Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков Страница 3

Дин опередил своих соперников ровно на три минуты. Он первым вбежал на арену родео и, добежав до центра, рухнул на песок как подкошенный. Как потом подсчитали очевидцы, чистое время пробега заняло 22 часа, что составляло в среднем 5 миль в час. Это был фантастический рекорд, который не мог остаться незамеченным со стороны прессы. 6 августа 1956 года в «Ньюсуик» была опубликована та самая заметка, в которой в подробностях описывались перипетии этого уникального пробега. Называлась заметка просто, но по существу – «Человек победил».

Между тем учеба на метеоролога доставляла Дину все меньше радости. Да это и неудивительно, если учитывать тот факт, что будущую профессию Дин выбирал себе не сам, а с помощью отца. Сирил Рид считал метеорологию весьма перспективной и всегда востребованной профессией и настоял на том, чтобы оба его старших сына посвятили ей свою жизнь. Младшему сыну Вернону тоже была уготована та же судьба, но пока, в конце 50-х, он был еще школьником.

Дин отучился всего лишь один курс, когда окончательно убедился в том, что метеорология – не его стезя. Повторялась та же история, что и в кадетской школе. Однако если в том случае на стороне Дина выступила его мать (что и позволило ему прервать учебу), то на этот раз Рут Анна была категорически против, чтобы Дин уходил из университета. И он остался в нем, хотя все мечты и помыслы его были совсем в иных сферах – он мечтает стать певцом. Хотя никто из его близких и друзей всерьез не верит в его перспективы на этом поприще. Нет, все они с удовольствием слушают песни в его исполнении, некоторыми даже восторгаются, но, когда речь заходит о более серьезной перспективе стать музыкантом, дружно уверяют Дина, что это дело зряшное. «Тебе туда не пробиться», – вот стандартная реакция друзей на мечты Дина. А родители его любимой девушки идут еще дальше: когда Дин надоел им своими разговорами о карьере певца, они попросту запрещают дочери с ним встречаться. И девушка не смеет ослушаться родителей. О чем очень скоро горько пожалеет, но будет уже поздно.

Переломным в судьбе Дина стало лето 1958 года. Закончив очередной курс в университете, он отправляется на каникулы к своим родителям, которые теперь живут в Аризоне. Это первое появление Дина в новом родительском доме после долгого перерыва. Однако там ничего не изменилось: мама так же, как и раньше, великолепно печет его любимые пирожки с тыквой, а отец не расстается с книгами и спорит о политике. Он был членом ультраправой организации «Общество Джона Бэрча» и ярым сторонником политики нынешнего президента страны Дуайта Эйзенхауэра. А вот государственного секретаря Джона Фостера Даллеса отец Рида недолюбливал и вечно критиковал. Как и миллионы американцев, он считал его виновным в том, что из-за его неразумной политики подорванными оказались взаимоотношения США даже с наиболее последовательными и верными союзниками и партнерами в Западной Европе. И это в тот момент, когда Советский Союз наращивал свою военную мощь и привлекал на свою сторону все больше сторонников.

Увы, Дин не мог выступить перед отцом в роли достойного оппонента в его диспутах на политические темы. В те годы наш герой был чужд политике и если интересовался ею, то весьма поверхностно. Его больше интересовали музыка, лошади и девушки, чем взаимоотношения США с союзниками и перспективы СССР в ракетной области. К тому же Эйзенхауэр был генералом, а военные всегда меньше всего нравились Дину. Хотя объективности ради стоит отметить – жизнь при президенте-генерале в Америке была неплохой: если предыдущий президент Трумэн оставил после себя долгов на 9,4 миллиарда долларов, то Эйзенхауэру не только удалось сократить дефицит, но в 1956–1957 годах и вовсе свести бюджет с превышением доходов над расходами. Много позже американские экономисты с тоской будут вспоминать эти времена, когда сбалансированный бюджет в их стране был реальностью. А в те годы, в середине 50-х, эта ситуация воспринималась как вполне закономерное явление.

Короче, в те годы Дин был далек от политики, и все его мысли были посвящены одному: тем летом он надумал ехать в Голливуд, чтобы попытать наконец счастья – попробовать осуществить свою мечту стать артистом. Правда, родителям он об этом ничего не сказал, поскольку заранее знал их негативную реакцию на это.

Ранним августовским утром 1958 года (в последнюю неделю каникул) Дин покинул родительский дом, чтобы на подержанном белом «Шевроле Импала» с откидным верхом отправиться из Аризоны в Калифорнию. Путь был неблизкий, но Дина это не пугало: он верил, что впереди его ждут исключительно успех и слава. Как ни странно, но именно так все и вышло.

До Калифорнии оставалось несколько десятков миль, и Дин мчал своего «железного коня», что называется, во весь опор – стрелка спидометра иногда подскакивала до ста миль в час. Прямое, как стрела, шоссе буквально плавилось от горячего солнца, и быстрая езда была единственным спасением от этого удушающего зноя. За окном автомобиля простиралась одна и та же унылая картина: обломки скал чередовались с вечнозелеными кактусами. Настроив волну радиоприемника на любимую радиостанцию, Дин крутанул ручку громкости до максимальной отметки и врубил музыку на полную мощь. В тот же миг салон автомобиля наполнился дивными звуками – пела модная перуанская певица Има Сумак, обладавшая потрясающе широким диапазоном голоса. Едва она допела свою песню, как эстафету от нее принял рокер Бадди Холли со своим прошлогодним шлягером «That will be the day». Кроме этого, Бадди спел еще пару песен, где причудливо переплетались мотивы техасского и мексиканского фольклора, так уместные в тот момент, когда наш герой мчал свой автомобиль мимо канделяброобразных кактусов.

До Калифорнии оставалось всего-то ничего, когда на пустынном шоссе Дин заметил длинноволосого парня, голосовавшего на обочине. Парень выглядел не ахти: в стареньких джинсах, линялой ковбойке и стоптанных башмаках. Через плечо у него была перекинута сумка, похожая на ту, в какой спортсмены обычно носят свою униформу. Дин спокойно мог проехать мимо, не утруждая себя лишним поводом напрягаться. У многих американцев все еще свежи были в памяти события полугодовой давности, когда в соседнем с Колорадо штате Небраска объявился маньяк Чарли Старквевер, который на пару со своей подружкой Кэрол Энн отправил на тот свет 11 человек. Среди жертв этой безумной парочки оказались влюбленные, которые по доброте своей посадили их в свой автомобиль, когда те голосовали на дороге. Три месяца назад – 5 мая 1959 года – Старквевера посадили на электрический стул, а его подружку приговорили к длительному тюремному заключению. Дин, как и все американцы, внимательно следил за этим процессом и с тех пор дал себе зарок не подсаживать к себе в автомобиль незнакомцев. Однако, как это часто бывает, по прошествии какого-то времени зарок обычно забывается и все возвращается на круги своя. Короче, Дин тормознул свой автомобиль на обочине и взял попутчика.

Парень сел на переднее сиденье, а свою сумку бросил на заднее. При этом сумка упала рядом с гитарой, которую Дин всегда возил с собой. Увидев музыкальный инструмент, парень спросил:

– Играешь?

– Играю, – кивнул Дин.

– Молодец, я тоже когда-то баловался этим делом и даже держал собственный джаз.