Узники Тауэра - Сергей Цветков Страница 32

Однако эта трагедия не сломила, а наоборот, пробудила душевные силы Марии. «Не нужно слез, я буду думать о мести», – произнесла она в ответ на утешения преданных ей лиц. Скрывая ненависть, она привлекла Дарнлея к себе и, рассорив его с отцом, заставила бежать вместе с собой в Дунбар. Теперь она была свободна и во главе многочисленной армии, собравшейся под ее знамена, двинулась на Эдинбург. Заговорщики в ужасе бежали. Как раз в это время она родила сына Якова, что на некоторое время отсрочило смерть Дарнлея. Однако с губ королевы постоянно срывались страшные слова: «Если я не освобожусь от него каким-либо способом, мне и жизнь не в радость!» Эти речи, в конце концов, были услышаны придворными. 9 февраля 1567 года, в два часа пополуночи, в то время когда Марии не было с Дарнлеем, страшный взрыв потряс Эдинбург. Горожане выбежали из городских ворот и нашли королевскую резиденцию в Кирк-о'Фильде разрушенной, а под ее развалинами обнаружили труп Дарнлея.

Убийца короля, граф Босуэл, стал новым любимцем Марии. Страсть к нему затмила все доводы разума, и королева объявила о своем третьем браке. Однако негодование, возбужденное связью королевы с человеком, запятнанным кровью ее мужа, заставило весь народ взяться за оружие. Даже католики отреклись от Марии, так как Босуэл был протестант.

15 июня 1567 года Мария и Босуэл двинулись с армией навстречу мятежным лордам, но их солдаты отказались сражаться. Босуэл был отправлен в пожизненное изгнание, а королеву привезли в Эдинбург. Она была в отчаянии и дикими угрозами отвечала на проклятия толпы. Она купила себе жизнь отречением от престола в пользу сына, малолетнего Якова VI. Лорд Леннокс вскоре был убит.

Конец шотландской драмы принес Маргарите свободу, ибо у Елизаветы уже не было причин продлевать и усугублять ее страдания. Но свобода не доставила узнице радости. Маргарита впала в совершенную нищету и была всеми позабыта. Она умерла в такой бедности, что Елизавете пришлось принять ее похороны на собственный счет.

И все же мечта Маргариты о короне для своих потомков осуществилась. Когда она умерла, ее внук Яков был еще отроком, а внучка Арабелла Стюарт (дочь другого сына леди Леннокс, Чарльза) – совсем маленькой девочкой. В отдаленном будущем отроку предстояло вступить на английский престол, а девочке суждено было сделаться его пленницей в Тауэре.

Спустя полтора года после убийства Дарнлея шотландские лорды изгнали Марию Стюарт из страны, и она вынуждена была искать спасения в Англии.

В то время Мария была до того одинока и несчастна, что даже ее несокрушимый дух должен был бы, казалось, смириться под ударами судьбы. Она лишилась не только престола и доброй репутации, но и материнских прав. Ее подданные и родственники выступили против нее с оружием в руках. Парламент заклеймил ее именем убийцы. Что оставалось ей в жизни? В свои двадцать шесть лет она изведала все страсти человеческой души. Она была королевой с шестидневного возраста. Ее обожали поэты, воины и музыканты. У нее было трое мужей, которых похитили смерть и изгнание. В возрасте, когда другие женщины только начинают понимать всю прелесть жизни, она была уже душевно опустошена и лишилась всего.

Но Мария не была бы собой, если бы с той минуты, когда она вступила на английскую землю, не начала строить козни против Елизаветы. В этом деле она пользовалась советами и поддержкой Джона Лесли, епископа Росского, который сделался ее духовником и тайным агентом. Это был бессовестный, хотя и деловой человек. Он не был слишком строг к прекрасным грешницам, тем более, если они принадлежали к сильным мира сего. Ради торжества католической церкви он не останавливался ни перед чем. Вдвоем с Марией они начали плести такую сложную сеть заговоров, которая может сравниться разве что с невероятным обилием козней и плутней в итальянской комедии интриг.

Но где взять силы и средства для борьбы? У Марии теперь не было ни армии, ни союзников. Но у нее оставалось другое – прекрасные глаза и обольстительная улыбка, против которой не мог устоять и сам духовник, уже давно отказавшийся в силу своего сана от дьявола и его искушений. Так неужели в груди английских лордов бьются каменные сердца?

Вскоре Мария внесла в список своих амурных побед еще двух жертв. Первым был Томас Перси, седьмой граф Нортумберленд. Этот лорд не ладил с Елизаветой, и победа над ним далась Марии без труда. Но Перси играл далеко не главную роль в ее планах – он мог пригодиться или нет, смотря по обстоятельствам. Виднейшим ее приверженцем стал герцог Норфолк, человек некрасивый и угрюмый, зато обладавший значительным влиянием в палате лордов. Он слыл протестантом, однако вел двойную игру, выдавая себя перед Папой и испанским королем за католика. Чтобы добиться своих честолюбивых целей, он намеревался жениться на шотландской изгнаннице.

Норфолк и Лесли не питали иллюзий насчет той женщины, которой служили: герцог был убежден, что Мария участвовала в убийстве Дарнлея, а епископ Росский был уверен, что его духовная дочь отправила на тот свет не только второго мужа, но и первого. Тем не менее, Норфолк упорно добивался ее руки, думая, что он не мальчик и от него не отделаться так же легко, как от Дарнлея. Кроме того, по части опытности в супружеской жизни он не уступал своей царственной избраннице, ибо на тридцать первом году жизни уже успел схоронить трех герцогинь Норфолк. Что касается Лесли, то он заявлял, что природные права монархов не могут быть утрачены никакими злодеяниями. Разве святой Давид не был убийцей и прелюбодеем? Если короли заблуждаются, их покарает Господь, народ же не имеет права судить своих королей.

Благодаря поддержке Норфолка дела Марии пошли в гору. Она завязала переписку с французским и мадридским дворами. Самым ловким ее гонцом был некий молодой фламандец, Шарль Бальи, называвший себя месье Шарль. Он состоял на службе у тайного папского агента сеньора Ридольфи, проживавшего в Нидерландах. Месье Шарль был хорошим католиком и прекрасным артистом, свободно разговаривавшим на четырех или пяти языках и умевшим при случае разыграть из себя и купца и царедворца. Не раз он высаживался в Дувре, не возбуждая никаких подозрений у таможенной службы.

Как только Елизавета узнала о намерениях Норфолка, она призвала его в Уайтхолл и предупредила, что ему лучше поискать себе другую жену.

– Милорд, – сказала она, – присмотритесь поближе к подушке, на которую вы склоняете свою голову!

Королева знала, что говорила: единственным изголовьем, которое Мария могла предложить своим любовникам, была плаха. Однако Норфолк самонадеянно возразил, что ему нет дела до королевы шотландской, ибо он ничего не может выиграть от этого брака – ведь его владения в Англии немногим уступают всему шотландскому королевству! К этому он еще прибавил, что чувствует себя владетельным принцем, когда находится у себя в Норвиче.

Все это неприятно подействовало на Елизавету, и немудрено, что с этого дня она сделалась холодна по отношению к герцогу. Вскоре он был арестован и заключен в Тауэр, а Мария Стюарт взята под стражу.

Перси, граф Нортумберленд, восстал немедленно. К нему присоединился Чарльз Невилл, граф Вестморланд, который поднял знамя «пилигримов Божьей милости» – крест с пятью ранами Христа. Мятежники вошли в Дургам и объявили о восстановлении прав католической церкви, после чего расположились лагерем близ Клифорда. Нортумберленд хотел освободить Марию, но в сражении с королевской армией потерпел полное поражение. Его отправили в тюрьму, Невилл скрылся за границу, а Марию перевезли в более безопасное место – в Ковентри.