Покорение Сибири: Мифы и реальность - Дмитрий Верхотуров Страница 3

Суть всей этой мифологии сводится к тому, что единственное законное и единственно возможное государство на Руси — это Московское государство. Знаменитую идею о Руси как о «Третьем Риме» в 1523 году вывел старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в послании к царю Ивану III. Если быть точным, то она звучала так: «Два Рима пали по грехам своим, третий же стоит, а четвертому не бывать».

Сейчас можно и не уловить пафос этой идеи, острие которой было направлено против Речи Посполитой, в которой тогда проживало более половины всех русских на свете. Московия старалась утвердиться как единственное русское православное государство, и постоянно предъявляла претензии к Речи Посполитой на управление русскими поданными польского короля.

На формирование БММ оказало большое влияние политическое событие мирового и исторического значения — падение Константинополя в 1453 году. Вышло так, что к началу XVI века осталось только два независимых православных государства: Московское княжество и Псковская федерация. [5]

Московиты это политическое событие и его последствия истолковали совершенно своеобразным способом — приписали все себе. В самом конце XV века или в самом начале XVI века появляется сочинение «Сказание о князьях Владимирских». Как полагают, оно было написано человеком по имени Спиридон-Савва, который сам представлялся митрополитом, а современники знали его под прозвищем «Сатана». В этом своем сочинении он вывел предков князей Владимирских и Московских из Пруса, который, де, был потомком самого императора Августа. И подчеркнул «высокое происхождение» перед литовской династией Гедиминовичей, которые, де, произошли от конюха.

В этом же сочинении был еще один миф о том, что византийский император будто бы послал князю Владимиру Мономаху знаки власти — шапку и скипетр, тем самым вручив право на царствование. Тому нет никаких подтверждений, однако миф живет и по сей день, и в Кремле до сих пор хранится шапка Мономаха со скипетром. Этому мифу уже около 400 лет.

Идеи мифотворца не были должным образом оценены при жизни автора, и Спиридон-Савва умер в заключении. Но спустя некоторое время это возведение династии к Августу было использовано царем Иваном IV.

В 1512 году появился «Русский хронограф», русское сочинение по всемирной истории, в которой выводилась мысль об особой роли Руси, в смысле Московии, в мировой истории. Мол, поскольку Московия есть «Третий Рим», четвертого не будет, потому и все русские православные люди должны жить именно в Московии. Правда, практическая реализация этого намерения постоянно наталкивалась на польскую армию.

Речь Посполитая потом ослабела, потерпела ряд поражений и в конце XVIII века была разделена Пруссией, Австрией и Россией. Но идея о том, что Россия есть единственное законное и возможное государство на той территории, которую она занимает, очень пригодилась и впоследствии. Уже в петровское время старая идея была перелицована на новый лад. Император Петр, прозванный Великим, провозгласил Россию надеждой всего просвещенного человечества. Просвещение, вышедшее из Константинополя, обошло всю Европу, возвращается в Россию, чтобы здесь остаться на веки вечные.

Правда, и с этим тоже выходило как-то не очень. Просвещение шло в Россию медленно и неохотно, и не обходилось без импортных профессоров.

При всей видимой разности целей и подходов, как во времена Алексея Михайловича, так и во времена Петра Алексеевича имел место одинаковый подход к тому, что было на территории, подвластной сначала московским царям, а потом и российским императорам. Все отличное от русского и православного, оставшееся от тех пор, когда территории еще не входили в состав государства Российского, искоренялось и предавалось забвению. При Алексее Михайловиче — потому, что было бесовским, чужеродным и враждебным для истинно православного государства. В то время даже поездка в другие земли страны считалась грехом, а человек, попавший в чужую сторону, считался грешником и должен был каяться. Поэтому на захваченных землях проводилось крещение населения, разрушение иноверческих храмов, святынь. Конкретно в Сибири повально уничтожались идолы, святилища, вырубались священные деревья. Сохранялось только то, до чего русские не смогли дотянуться.

При Петре Алексеевиче и в более поздние времена все нерусское и не православное истреблялось по другим мотивам: как коренным образом противоречащее идеям просвещенной Европы и единственно верному и справедливому устройству общества. Русские отступали только тогда, когда или коренное население сильно уж превосходило русских по численности, или же оно оказывало активное вооруженное сопротивление.

Скажут: «а как же научные подвиги исследователей Сибири и землепроходцев?». В том-то все и дело, что мы слишком привыкли считать, что только европейская наука сохранила для нас культурное наследие азиатских народов. Ныне покойный палестинский ученый, доктор Эдвард Сайд в своей книге «Ориентализм» показал, как востоковедение помогало закреплению господства европейцев над неевропейскими народами, как оно, вычленяя и сохраняя отдельные элементы культуры изучаемых народов, помогало уничтожению условий воспроизводства и, главное, развития этой культуры. Книга д-ра Сайда получила высокую оценку. Госпожа Мадлен Олбрайт назвала ее более опасной, чем все террористы мира, вместе взятые.

Точно так же дело обстоит и на сибирском примере. Многие ученые действительно были честными людьми, преданными науке (в том смысле, в каком ее понимали). Они действительно собирали ценные материалы и коллекции. Но вместе с тем уничтожались условия существования и развития нерусских народов Сибири. Скажут, правильно, ибо русский быт более правильный и развитый. Но исчезал язык нерусских народов, а вместе с ним — и их предания, легенды, мифы. Вместе с языком исчезала сама возможность понять внутренний мир и культуру. Не зная языка, нельзя понять эти легенды и сказки, пришедшие из глубины времен, нельзя проникнуть в тайны смысла образов и понятий. Ныне одно из самых бесплодных направлений в этнологии — это изучение мифов и легенд, потому что в большинстве случаев исследователи никаким языком, кроме родного русского не владеют.

Итак, завоеватели пришли, навязали свою веру, язык и культуру, истребили по мере сил и возможности культурное наследие завоеванных. Это все понятно. Но действие Большого Московского мифа гораздо шире и глубже, чем просто насаждение русской культуры среди нерусских народов. Если так можно сказать, это только первый этап. Второй этап состоит в том, чтобы в максимальной степени убедить уже русских в том, что так было всегда, от начала времен.

Большой Московский Миф направлен в самую первую очередь на русских. Покоренные народы, лишенные своей культуры и языка, лишенные самостоятельного голоса в рамках русского общества, не представляют большой опасности. Главная опасность состоит в том, что часть русских может узнать о существовании дорусской истории и культуры завоеванных земель, начнет интересоваться, искать, изучать, учить языки покоренных народов и так далее. То есть, вроде бы становиться уже и не совсем русскими. Если этот процесс пустить на самотек, то вскоре окажется, что чужая культура оказывает влияние на русскую. А это уже чревато общественными и политическими сдвигами, крайне опасными для любой империи. [6]