Елизавета Тюдор. Дочь убийцы - Виктория Балашова Страница 33

Но смерть Генриха обрадовала не всех. И кто-то всё же по нему искренне горевал, сожалея, что больше не прогремит его громкий голос под сводами дворца, что не пройдёт по коридорам высокий, мощный мужчина, заполонявший пространство вокруг себя необъятной энергией и силой.

Фредерико вспоминал первую встречу с Генрихом. Насмешливый взгляд уверенного в себе человека, слова, которые он произносил, всплывали в памяти и никак не позволяли поверить в то, что его больше нет.

— Разве будет когда-нибудь ему достойная замена на троне? — размышлял Фредерико. — Королю, который никогда не давал повода думать, что с Англией можно не считаться? И мог ли кто сомневаться в том, что этот человек позволит собой помыкать?

А в Хэтфилд Хаус царила суматоха. Десятилетний принц Эдуард должен был со дня на день стать королём. Его сёстры, будучи за день до смерти признаны королём законными наследницами престола, тоже получили свою долю внимания: ведь всем было хорошо известно, что Эдуард нездоров и вряд ли проживёт долго.

Мария не переживала совсем. Она готова была бороться за трон столько, сколько Господь сочтёт необходимым. И не важно, какой ценой ей достанется корона, — она так просто сдаваться не собиралась.

Елизавета о власти не думала. Она сидела рядом с Эдуардом, чьё серьёзное лицо не выражало ни печали, ни скорби, ни страха. Бэт держала его за руку, и единственное, что он испытывал в тот момент, была благодарность сестре за поддержку. А она понимала, что больше у неё не осталось на этой земле никого, кроме брата.

«Отец, и ты ушёл от меня, не простившись и не объяснив ничего. Я остаюсь одна, не услышу больше твоего голоса. Не увижу тебя в конце аллеи в красивом берете и развевающемся плаще. Я знала, ты всегда спасёшь маленькую Бэт. Теперь я совсем одна».

Так они и сидели вместе с братом, взявшись за руки, пытаясь справиться с миром, упорно выступавшим против них, стараясь справиться с горем, борясь с душившими их слезами. Вскоре к ним приехала Екатерина. Она заверила Эдуарда, что будет помогать ему править страной и что беспокоиться по этому поводу ему не следует.

— И ты, Бэт, не волнуйся. Я не забуду про тебя, — говорила королева, — вы для меня родные дети, о которых я всегда буду заботиться.

Им стало легче от её слов. Позже придётся научиться не верить, не доверять и вообще разучиться любить. Но пока Эдуард и Елизавета с надеждой смотрели на мачеху, не ведая о том, какие планы вынашивались в её голове...

Через два месяца после смерти Генриха во Франции умер его преданный друг и заклятый враг король Франциск Первый. Эпоха полных жизни мужчин, обожавших охоту, искусство, женщин и войну, закончилась. Как они умудрялись одновременно любить и ненавидеть друг друга, так и останется непонятной, неразгаданной тайной взаимоотношений двух высоких, статных, громкоголосых королей, которые, казалось, правят не одной страной, а целым миром, не считаясь ни с кем и ни с чем...

Генриха похоронили возле Джейн Мур, той самой кроткой, тихой жены, так недолго прожившей на свете, но сумевшей подарить ему наследника. Такова была воля короля...

Они меня, верно, и не видят.

Похоже, что стала вдруг невидимкой.

Конечно, все эти годы они не были постоянно вместе. Мария в основном жила в удалённом замке и вела замкнутый образ жизни. Из Эдуарда растили будущего короля, и вначале он получал воспитание и образование отдельно от принцесс. Когда женой Генриха стала Екатерина, Елизавета и Эдуард стали учиться у одних и тех же учителей.

Теперь но воле мачехи Елизавета ехала в Лондон ко двору брата. Эдуарду было всего десять лет, но он старался никому не показывать, насколько тяжела была свалившаяся на него ноша. Он пытался быть похожим на отца, но тщедушный и болезненный внешний вид никак не способствовали созданию подобного образа.

— Ты боишься? — прошептала Елизавета брату на ухо, когда они остались одни в его комнате в Виндзоре.

— Нет. Отчего? — Эдуард задрал подбородок ещё выше, как всегда он делал, когда хотел показать своё высокое положение.

— Оттого, что ты теперь король. Ты знаешь, что следует делать? Что правильно и что неправильно? — Бэт смотрела на брата во все глаза в ожидании ответа.

— Да, думаю, знаю. Иначе как бы Господь допустил, чтобы я стал королём? Мне надо продолжать то, что начал отец. Главное — решить вопросы веры, — Эдуард продолжал говорить, но Елизавета уже его не слышала. Она вспомнила, что хотела написать в письме Екатерине, и теперь торопилась вскочить и бежать к себе.

— Прости, — она дотронулась до руки брата, — я устала и пойду отдохну. Тебе тоже надо, наверное, побыть одному. Впереди коронация и много других важных дел.

— Конечно, — Эдуард кивнул, — иди, Бэт, — в его голосе всё отчётливее слышались высокомерные интонации, но ома не обижалась: королю не пристало быть легкомысленным, дружелюбным и искренним в общении с другими, — мне сказали, что время, оставшееся до коронации, я проведу в Тауэре.

— В темнице?! — Елизавета ужаснулась.

— Да, мне сказали, так положено. Народ будет считать, что я уединился, горюя об умершем отце.

— Кто сказал? И почему надо горевать именно там? — с двухлетнего возраста башня вызывала в ней инстинктивное отвращение и страх.

— Герцог Сомерсет волею отца является моим опекуном. Он и посоветовал мне провести время до коронации там. Страной пока управляет Тайный совет.

— Твой дядя? Брат Джейн? — переспросила Елизавета, прекрасно понимая, о ком идёт речь. — Ты не думаешь, что он хочет править вместо тебя? Поэтому и отсылает в Тауэр? Вдруг он устроит переворот? — глаза у неё становились всё больше и больше, а голос тише.

— Зачем, Бэт? — Эдуард продолжал говорить, сильно задрав подбородок кверху. Он повёл плечом. — Отец назначил его опекуном перед самой своей смертью. Он же распорядился и по поводу Тайного совета...

— Но тебе же отец ни о чём таком не говорил, — возразила Бэт, — это всё тебе сказал сам герцог. Почему бы тебе не принимать решения самостоятельно?

Неожиданно Эдуард стал похож на того, кем он и являлся на самом деле, — на десятилетнего болезненного мальчика. Он опустил голову и отвёл взгляд в сторону.

— Дядя прав. Я не готов ещё взять на себя такую большую ответственность. Никто не думал, что отец умрёт так скоро. Я считал его бессмертным, Бэт. И верил, что у меня полно времени впереди.

Елизавете стало стыдно. Ей самой было тринадцать. Многие в этом возрасте становились невестами или даже выходили замуж. Но она себя даже в такой роли не представляла. А уж что говорить об Эдуарде! Стать не мужем чьим-то — королём! Она вздохнула и нежно провела рукой по голове брата.