Последние бои Вооруженных Сил Юга России - Сергей Волков Страница 30

13 марта. Дождавшись под сильным дождем и грязью рассвета, колонна дивизии спустилась у ст. Небардмаевской на шоссе и двинулась на Новороссийск. У ст. Небардмаевской на хвост колонны напали «зеленые», но были отбиты. Дорога оказывалась невозможной, лошади отказывались везти, и вследствие этого было приказано бросать подводы, а часть вещей, пулеметы и патроны навьючить на лошадей. Около 12 часов голова колонны начала втягиваться в Новороссийск, где застала необычайную картину: на вокзале горели склады, взрывались бронепоезда и снаряды, грабежи складов в городе, большое скопление войск на пристани и массу лошадей, бродящих по городу и возле пристани, — все это говорило о том кошмаре и ужасе, которые творились здесь… Было приказано двигаться на пристань, где стоял транспорт «Екатеринодар», предназначенный для погрузки дроздовцев и алексеевцев. И здесь творилась невероятная давка. Очень много труда и сил пришлось приложить всем начальникам, чтобы хоть сколько‑нибудь обуздать толпу и водворить порядок. И только благодаря крутым мерам порядок несколько был установлен и началась погрузка. Но взять всех на пароход не представлялось возможным, и толпа, собравшаяся из разных частей войск, подняла ропот. Выходил на палубу генерал Витковский, уверявший, что все будут вывезены, но толпа продолжала роптать. И только когда полковник Туркул заявил, что в случае невозможности погрузить всех он с полком двинется походным порядком на Туапсе, ропоты прекратились… Однако дело до этого не дошло: большая часть толпы, главным образом дроздовцев, была погружена на пароход, и он вскоре отплыл от берега, оставив остальную часть на берегу в ожидании красных (больше пароходов не было), и стал на рейде, при этом пароход сопровождался проклятиями со стороны оставшихся. Картина на пароходе, и в особенности на палубе, тоже была не из приятных. На палубе люди буквально валялись вповалку, и нельзя было сделать ни шагу, чтобы не наступить на кого‑нибудь. Но зато не было ни ропота, ни проклятий, ибо все были глубоко потрясены сегодняшними событиями… В 5 часов, уже 14 марта, пароход снялся с рейда и ушел в Крым.

Войска правого фланга Добровольческой армии, отступавшие в сторону Ростова и понесшие очень большие потери, были сведены 20 декабря 1919 года в Добровольческий корпус под командой генерала Кутепова. В оперативном отношении корпус был подчинен командующему Донской армией генералу Сидорину. Должность командующего Добровольческой армией перестала существовать.

Прикрывая отход наших войск, бронепоезд «Орел» находился 20 декабря на железнодорожной линии Иловайская — Ростов, на станции Матвеев Курган, примерно в 40 верстах к северу от Таганрога. Бронепоездом командовал в это время капитан Блавдзевич. Было получено приказание прикрывать составы эшелонов, отходящие в сторону Ростова по обоим путям, а остающиеся — сжигать. Приказано было также разрушать мосты, станционные сооружения и железнодорожное полотно. 22 декабря бронепоезд «Орел» был вызван в Таганрог, где началось восстание местных большевиков. Под прикрытием бронепоезда из Таганрога были выведены оставленные там эшелоны. 24 декабря бронепоезд отправился на небольшую станцию Марцево, к северу от Таганрога, где уничтожил оставленные там вагоны. После этого бронепоезд отошел на станцию Хапры, примерно в 15 верстах к западу от Ростова. Поздно вечером бронепоезд «Орел» получил приказание идти в обратную сторону, к станции Синявская, примерно в 35 верстах от Ростова. К этой станции уже подходили со стороны Таганрога бронепоезда красных.

В это время наши кавалерийские части, которыми командовал генерал Барбович, отступали под сильным натиском противника в восточном направлении к Ростову, по ровной местности, простиравшейся севернее Азовского моря и устья реки Дон. Но обращенные к морю и реке края равнины заканчивались крутыми изрезанными склонами, ниже которых проходила железная дорога Таганрог — Ростов. Для частей в конном строю крутые склоны были недоступны. Между тем занявшие Таганрог красные, вероятно, получили там технические средства, которые позволили им чинить железнодорожные пути скорее, чем предполагалось. Быстрое продвижение неприятельских бронепоездов создало угрозу обхода южного фланга нашей отступающей кавалерии, ибо она не могла из‑за крутых склонов вести надлежащим образом арьергардный задерживающий бой. Нашим бронепоездам была дана спешная задача помочь коннице и остановить продвижение неприятельских бронепоездов или пехоты красных, которая могла бы следовать за ними в поездах.

25 декабря у станции Синявская произошел бой между нашими и неприятельскими бронепоездами. После боя бронепоезда красных отошли. Ночью на станцию Синявская прибыл, чтобы руководить действиями бронепоездов, полковник Лагода. По его указанию бронепоезда «Орел» и «Мстислав Удалой» взорвали пути и сбросили товарные вагоны к западу от станции Синявская, в сторону Таганрога. Однако красные успели в ту же ночь исправить путь и на рассвете 26 декабря повели наступление на станцию Синявская, где оставался один бронепоезд «Орел». Под натиском противника бронепоезд был вынужден отходить. Когда он прошел несколько верст, то прибыл на поддержку со стороны Ростова тяжелый бронепоезд «Иоанн Калита». Боевая часть его состояла в это время из бронеплощадки с одним пятидюймовым орудием, установленным на тумбе. Такая установка позволяла более точный прицел и быструю стрельбу. Имелось также несколько пулеметов. Боевой частью бронепоезда «Иоанн Калита» командовал в этот день подпоручик И. В. Борисов. [58] Наши два бронепоезда двинулись тотчас к станции Синявская, находясь все время под сильным артиллерийским огнем красных. Бронепоезд «Иоанн Калита» был поставлен между двумя выступами крутого склона, получив таким образом некоторое прикрытие от неприятельского обстрела. Сначала было трудно установить хорошее наблюдение из‑за неровностей местности и построек. Но когда это удалось, командующий бронепоездом приказал вести частый огонь, по три выстрела пятидюймового орудия подряд. Один из неприятельских бронепоездов был подбит нашим огнем и увезен своим вспомогательным поездом, и противник отступил со станции Синявская. Затем бронепоезд «Иоанн Калита» ушел обратно на станцию Хапры для выяснения обстановки. Бронепоезд «Орел» продолжал занимать станцию Синявская, ведя беспрерывную перестрелку с советскими бронепоездами.

Только к вечеру 26 декабря бронепоезд «Орел» был вынужден отойти на станцию Хапры. Вместо состава базы бронепоезда «Орел», оставленного в Донецком бассейне, была образована временная база из нескольких вагонов. Эти вагоны находились 26 декабря в расстоянии 1 версты к востоку от станции Хапры, в сторону Ростова. Впереди временной базы стояли, по–видимому, сплошной лентой до самого Ростова эшелоны с неподвижными паровозами, и представлялось невозможным вывезти временную базу в Ростов. Поэтому когда по соседнему пути проходил в направлении Ростова поезд — «санитарная летучка», то на него были помещены тяжко больные тифом командир бронепоезда «Орел» капитан Савицкий и чины команды. Вечером 26 декабря в районе станций Гниловская и Хапры, примерно в 5 — 15 верстах к западу от Ростова, оказались пять наших бронепоездов, а именно: легкие бронепоезда «Слава Офицеру», «Генерал Корнилов», «Мстислав Удалой» и «Орел» и тяжелый бронепоезд «Иоанн Калита». Они все были задержаны слишком долго на железнодорожной линии от Таганрога к Ростову. Теперь у них оставалось с каждым часом все меньше надежды дойти до большого железнодорожного моста через Дон, к югу от Ростова, и отступить вместе с нашими войсками на южный берег Дона. Бронепоездам, стоявшим близ станции Хапры, было приказано поджечь все составы на этой станции, в том числе и составы баз бронепоездов. Об общей обстановке не было ясных сведений. Западнее станции Хапры, то есть позади бронепоездов, шел бой. Передавали, что арьергарду Дроздовской дивизии удалось остановить там преследующих красных. После того как составы на станции Хапры были подожжены, бронепоездам надлежало отходить к Ростову по левому пути, который казался более свободным. Бронепоезд «Слава Офицеру», находившийся на правом пути, ближе к станции Гниловская, успел осадить и перейти на левый путь у станции Хапры. Колонна бронепоездов медленно продвигалась в сторону Ростова. Потом бронепоездам пришлось остановиться, так как и левый путь был занят стоявшими поездными составами. Так колонна бронепоездов стояла некоторое время. Со стороны станции Ростов, то есть впереди бронепоездов, стала слышна сильная пулеметная стрельба, и были видны над городом разрывы шрапнели. Передавали, что советские войска уже проникли в город Ростов и что арьергард Корниловской дивизии пробивается через город на юг. По другим сведениям, стрельба в Ростове происходила вследствие восстания местных большевиков, с которыми еще можно было бы справиться. Распространился даже слух о том, что состоялось своего рода соглашение между командирами наших бронепоездов и комитетом рабочих–большевиков, образовавшимся в западном предместье Ростова. Комитету было как будто объявлено, что если ростовские большевики попробуют препятствовать отходу наших бронепоездов и будут их обстреливать, то с бронепоездов будет открыт по предместью артиллерийский огонь зажигательными снарядами. Таковые якобы имеются в большом количестве, и все предместье будет сожжено. Комитет рабочих–большевиков будто бы обязался не препятствовать отходу бронепоездов… Команда одного из бронепоездов пыталась построить в темноте переход на соседний путь для своего боевого состава. Но для этой работы не хватало времени. Близ колонны бронепоездов увеличилось замешательство. Перед бронепоездом «Слава Офицеру», который был под командой капитана Харьковцева [59] и стоял головным в колонне бронепоездов, продолжали находиться два неподвижных поездных состава. На платформах этих составов были погружены танки. Командир танкового отряда объявил, что он сейчас взорвет танки и уйдет со своими подчиненными пешим порядком, так как двигаться дальше по железной дороге нет возможности. Путь к Ростову для наших бронепоездов был таким образом окончательно прегражден. Тогда полковник Селиков, [60] командир 4–го бронепоездного дивизиона, и капитан Харьковцев, командир бронепоезда «Слава Офицеру», приказали взрывать бронеплощадки, сняв с них прицельные приспособления и пулеметы. Это приказание было исполнено. Надлежало перейти пешком по льду через реку Дон, чтобы выйти на железнодорожный путь к узловой станции Батайск, примерно в 10 верстах к югу от Ростова. Переход через реку в ночь на 27 декабря оказался для команд бронепоездов гораздо труднее, чем предполагалось. Незадолго перед тем по реке Дон прошел ледокол, который проломал полосу льда шириной около 2 сажен. Пришлось доставать доски, при помощи которых команды бронепоездов перебрались через препятствие. Затем они дошли до станции Батайск. Команда бронепоезда «Слава Офицеру» отправилась пешком дальше, на следующую станцию Каяла, примерно в 15 верстах к югу от станции Батайск.