Веяние тихого ветра - Франсин Риверс Страница 34

— Ну и пусть, — равнодушно сказал он.

— Ты, наверное, ее знаешь, — сказала Юлия, — открыл бы глаза пошире да посмотрел.

— Не вижу смысла. Если она красива, я бы за ней, конечно приударил, но мне нужно защищать свою прекрасную и невинную сестренку.

Хихикнув, Юлия подтолкнула его локтем.

— А если бы меня здесь не было?

Марк приоткрыл один глаз и поискал ту женщину, о которой говорила сестра. Затем снова закрыл глаза.

— Хватит болтать.

— А на тебя и другие смотрят, — сказала Юлия, гордая тем, что сидит рядом с ним. Валерианы не могли похвастаться тем, что в их жилах течет римская кровь, но Марк был очень обаятелен, от него исходил дух уверенности в своих силах и способностях. Его внешность привлекала внимание как женщин, так и мужчин. Юлии это было приятно, потому что, если люди смотрели на него, она неизбежно тоже попадала в их поле зрения. Она сегодня как следует поработала над своей внешностью и теперь выглядела потрясающе. Почувствовав на себе смелый взгляд одного мужчины, находившегося в нескольких рядах от нее, она сделала вид, что не замечает его. Может быть, он подумал, что она любовница Марка?

Эта мысль позабавила ее. Ей очень хотелось выглядеть загадочной, непонятной для окружающих, но она знала, что ее выдавал яркий румянец невинности на щеках.

Интересно, как бы в такой ситуации поступила Аррия? Сделала бы вид, что не замечает открытого взгляда этого мужчины? Или взглянула бы в ответ?

Тут, напугав ее, заиграли трубы.

— Марк, проснись? Зрелища начинаются! — восторженно воскликнула Юлия, наклонившись вперед.

Когда началась скучная предварительная часть, Марк широко зевнул. Обычно он приходил позже, чтобы не слушать все эти утомительные объявления о том, какому благотворителю обязаны зрители сегодняшними представлениями. Сегодня парад со своими знаменами возглавит Антигон. Но никому на самом деле не было интересно, на чьи деньги все это проводится. Более того, если кого–то из благотворителей восхваляли слишком долго, со стороны зрителей в его адрес начинали раздаваться крики недовольства и даже оскорбления.

Юлия радостно захлопала в ладоши, когда на арене появились колесницы с благотворителями и участниками состязаний.

— Нет, ты только посмотри! Как здорово! — Ее восторг забавлял Марка.

Будучи главным благотворителем зрелища, Антигон возглавил парад. Он был одет в праздничные одежды белого и золотистого цвета, украшенные знаками отличия, которые свидетельствовали о том, что он стал сенатором. Возница правил парой красивых жеребцов, а находившийся в колеснице Антигон махал зрителям рукой в знак приветствия. Когда они проехали полтора круга по арене, возница повернул коней и остановил колесницу прямо напротив императорского места. Антигон, воспользовавшись своими актерскими способностями, произнес речь, которую Марк написал ему накануне вечером. Толпа явно одобрила то, какой краткой она оказалась; речь воздавала честь императору и его таланту. После этого Антигон дал сигнал, по которому участники состязаний спрыгнули с колесниц, чтобы представиться публике.

Юлия, задыхаясь от восторга, указала на гладиатора, снимавшего с себя ярко–красный плащ. Под плащом у него красовалось отполированное бронзовое вооружение.

— Ты только посмотри на него! Какой красавец!

Его шлем был украшен желтыми, синими и красными страусиными перьями. Гладиатор важно прошелся по арене, чтобы все зрители могли полюбоваться на него. Губы Марка скривились в усмешке. Пожалуй, отец прав. Келер действительно похож на петуха, прогуливающегося по двору. Юлия же смотрела на гладиатора не отрываясь, и ей казалось, что это самый красивый мужчина из всех, кого она когда–либо видела, — пока остальные гладиаторы также не сбросили свою верхнюю одежду и не присоединились к Келеру.

— А это еще кто такой? — спросил Юлия, указывая пальцем.

— Кто?

— Ну, вон тот, с сетью и трезубцем.

— Это ретарий. Он будет сражаться с мурмиллоном, с одним из тех, у которых на шлемах гребни, как у рыбы, или с секутором. Видишь там гладиатора в полном вооружении? Это секутор. Они должны будут сражаться со своими врагами до тех пор, пока не перебьют друг друга и не станет ясно, что схватку пора останавливать.

— Мне нравятся мурмиллоны, — засмеялась Юлия. — Рыбак против рыбы. — Щеки у нее горели, глаза сверкали все ярче, когда она смотрела на гладиаторов. Марк был доволен, что привел ее сюда. Она захлопала в ладоши, когда вновь заиграли трубы. — А вон тот случайно не фракиец? — спросила она, указав на высокого гладиатора с продолговатым щитом и украшенным перьями шлемом. Он был вооружен мечом и копьем, а его правая рука была покрыта специальным рукавом. — Октавия говорила, что фракийцы самые потрясающие!

— Нет, это самнит. Фракиец вон тот, с кривым кинжалом и маленьким круглым щитом, — ответил Марк, не испытывавший ни малейшего интереса ни к тому, ни к другому.

Келер остановился напротив сидящих на своих местах богато одетых женщин и покрутил перед ними бедрами. В ответ раздался восторженный визг сгорающих от похоти женщин. И чем более явственными становились его ужимки, тем громче женщины смеялись и визжали, а другие зрители их в этом поддерживали. Некоторые даже стали пробираться вниз, к ограждению, чтобы перегнуться и вручить знаменитому гладиатору цветы. «Келер! Келер! Я люблю тебя!» — закричал кто–то.

Юлия смотрела на это, широко раскрыв глаза и рот. Марк попытался отвлечь ее внимание от аморате, как называли ярых поклонников гладиаторов, и указал ей на других участников предстоящих боев. Она, однако, не могла отвести глаз от происходящего. Когда же Келер сделал круг по арене и поравнялся с их сектором, женщины встали и начали снова и снова выкрикивать его имя, пытаясь перекричать друг друга, будто надеясь, что он обратит внимание именно на какую–то одну из них. Юлия тоже вскочила с места и стала кричать в истерике, приведя Марка в замешательство. Раздраженный, он притянул ее вниз, чтобы она успокоилась.

— Отпусти! Я хочу его получше рассмотреть, — воскликнула она в негодовании. — Все встали, я же ничего не вижу!

Марк сдался. В самом деле, почему бы сестре не испытать для разнообразия восторг от чего–то нового? Большую часть своей жизни она провела в доме, под бдительным оком родителей. Пора бы ей хоть немного посмотреть на мир за пределами высоких стен и украшенных скульптурами садов.

Юлия стояла и что есть силы вытягивалась на носках.

— Он смотрит на меня! Обязательно расскажу Октавии! Она лопнет от зависти! — Смеясь, она помахала рукой и вместе со всеми стала выкрикивать: — Келер! Келер!

Женщины кричали все громче и громче, но вдруг Юлия застыла на месте, раскрыв рот. Глаза ее делались все шире, а лицо залила краска. Марк схватил ее за руку и решительно усадил рядом с собой. Юлия зажмурила глаза, когда крик женщин перешел в неистовство.