Петр Столыпин. Крестный путь реформатора - Виктор Воронин Страница 3

Не вызывает сомнения, что современный политический, националистический и религиозный экстремизм, нынешняя псевдодемократическая смердяковщина являются прямыми наследниками революционного нигилизма начала прошлого века, которого сумел победить только такой подлинно великий государственный деятель как Столыпин, что особенно важно подчеркнуть — государственный деятель, исходивший во всех своих действиях не только из текущих интересов. Недаром среди своих предков он имел святого великомученика князя Михаила Черниговского. Столыпин понимал, что народ — это не только люди, ныне живущие. Это в равной степени и все ушедшие поколения, жившие на этой земле, и поколения, которым надо передать в будущем и землю, и цивилизационную ментальность, без которой земля становится просто территорией.

Если же подняться до философско-онтологических обобщений, то очевидно, что борьба Столыпина с революционным разрушением во всех его видах является неотъемлемым элементом борьбы с глобальным хаосом. Можно сформулировать это положение еще шире — частью вечной борьбы бытия с небытием.

Именно в философском плане значение наследия Столыпина всё более возрастает сейчас, когда уже весь мир после краха биполярной модели планетарного равновесия постоянно балансирует на грани глобального хаоса.

Премьер отчетливо видел и в террористических актах, и в сладком тлене духовного разложения так называемого «серебряного века» признаки глобальной атаки на Традицию, как основу государственного и ментального бытия. И сейчас, когда мы вновь наблюдаем, насколько усилился разрушительный напор против Традиции в ее различных ипостасях, столыпинский опыт не может не быть не востребован.

Столыпин в свое время принял на себя основной удар сил глобального хаоса, целью которых было, как еще ранее пророчески писал великий философ-отшельник Константин Леонтьев, тотальное нивелирование культур, достижение окончательной унификации мира, что явится концом цивилизации как соцветия культур и традиций.

Председатель Совета министров абсолютно верно избрал единственно возможную модель сопротивления наступлению унифицированного зла — органическое сочетание мер силового и духовного сопротивления. Их синтез позволил ему сохранить страну, которая вскоре, несмотря на проигранную войну с Японией и перенесенные революционные потрясения, вновь заняла принадлежащее ей по праву место в мире.

Увы, как точно отметил один из активных проводников столыпинского курса Сергей Крыжановский: «Со смертью его сила государственной власти России пошла на убыль, а с нею покатилась под гору и сама Россия».

Но в конечном счете вера, долг и честь Столыпина оказались сильнее пуль и бомб боевиков-террористов, клеветы и непонимания поставленных им целей со стороны оппозиции, косности и нежелания преобразований большей части правящей верхушки. Великий реформатор исторически победил навсегда, пусть даже ему пришлось заплатить жизнью за преобразованную Россию. Он еще раз доказал непреложную для истории истину — только политика, основанная на подлинной вере, политика чести и долга, политика не во имя собственного честолюбия, а во имя народа может быть действительно успешной.

Поэтому, погибший как солдат на посту, председатель Совета министров является в первую очередь символом исторического оптимизма и нашего грядущего духовного возрождения.

История не творится произвольными деяниями «великих людей», как то думали в доброе старое время. Но история не творится и какими-то безличными силами, выражающимися в деяниях и настроениях масс, как то думали лет 50 назад. История — это сплошная равнодействующая поступков множества личностей, каждая из коих складывается в зависимости от общественных и культурных условий, в которых ей довелось развиваться, и вкладывается в исторические события со своим удельным весом, зависящим от персональных свойств и общественного положения.

Очевидно, что тема родословной Столыпина заслуживает отдельного фундаментального исследования — настолько она интересна и неисчерпаема. Дворянский род Столыпиных восходит ко второй половине XVI века, и множество его представителей оставили заметный след в истории государства Российского.

Первое письменное упоминание о роде Столыпиных относится ко времени царствования Иоанна IV (более известного в истории как Иван Грозный), когда некий тверской дворянин «Второй Титович Столыпин» «подписался на поручной записи (письменное поручительство за кого-либо в том, что это лицо в назначенный срок «на суд станет». — Авт.) бояр и дворян по князю Охлябинине». Именно этот Второй Титович Столыпин (о котором больше практически ничего, кроме упоминания в поручной записи, не ведомо) и стал первым известным нам предком будущего великого реформатора по отцовской линии. Однако официальная последовательная поколенная роспись рода Столыпиных начинается не с него, а с жившего уже в самом конце XVI века тверского дворянина Григория Столыпина, который и считается основателем дворянского рода. Причина кроется, наиболее вероятно, в том, что во время Смутного времени множество документов о дворянских родах пропало в общей сумятице и безвластии, а восстановить их потом не представлялось возможным.

Сын Григория Столыпина Афанасий упоминается в источниках как муромский городовой дворянин, у которого были поместье в 850 четвертей и жалованье в 25 рублей в Муромском уезде.

Род Столыпиных внесен в VI часть родословной книги Пензенской и Саратовской губерний, и в этих губерниях фамилия Столыпиных была всегда хорошо известна и пользовалась уважением. Кстати, именно данное обстоятельство, в определенной мере, способствовало успешной деятельности Столыпина на посту саратовского губернатора в годы революционного лихолетья. А в Никольском районе Пензенской области до наших дней сохранилось родовое село Петра Аркадьевича — Столыпино, носившее в советские времена «политкорректное» название Междуречье — с целью стирания в народе памяти о царском премьере.

Родственниками Столыпина были представители знаменитых дворянских родов Горчаковых, Лермонтовых (Михаил Юрьевич Лермонтов — троюродный брат Петра Аркадьевича Столыпина), Голицыных, Мордвиновых, Вяземских, Чаадаевых, Евреиновых, Дохтуровых, Оболенских, Шереметевых, Давыдовых, Сипягиных, Кочубеев, Лопухиных-Демидовых, Мещериновых и др.

Стоит хотя бы коротко сказать о некоторых наиболее выдающихся предках будущего премьера, и отнюдь не потому, что авторы придают излишне большое значение генеалогии и преувеличивают роль наследственности. Дело в том, что сам Петр Аркадьевич всегда помнил о своих служивых предках, гордился их заслугами перед Отечеством, и его становление в качестве государственного деятеля во многом обусловлено упомянутым фактором.