Штурмовик - Евгений Зубарев Страница 31

Потом по телевизору видел, как Шеварднадзе потрясал удостоверением сбитого, призывал международную общественность в свидетели. Очень в масть им пришелся этот случай — они потом год еще верещали, как российские фашисты бомбят мирных грузинских обывателей. Хотя сбили они истребитель, а не штурмовик, истребитель по земле не работает.

Между прочим, жена моя, Ира, тогда чуть с ума не сошла. Из Гудауты дали в Ростов информацию, что самолет взлетел и пропал. Потом дали информацию, что мой самолет взлетел, но забыли сказать, что я-то сел, а не вернулся Су-27.

А это было все с пятницы на субботу. В Ростове дежурный звонит дежурному по училищу и говорит ему: «Помнишь Кошкина? Так вот, представляешь, погиб он».

Дежурный по училищу звонит в гостиницу, где жила Ира с ребенком. А там уже информация растеклась, короче, известие о моей гибели доходит до Иры.

Ира в ужасе пошла к командиру училища, уточнить информацию, а тот, совпадение такое, уехал к родителям в деревню, ведь суббота была. Куда еще звонить, она не знает.

А тут начали по телевизору показывать историю про сбитый самолет под Сухуми, и она, конечно, посчитала это подтверждением, что я погиб.

Это был для нее сильнейший психологический удар, у нее на этой почве даже начались гормональные изменения. Двое суток, до самого понедельника, она не знала, что я жив. В понедельник ее вызвали в штаб и связали со мной.

Я ей кричу по телефону: «Ира, дорогая, не переживай, у меня все нормально!»

А там связь особая, секретная, она шифрует все, что может, поэтому звук очень сильно искажается.

Жена мой голос не узнает, конечно, начинает подозревать, что ее обманывают, чтобы успокоить. Она трубку бросила, устроила там, в штабе, скандал, кричала, что голос своего мужа она знает и понимает, что ее обманывают.

Мне пришлось оформлять командировку и лететь в Краснодар, чтобы убедить ее, что все в порядке. Очень тяжело это вспоминать — когда увидел ее, понял, какой силы Ира испытала шок.

А потом я еще год выслушивал истории о своей гибели от всех знакомых летчиков — рассказывали об этом и в Москве, и в Арцизе, и в Краснодаре.

А как вернулся в Гудауту, нам грузины отдали тело Вацлава. На аэродроме устроили торжественные проводы гроба, речи толкали про героизм и все такое. Гадючка, конечно, с речью тоже отметился. Хотел я сказать, что думаю про все это, но потом подумал и не стал портить им церемониал.

Может, и к лучшему. Все равно на следующий день все оставшиеся «шкрабы» во главе с Гадючкой собрали свои манатки и убрались с нашей базы обратно в Краснодар. А вместо них нам придали звено истребителей из нормальных боевых частей, с афганским опытом.

Но толковые истребители нам так и не пригодились — первого сентября абхазы взяли Сухуми и погнали грузин дальше, до самой границы. Мы уже были им не нужны, и в конце ноября нас вернули в Россию. Это был, между прочим, ноябрь 1993 года — как раз только-только путч подавили. А мы о нем ничего толком и не знали, все подробности я потом уже в России узнавал.

Может, кстати, и к лучшему. Уж очень это была грустная история для моей страны.

Стали известны подробности трагической гибели под Сухуми российского военного летчика майора Вацлава Шипко. Их продолжает устанавливать совместно с грузинской стороной комиссия Главного штаба ВВС России во главе с заместителем главнокомандующего ВВС генерал-полковником Евгением Зарудневым.

Майор Вацлав Шипко, сообщили обозревателям «Известий» в Генеральном штабе Вооруженных сил России, взлетел на истребителе- перехватчике Су-27СК в 4.30 утра 19 марта с гудаутского аэродрома навстречу двум целям, которые приближались к Сухуми с востока, со стороны Тбилиси. По светящимся отметкам на экране локатора, скорости их перемещения по его координатной сетке оперативный дежурный средств ПВО предположил, что это могут быть тактические бомбардировщики Cy-25.

Как сообщил нам главком ВВС России генерал-полковник Петр Дейнекин, на командный пункт российских войск поступил и радиоперехват о подготовке наступления грузинских войск под прикрытием штурмовиков на наш воздушно-десантный батальон, расположенный в Сухуми.

Летчик-инструктор Шипко получил задачу: уточнить характер целей и, если это действительно штурмовики, воспрепятствовать их бомбовому удару по спящему городу. Но в районе Сухуми летчик целей не обнаружил.

Эксперты утверждают: паре штурмовиков, по-видимому, сообщили, что им наперехват вылетел истребитель, и те стремительно ушли на свой аэродром. Последняя запись переговоров с майором, сделанная на КП авиации в Гудауте, гласит:

— Высота 800, под облаками… Целей не наблюдаю… Выполняю разворот с набором высоты…

Но высоту Су-27 набрать не удалось. Он сделал разворот влево, в сторону гор, там его и настигла, как пока предполагают эксперты, ракета типа «Стрела» или С-75. Ее удар был настолько сильным и неожиданным, что летчик не успел даже катапультироваться. Он рванул рычаг катапульты практически одновременно с моментом встречи самолета с землей. Тело выбросило из кабины, но оно осталось лежать буквально в нескольких десятках метров рядом с поверженным перехватчиком на лесистом склоне горы в восьми километрах севернее Сухуми, на юго-западной окраине населенного пункта Шрома.

Российские военные эксперты категорически отвергают версию грузинского телевидения о том, что майор Шипко бомбил Сухуми. «Это откровенная ложь и клевета, — заявил начальник управления авиации Генерального штаба Вооруженных сил России генерал-лейтенант Юрий Затолокин. — Су-27 — истребитель-перехватчик, он предназначен для воздушного боя и не имеет средств для нанесения ударов по наземным целям».

На самолете майора Шипко была 30-мм автоматическая авиационная пушка ГШ-30-1 со 150 снарядами, две ракеты «воздух — воздух» Р-27 Р с дальностью пуска 50 километров и две ракеты «воздух — воздух» Р-73 с дальностью пуска 15 километров.

«Вацлав стал еще одной жертвой необъявленной войны, которую руководство Грузии ведет против абхазского народа, — сказали мне российские летчики. — Он, по всей видимости, попал в заранее приготовленную ловушку, которую замыслило тбилисское командование после заявления нашего министра о том, что они сами бомбят свои города и селения. Грузинские силы ПВО вели наш истребитель с момента его взлета с аэродрома в Гудауте, иначе в предутреннем небе его сбить было бы нельзя».

«Правда, они ждали Су-25, — говорят летчики. — Это служило бы неопровержимым доказательством нашего участия в бомбардировке Сухуми, а вылетел прибывший в Гудауту из Краснодара истребитель-перехватчик, хотя и его пытались сделать поводом для очередной порции клеветы на Россию».

Грузинская армия, сказали мне российские эксперты, развернула вокруг Сухуми отличную систему ПВО. Основой ее стали пять зенитно-ракетных комплексов С-75, которые Россия передала Грузии, еще два комплекса они просто отбили у Закавказской группы войск. И специалисты у них есть из числа местных жителей, служивших на этих системах. Они и сумели сбить самолет майора Шипко. Вацлав, рассказали нам авиаторы, родился в 1958 году в Мядельском районе Минской области. По национальности — белорус. Его шестидесятилетняя мать, два брата и сестра живут сейчас в Риге. Шипко закончил в 1980 году Качинское авиационное училище, был назначен летчиком-инструктором в учебный авиаполк Краснодарского высшего военного училища летчиков ВВС, имел 1-й класс. Налетал 2213 часов, только на Су-27 131 час, сделал в небе Абхазии 15 вылетов. В Краснодаре, в жилом городке на аэродроме Кущевская у него осталась семья: жена Татьяна, она военнослужащая, механик по авиационному оборудованию, и два сына — Вацлав, ему 10 лет, и Володя, он в нынешнем году должен пойти в школу.