Крейсер I ранга "Рюрик" (1889-1904) - Рафаил Мельников Страница 32

В участившихся выходах в море, следуя флажным сигналам (в день их бывало до 50) флагманского “Петропавловска”, корабли выполняли одно перестроение за другим. И техника, случалось, не выдерживала: в одном из таких походов “Рюрик” поднял сигнал: “Могу иметь ход только 10 уз, так как котел № 6 дал течь и выведен из действия”.

С присоединением к эскадре 28 апреля “России” и “Громобоя” эскадра разделилась на три самостоятельно маневрировавших отряда. В очередном походе 12 мая отряд линейных кораблей составили пять броненосцев и “Рюрик”, отряд крейсеров – “Россия”, “Громобой”, “Паллада”, “Диана”, минный отряд из пяти миноносцев во главе с крейсером “Варяг”. В Порт-Артур заходили только для погрузки угля. Маневрирование сменялось контргалсовой стрельбой, плановыми подготовительными стрельбами, шлюпочными и десантными учениями.

Все еще недостаточная в сравнении с японским численность флота заставляла, теперь уже не считаясь с расходами, компенсировать ее усиленной боевой подготовкой. В воздухе все явственнее пахло порохом. Япония продолжала выступать со все более откровенными притязаниями на Азиатский материк, добиваясь от не готовой к войне России новых и новых уступок. Окончательно возобладавшая в правящих кругах Японии агрессивная милитаристская группировка шла ва-банк, почти открыто провоцируя войну. В этих условиях бдительность и боеготовность становились определяющими в деятельности русской эскадры Тихого океана.

К концу мая в результате непрерывных плаваний и напряженных учений завершили программу первого учебного периода со всеми боевыми упражнениями и ночной контргалсовой стрельбой. Его итоги подвел проведенный 4 июня на внешнем Порт-Артурском рейде большой смотр морских сил Тихого океана. Флаг командующего Е. А. Алексеева был поднят на крейсере “Рюрик”. Из 36 вымпелов на рейде костяк эскадры составляли ее новейшие корабли: 5 эскадренных броненосцев, 8 крейсеров, 15 эскадренных миноносцев, 2 заградителя. Все корабли, как телеграфировал в Петербург командующий, были найдены им “в хорошем виде и порядке”.

Сложность обстановки явилась, по-видимому, и причиной того, что поход во Владивосток для ежегодного летнего докования Е.И. Алексеев решил осуществить тремя отрядами, в разное время выходившими из Порт-Артура. Все силы предполагалось затем стянуть к Порт-Артуру к 15 сентября – третьему сроку вывода русских войск из Манчжурии. Но и этот осторожный план не удался сразу. Несмотря на внешне благополучные результаты визита в Японию русского военного министра А.И. Куропаткина, обстановка не разрядилась, и оба отряда броненосцев было решено задержать в Желтом море. Во Владивосток 10 июня ушли только “Громобой”, “Россия” и “Богатырь”. После четырехдневной стоянки в Мозампо они 17 июня пришли во Владивосток. Начались ремонтные работы.

Порт-Артурская эскадра, держась почти все время в море, приступила ко второй части все более интенсивной боевой подготовки, включавшей артиллерийские и минные стрельбы. В эти дни Е.И. Алексеев телеграфировал в Петербург о “напряженном настроении” в Японии и подозрительных приготовлениях ее флота, собравшего самые мощные корабли в западных портах, о сосредоточении в Вей-Ха- Вее английской эскадры, а в Чифу – американской. Тогда и в Петербурге решили двинуть на восток очередное подкрепление из Кронштадта – броненосец “Ослябя” и из Тулона – достраивавшиеся здесь броненосец “Цесаревич” и крейсер “Баян”. В первый рейс с учениками машинной и кочегарной школы, которые по приходе в Порт-Артур должны были стать пополнением эскадры, уходил только что построенный в Германии учебный транспорт “Океан”. Но этих подкреплений надо было еще дождаться, и новой шифровкой от 9 июля Е.И. Алексеев докладывает, что в сложившейся обстановке “для достижения лучшей боевой подготовки” все корабли 1 ранга должны быть в кампании, тогда как установленная министерством программа плавания этого не допускает. “Кредитов нет”,- отвечал начальник ГМШ контр-адмирал З.П. Рожественский. “По преподанным высочайшим указаниям, – разъяснял он,- в настоящее время нет оснований для требования чрезвычайного кредита”, их следует запрашивать только в “крайней необходимости”, оценить которую можно лишь на месте. Пришлось махнуть рукой на дипломатию и, проведя в Порт-Артуре состязательные стрельбы из всех орудий, прямым ходом отправить броненосцы во Владивосток.

“Петропавловск” (флаг начальника эскадры), “Пересеет”, “Полтава”, “Севастополь”, “Ретвизан”, “Победа” (“Новик” отделился на пути в Нагасаки) 17 июля покинули Порт-Артур, миновав Японское море, 22 июля вошли в бухту Золотой Рог. Немедленно приступили к поочередному докованию кораблей, и все ремонтные работы предлагалось выполнять днем и ночью. С зтой целью от вахт освобождались старшие офицеры-специалисты, а вахтенную службу несли с одним вахтенным начальником.

В это время “Рюрик” конвоировал из Порт-Артура во Владивосток четыре номерных миноносца- № 203, 204, 210, 211. Они шли в двух кильватерных колоннах по обоим бортам крейсера. На рейдах “Рюрик” снабжал их всем необходимым, принимая их к себе на бакштов, а в море при неисправностях брал на буксир. 20 июля после двухдневной стоянки у о. Каргодо в бухте Алексеева перешли в Мозампо. 22- го вышли в море, днем 23 июля пришли в порт Шестакова, утром пошли дальше и днем 25 июля благополучно добрались до Владивостока.

Утром 5 августа на рейде появился крейсер “Аскольд” под флагом командующего морскими силами, которому 17 выстрелами салютовали с флагманского броненосца “Ретвизан” и из крепости.

9 августа, как записал в вахтенном журнале крейсера младший штурманский офицер мичман В.П. Шмцдт {9} . “Рюрик” поднял флаг командующего морскими силами, а через час с небольшим прибыл на корабль и сам Е.И. Алексеев. Его сопровождали начальник морского отдела штаба Квантунской области контр-адмирал В.К. Витгефт и личный адъютант командующего капитан 2 ранга З.Я. Ульянов, 4 офицера и 6 нижних чинов штаба, 5 человек прислуги, включая личных повара и камердинера.

Днем 12 августа “Рюрик” снялся с бочки в бухте Золотой Рог, утром 16 августа, пройдя 1210 миль, отдал якорь на внешнем Порт-Артурском рейде. Е.И. Алексеев со свитой отбыл с корабля.

23 августа снялись с якоря крейсер “Боярин” и конвоируемые им миноносцы № 205, 206. 208. Они также должны были усилить морскую оборону Владивостока. Днем 1 сентября, обменявшись с “Рюриком” позывными, пришел с Балтики транспорт (учебное судно) “Океан”, командир которого капитан I ранга Е.Р. Егорьев впоследствии удостоился особой похвалы начальника ГМШ за исключительно быстрый океанский переход. Следом за “Океаном” появился на рейде побывавший до этого во Владивостоке германский крейсер “Фюрст Бисмарк”.

Утром 8 сентября “Рюрик” покинул Порт-Артур и 10 сентября прибыл в Нагасаки. На рейде застали канонерскую лодку “Гиляк”, английские броненосец “Глори” (флаг полного адмирала) и крейсер “Левиафан”, французский крейсер и четыре японских миноносца. Приступили с обоих бортов и погрузке угля, в местный русский лазарет отправили семь человек и приняли пять излеченных для доставки па эскадру. Днем 11 сентября приняли ни борт русского посланника барона P.P. Розена, и “Рюрик” снялся с якоря и пошел в Порт-Артур: необходимо было доставить дипломата к наместнику. Через двое суток, проделав уже много раз отмеренные корабельными лагами мили, прибыли на внешний рейд Порт-Артура. Утром 16 сентября, снова приняв на борт посланника и его секретаря, вышли в обратный путь. 18 сентября по приходе на рейд Нагасаки обменялись салютом с броненосцем “Кентукки” – флагманским кораблем американской эскадры, включавшей броненосец “Орегон”, крейсера “Нью-Орлеан” и “Олбани”. Здесь же стоял германский крейсер “Герта”. В 17 ч 18 сентября барон Розен и секретарь миссии съехали с крейсера, а уже в 18 ч 25 мин “Рюрик” снялся с якоря. Сияющие зеленью сопки Нагасакской бухты видели его последний раз.