Маркус Вольф - Леонид Млечин Страница 3

Во имя чего человек может совершать поступки, расходящиеся с общепринятыми моральными нормами? Во имя родины?

Надо быть твердо уверенным в том, что, скажем, воровство или шантаж действительно оправданы служением родине или делу мира. Так было во время Второй мировой войны, когда шла борьба с фашизмом. А современная разведка больше похожа на индустриальное производство, на конвейер, где каждый выполняет одну и ту же операцию, часто не имея представления о конечной цели. Типичные технократы, их профессионализм можно ценить, но восхищаться…

Я прочитал всего Ле Карре. Каждая командировка означала новую книгу. Я нелегально импортировал Ле Карре, пока он, ненадолго опередив Александра Исаевича Солженицына, не перестал числиться злобным антисоветчиком. Когда началась перестройка, Ле Карре приехал в Москву, чтобы своими глазами посмотреть, что у нас происходит, и написал толстенный роман «Русский дом», который является официальным сообщением о прекращении огня. Джон Ле Карре решил, что его герои больше не будут выявлять козни коварных, жестоких и умных русских агентов. Ввиду исчезновения противника Ле Карре прекратил свою личную холодную войну.

Но в литературе и в памяти читателей остался созданный его воображением образ главного противника — изощренного и умелого мастера шпионажа XX столетия, описанного не без жутковатого восхищения. В романе «Шпион, пришедший с холода» Ле Карре описал леденящую кровь реальность Восточной Германии, где глава спецслужбы способен реализовать любую комбинацию. Таинственный мастер шпионажа возникает и в других романах. Автор, не зная русского языка, назвал его Карлой.

Исследователи и поклонники творчества Джона Ле Карре не сомневаются: образ Карлы навеян историей легендарного разведчика Маркуса Вольфа.

Джон Ле Карре — литературный псевдоним. Его настоящее имя — Дэвид Джон Мур Корнуэлл. В начале шестидесятых годов прошлого века он служил в британской разведке МИ-6. Под дипломатическим прикрытием работал в Западной Германии. Главным противником британцев по ту сторону железного занавеса был Маркус Вольф.

Низенький и плотный Карла в романах Ле Карре внешне совсем не похож на высокого и спортивного Маркуса Вольфа. Но в те годы, когда будущий писатель Дэвид Джон Мур Корнуэлл еще служил в британской секретной службе, ни он, ни кто-либо другой на Западе даже понятия не имел, как выглядит глава разведки ГДР Маркус Вольф.

Начальник Главного управления разведки генерал-полковник Маркус Вольф происходил из одной из самых известных и уважаемых в ГДР семей. Его отец, Фридрих Вольф, был писателем-антифашистом, классиком восточногерманской литературы и видным деятелем коммунистической партии. Младший брат Маркуса — Конрад Вольф, самый известный в стране кинорежиссер, завоевывал призы на престижных международных кинофестивалях и возглавлял Академию искусств.

Особенность этой семьи состояла в том, что очевидные таланты ее членов удачно дополнялись благоволением власти. Вольфов ценили как читатели и зрители, так и высшее руководство ГДР. Можно даже сказать, что семья Вольф принадлежала к истеблишменту, хотя само это слово в ту пору еще не вошло в обиход.

Генерал Вольф оставался неизвестным широкой публике, но люди знающие, конечно же, воспринимали его как сына драматурга, чьи пьесы в Восточной Германии видел, наверное, каждый, и как брата кинорежиссера, чьи фильмы всякий раз становились заметным событием в духовной жизни страны.

Сам Маркус Вольф еще и принадлежал к узкому кругу тех, кто в годы третьего рейха находился в эмиграции в Москве. За годы, проведенные в Советском Союзе, он сблизился с теми людьми, которые после разгрома гитлеровской Германии и крушения третьего рейха создавали в восточной части страны социалистическое государство. Вожди ГДР ценили разносторонне одаренного молодого человека, который вырос на их глазах. Это был очень тесный круг. Старые борцы называли друг друга на «ты» и не очень охотно продвигали новых людей. Сын Фридриха Вольфа был своим…

Фридрих Вольф родился 23 декабря 1888 года в Нойвиде-на-Рейне. Учился медицине в Гейдельберге, Тюбингене и Бонне, защитил диссертацию, работал судовым врачом. Вольф был евреем, но в ту пору в Германии этническое происхождение уже не мешало получить высшее образование.

XIX век принес немецким евреям хотя и неполное, но равноправие. Объединитель страны и первый канцлер Германии Отто фон Бисмарк это приветствовал. Евреи интегрировались в немецкое общество, верно служили стране, ведь их предки жили в Германии на протяжении столетий. Они искренне считали себя немецкими патриотами и охотно шли на военную службу.

В Первую мировую сто тысяч евреев надели серый мундир кайзеровской армии и отправились на фронт. Треть из них получила государственные награды, свыше двух тысяч стали офицерами. На фронте, защищая Германию, пали 12 тысяч солдат-евреев. Больше, чем погибло евреев во всех войнах, которые вел Израиль.

Фридрих Вольф служил военным врачом в кайзеровской армии, он приобрел бесценный опыт не только в профессиональной сфере. Четыре года изматывающей войны истощили Германию. Осенью 1918 года первыми восстали военные моряки, они требовали мира и брали власть в портовых городах. Повсюду взвивались красные флаги. Молодой военный врач обнаружил в себе общественный и политический темперамент. Фридрих Вольф вошел в созданный по российскому образцу Центральный совет рабочих и солдатских депутатов Саксонии.

В Германии вспыхнула революция. Казалось, крайне левые, как и в России, побеждают. В Москве торжествовали: наконец Европа заполыхала! Советские вожди мечтали о соединении русской и немецкой революций. Две крупнейшие континентальные державы сообща смогли бы решать судьбы всех остальных европейских стран, в первую очередь Франции, где революционные силы тоже были на подъеме.

В Берлине пламенный оратор, лидер левых социал-демократов Карл Либкнехт призывал сограждан:

— День революции наступил! Мы уже добились мира. Теперь мы должны напрячь все силы, чтобы образовать правительство рабочих и солдат и создать новый государственный строй пролетариата, строй мира, счастья и свободы.

Итогом поражения в войне и массовых протестов стало крушение монархии и создание республики. Социал-демократы отменили цензуру, разрешили свободу собраний и союзов, объявили амнистию политическим заключенным, пообещали восьмичасовой рабочий день, избирательное право для женщин, отделение церкви от государства.

Но ноябрьская революция в Германии не стала социалистической, это была буржуазная революция, и радикализм Карла Либкнехта, возглавившего компартию, не соответствовал желаниям большинства немцев.

Советы рабочих и солдатских депутатов просуществовали недолго. К огорчению Фридриха Вольфа и других левых, немецкая революция была легко подавлена. Она началась спонтанно, и не нашлось хорошо организованной и популярной партии, способной ее возглавить.

Впрочем, историки отмечают, что в Германии многое было достигнуто и до революции. Это в России не было ни свободных городов, ни сильных традиций писаного права, ни парламентаризма. И массовое сознание не было готово к более или менее органичному восприятию капиталистических ценностей. Поэтому болезненный процесс модернизации протекал в России особенно сложно и вылился в тоталитарный режим.