ярдли был родоначальником целого поколения боссов американской разведки, сочетавших почти полное отсутствие достижений с умелым пиаром и недюжинными административными способностями в плане «выбивания» денег и штатных единиц на почти незаметную и никому особо не нужную деятельность.

Например, в 1919 году он хвалился, что во время войны его группа перехватила 11 000 сообщений и выявила 579 «стилей шифрования» (последнее было уже явной ложью). Все это (и многое другое) Ярдли цветисто изложил в отчете о своей работе в годы Первой мировой войны (под названием «Коды и шифры. Исследование и взлом»), и начальник армейской разведки США Марльборо Черчилль (родственник Уинстона Черчилля) дал добро на финансирование MI-8.

Заработная плата главы «черной комнаты» в 1919 году составляла 6000 долларов в год (очень хорошие деньги по тем временам). 50 экспертов в области криптографии и шифров получали в районе 2000 долларов. Были наняты 25 клерков при заработной плате 1200 долларов. Утвержденный годовой бюджет составил 100 000 долларов, 40 % которого взял на себя государственный департамент. Остальную часть покрывало военное ведомство.

В мирное время, когда Германия была повержена и разоружена, Ярдли быстро нашел нового врага — Японию, недавнего союзника США по Первой мировой войне. Логика у шефа «черной комнаты» была следующая — воинственная Япония угрожает Китаю, а это нарушает принцип «открытых дверей» — т. е. свободу для американских торговли и инвестиций в Китай.

Играл здесь роль и явный расистский подтекст — американское общественное мнение было возмущено, что представители «желтой расы» имеют ничуть не уступающий американскому военно-морской флот.

Поэтому Ярдли поставил сам себе задачу взломать дипломатический и военно-морской шифры Японии. И к 1921 году люди Ярдли уже читали дипломатическую переписку японцев, в то время как США стремились «легально» ограничить численность японского (а заодно и британского) флотов на Вашингтонской конференции (12 ноября 1921 — 6 февраля 1922 года). На этой конференции американцам удалось добиться отмены англо-японского союза 1902 года [8] и выдавить японские войска из китайской провинции Шаньдун. Токио пришлось дать гарантии территориальной целостности Китая. Кроме того соотношение численности линкоров и авианосцев США и Японии по Вашингтонскому соглашению устанавливалось как 5: 3.

«Черная комната» Ярдли сыграла в этом американском дипломатическом успехе очень важную роль. С помощью взломанных шифров были получены данные, что, несмотря на официальную позицию японской делегации, требовавшей фиксации соотношения крупных кораблей США — Япония 10: 7, японцы в качестве запасной позиции готовы согласиться и на 5: 3. Зная это, американцы отвергли 10: 7, и японская делегация в конце концов пошла на 5: 3. Заранее готовые к такому итогу, американцы быстро согласились.

На практике получилось, что Японии было разрешено построить всего лишь 18 линкоров против 30 американских вместо 21 боевого корабля, чего хотели в Токио.

Это был наивысший результат работы Ярдли, хотя будущее показало, что успех этот был скорее сродни «пирровой победе». Дело в том, что в 1922 году еще не играл никакой роли самый успешный класс кораблей, обеспечивший США победу над Японией в войне 1941–1945 гг. — авианосцы (или «авиаматки», как их тогда называли). Японцы и американцы после 1922 года стали строить линкоры, тоннаж и пушечное вооружение которых возрастали год от года. Но все гигантские орудия этих крайне дорогостоящих монстров оказались полностью бесполезными в борьбе против стартовавших с авианосцев небольших и юрких (к тому еще и дешевых) палубных истребителей-штурмовиков. Осознав это, японцы и совершили неожиданное нападение на Перл-Харбор в декабре 1941 года, желая уничтожить одним ударом американский авианосный флот. Но авианосцев в тот день на главной базе Тихоокеанского флота США не оказалось, и жертвой японцев стали линкоры, которые тогда уже абсолютно ничего не решали в борьбе за господство на море.