Маргелов - Борис Костин Страница 33

11 ноября вооруженное сопротивление было сломлено не только в Будапеште, где создавалась сеть военных комендатур, но и на всей территории Венгрии.

13 ноября операция «Вихрь» подошла к концу, остатки вооруженных отрядов ушли в подполье, но политическая борьба вокруг венгерских событий не стихала.

В конце ноября части 31-й и 7-й гвардейских воздушно-десантных дивизий сосредоточились на аэродромах Текель и Веспрем, куда один за другим прибывали самолеты с медикаментами и продовольствием для жителей венгерской столицы. Шли в Будапешт и эшелоны со строительными материалами, сырьем, топливом для промышленности — «безвозмездная братская помощь».

22 ноября в 18.30 у посольства Югославии в Будапеште выстроились легковые автомобили и небольшой автобус, в котором разместились Имре Надь и члены его правительства, югославские дипломаты и несколько советских офицеров. У комендатуры старший из них, подполковник, предложил югославам покинуть автобус. Не успели опешившие дипломаты и рта раскрыть, как автобус был взят в «тиски» бронетранспортерами, и «кортеж» скрылся в неизвестном направлении. Председатель КГБ Серов докладывал в ЦК, что «И. Надь и его группа арестованы, доставлены в Румынию и находятся под надежною охраной».

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 декабря 1956 года, где перечислялись имена и фамилии героев, для печати не предназначался. Война называлась «оказанием братской помощи», боевые действия — «выполнением национального долга», в счет не шли ни раны, ни увечья полученные воинами в Венгрии, отвергалось даже сравнение их подвигов с подвигами воинов Красной Армии в Великой Отечественной войне. А ведь участники венгерских событий не посрамили славы отцов, поставивших победную точку в Берлине. Приведем, к примеру, текст представления к Званию Героя Советского Союза командира роты 114-го гвардейского парашютно-десантного полка гвардии старшего лейтенанта Зиннукова Михаила Семеновича.

«Тов. М. С. Зиннуков в бою 4 ноября 1956 года проявил личное геройство. Ворвавшись в здание студенческого общежития, огнем обеспечил успешное движение батальона. Отрезанный от батальона в группе из 7 человек, мужественно в течение часа отбивал попытки мятежников овладеть частью здания, обороняемой его группой, уничтожив при этом 20 мятежников. Четыре раза был ранен. Но не покинул поля боя до тех пор, пока не прибыло подкрепление. От потери крови тов. Зиннуков умер».

Подписывая представление на командира роты, Василий Филиппович Маргелов долго не мог вывести тяжкое слово «посмертно». Кроме этого представления на его столе лежали еще два подобных: на старшего лейтенанта Волокитина П. Г. и старшего лейтенанта Муравлева Н. В. А вот подпись под представлением капитана Н. А. Харламова к Звезде Героя командующий ВДВ поставил с превеликой радостью. Гвардейцы Харламова — истинная гордость командующего. Тридцать человек из них были награждены медалью «За отвагу», один — орденом Славы III степени. На погонах кителей других отважных командиров-десантников заблестели ордена Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды.

Вручение орденов и медалей происходило в штабе Воздушно-десантных войск, в довольно скромной обстановке. Стопка коробочек с правительственными наградами уменьшалась и, наконец, осталась одна, главная. Что припомнилось командующему ВДВ в тот миг? Возможно, крепкое рукопожатие Р. Я. Малиновского, вручившего ему в свое время высшую награду Родины. Когда начштаба объявил фамилию «Харламов» и зачитал Указ, командующий нарушил ритуал награждения: сначала обнял капитана, а потом под аплодисменты вручил ему Золотую Звезду Героя и орден Ленина.

Весна 1945 года была бурной и вселяла в сердца надежду на скорую победу. Однако каждый шаг на пути к ней по-прежнему давался неимоверным напряжением сил, солдатским потом и кровью. 49-ю гвардейскую Херсонскую дивизию командарм поставил на стык границы Венгрии и Австрии. Ставка, назвав наступательную операцию 2-го и 3-го Украинских фронтов «Венской», отчетливо сознавала, сколь тяжким будет взятие столицы Австрии. Ведь немцы в течение десяти месяцев беспрерывно вели оборонительные работы, привлекая к ним тысячи военнопленных. В результате советские дивизии имели перед собой целых три оборонительных полосы, нашпигованные железобетонными оборонительными сооружениями, опоясанные несколькими рядами колючей проволоки. Вену обороняли восемь танковых, одна пехотная дивизия и до пятнадцати отдельных батальонов пехоты и батальонов фольксштурма. Но, имея уже за плечами богатый опыт прорыва укрепленных полос, В. Ф. Маргелов создал ударный кулак в составе 144-го гвардейского стрелкового полка, которым командовал подполковник А. Г. Лубченков, и дивизиона штурмовых орудий Дунайской речной флотилии. Им противостояли части дивизии СС «Мертвая голова». Но и на берегах Дуная встреча с маргеловцами оказалась не в пользу эсэсовцев. Комдив на сей раз на передовую не лез, хотя желание быть в рядах атакующих так и подмывало его. И не потому он не отходил со своего КП, что существовал строгий приказ командарма, а потому, что прочно был уверен в подчиненных.

Преодолев, казалось бы, неприступную оборону немцев, дивизия, совершив маневр, с боем заняла город Вольфсталь и вместе с другими соединениями 46-й армии образовала северный пояс окружения Вены. Здесь, на подступах к австрийской столице, произошло знакомство В. Ф. Маргелова с десантниками. Соединения 39-го гвардейского стрелкового, который прежде именовался гвардейским воздушно-десантным, 7 апреля 1945 года вышли на окраину Вены, a 13 апреля положили конец сопротивлению фашистов. В приказе Верховного Главнокомандующего дивизиям, принимавшим участие в штурме столицы Австрии, им было присвоено наименование «Венских», а фамилия командира генерал-лейтенанта М. Ф. Тихонова звучала рядом с фамилией В. Ф. Маргелова, которому также была объявлена очередная сталинская благодарность.

Но пожалуй, наивысшей благодарностью для В. Ф. Маркова были слезы радости и улыбки на изможденных лицах Светских людей, освобожденных его воинами из фашисткой неволи. Быстрота, с которой продвигались маргеловцы вглубь Австрии, не позволила фашистским извергам привести в действие план поголовного уничтожения невольников. Не мог предположить тогда отважный комдив, что слова «военнопленный» и «заключенный концлагеря» словно клеймо предателя и пособника фашистов на долгие годы укрепятся за этими людьми, которые обрели долгожданную свободу в апреле 1945 года.

«Невелика Европа», — рассуждал В. Ф. Маргелов, когда его дивизию командарм опять круто развернул и направил в Чехословакию с задачей не допустить прорыва фашистов, готовых сложить оружие перед американцами. В ночь с 8 на 9 мая 1945 года, когда в Берлине шло подписание Акта о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, советские войска штурмовали Прагу, добивали остатки немецких гарнизонов. И тут выяснилось, что немцы особого желания сложить оружие перед победителями не испытывали.

10 мая в три часа дня Маргелову поступил доклад, что на окраине города Грейна, незадолго до этого освобожденного 49-й дивизией, появилась колонна американских танков. Возглавляла ее боевая машина командира 11-й дивизии генерала Деггера. Рукопожатия и объятия союзников были искренними. Искренними были и слова, произносимые на совместных застольях. Победа была общей, заслуженной. Генерал Деггер имел полномочия американского командования передать символическое знамя США советскому военачальнику, соединение которого первым выйдет на рубеж встречи союзных войск. Таким военачальником оказался комдив 49-й гвардейской Херсонской генерал-майор В. Ф. Маргелов. Но и это был не предел расположения американцев к истинным победителям, и на гимнастерке советского генерала рядом со Звездой Героя засиял орден «Легион Почета» и медаль «Бронзовая Звезда». Увы, наше командо вание явно оплошало: Маргелов чувствовал неловкость положения (ведь он был только комдивом) и на такой дружеский жест мог ответить только хлебосольством. Ну а оно у Василия Филипповича жило в крови.