Египет. Возвращение утерянной цивилизации - Джойс Тилдесли Страница 34

Раскопки, запланированные на следующий год, должны были начаться в библейском Цоане (Сан эль-Хагар, древний Танис), однако Навилль был слишком занят, чтобы принять в них участие, поэтому нашли нового археолога. Масперо всегда полагал, что «Фонд» должен нанимать новичков, которых можно обучить необходимым навыкам:

Не знаю, почему в Англии еще не появились молодые египтологи: школа угасает. Я подумываю попросить вас подыскать молодого человека, специалиста по гуманитарным наукам, который интересовался бы историей и языками Востока и захотел бы стать египтологом. Тогда я бы мог его кое-чему научить… [74]

«Фонд» согласился. Выбрали относительно неопытного самоучку Флиндерса Питри, молодого человека, который уже доказал свой преданный интерес к Древнему Египту тем, что единолично изучал Великую пирамиду. Результат этих исследований пирамиды и храмов Гизы на тот момент только-только опубликовали, и они произвели на членов «Фонда» самое благоприятное впечатление.

Амелия Эдвардс умерла от бронхита 15 апреля 1892 г. Она завещала свою внушительную библиотеку и 2400 фунтов колледжу Лондонского университета. Деньги направили на финансирование «кафедры египетской археологии и филологии, включая дешифровку и чтение иероглифов и других древних египетских шрифтов». Это была первая кафедра египтологии в Англии, и мисс Эдвардс выразила желание, чтобы первым ее профессором был Флиндерс Питри. Он им и стал. И занимал этот пост на протяжении следующих сорока лет.

Уильям Мэтью Флиндерс Питри, на протяжении всей своей профессорской карьеры известный как Флиндерс, родился 3 июня 1853 г. в семье Уильяма Питри и его жены Энн Флиндерс. Счастливая семейная чета была исключительно талантливой, но слегка экстравагантной в том, что касалось ее корней и привычек. Энн, единственная дочь капитана Мэтью Флиндерса, исследователя Австралии, изучала немецкий и итальянский языки в школе, затем, уже самостоятельно, иврит, греческий, испанский и португальский. Повзрослев, она опубликовала множество историй, новелл и поэм. Уильям был химиком, а также интересовался электричеством, магнетизмом, картами и графиками. Он сделал много гениальных изобретений, но ему не хватало деловой хватки, поэтому его семья была обречена на бедность. Член фундаменталистской христианской секты, он был вегетарианцем (довольно необычно для того времени), страстным гомеопатом и трезвенником. Энн терпела его взгляды, но не разделяла их. Она настаивала, чтобы ее единственный ребенок ел мясо, и тайно окрестила его в англиканской церкви.

Молодой Флиндерс был астматиком, поэтому решили, что ему не стоит ходить в школу. Образование он получил дома – тщательное, хотя и несколько беспорядочное. Отец учил его химии и пониманию Библии, мать – науке о минералах, окаменелостях и древних монетах, а двоюродная тетка (она когда-то учила его мать) преподавала языки и математику. В возрасте восьми лет в голове мальчика смешались древние языки и арифметика, и у него резко ухудшилось здоровье. Доктор запретил давать мальчику уроки в течение двух лет. Игры на свежем воздухе также были под запретом – его грудную клетку сочли не достаточно сильной; Флиндерс рос изолированным, но ни в коем случае не несчастным ребенком. Он обожал читать и страстно увлекался коллекционированием монет, музыкой и шахматами. В возрасте 24 лет он посетил курс алгебры и тригонометрии, ограничив этим свое университетское образование. Тем временем археология занимала все более и более важную часть в его жизни.

Еще в юности Флиндерс решил описать доисторические земляные сооружения, найденные в его родном графстве Кент. Вскоре после этого он пошел дальше и описал все доисторические памятники Южной Англии. Затем они с отцом решили заняться тщательным изучением Стоунхенджа. В результате появился самый точный на сегодняшний день план этого сооружения. А в галерее Британского музея и его библиотеке Флиндерс продолжать делать измерения и читать о системах мер.

В 1877 г. он опубликовал работу под названием «Индуктивная метрология, или Восстановление древней системы мер по памятникам».

В конце концов, оба Питри, и отец, и сын, решили применить разработанную ими технику к Великой пирамиде. Их интерес к древнему Египту разгорелся внезапно. Причиной тому послужила одна находка в книжном киоске:

…однажды, в 1886 г., я принес из книжной лавки Смита том Пиаццы Смита – "Что мы унаследовали от Великой пирамиды" Данные в нем умозаключения, вкупе со старой дружбой с их автором, привлекли моего отца, и в течение нескольких лет он убеждал меня в важности своей задумки. Тогда, пятнадцать лет назад, мне и в голову не приходило, что, в конце концов, я "обнаружу противную мелочь, которая убьет великолепную теорию" Но именно отец вдохновил меня на изучение Великой пирамиды… [75]

Не удивительно, что теория «пирамидного дюйма», убедительная смесь фундаментального христианства и математики, так сильно привлекла глубоко религиозных и увлеченных математикой Питри. По удивительному стечению обстоятельств, они уже были хорошо знакомы с ее автором. Много лет назад Уильям Питри ухаживал за Генриеттой Смит, сестрой Пиацци. Ее родители тогда сочли, что бедствующий Уильям не подходящая партия для их дочери, и Генриетту отдали за престарелого профессора Баден-Повелла. Впоследствии она стала матерью основателей движения бойскаутов. Обе семьи остались близкими друзьями, и именно в доме Смитов Уильям Питри впервые встретил Энн Флиндерс.

Теперь Уильям и Флиндерс вступили в длительную переписку с Пиацци Смитом, задавая бесконечные вопросы и даже предлагая внести некоторые изменения в его математические подсчеты. Неудивительно, что дружба Смита несколько охладела. Тем временем, Питри все больше и больше разочаровывались в его методологии, пока наконец не решили протестировать его теорию. Теория, целиком и полностью зависящая от измерений и пропорций в структуре пирамиды, подверглась строгой научной оценке. Они хотели измерить пирамиду изнутри и снаружи и раз и навсегда решить, верна ли теория «пирамидных дюймов». Но Уильям, довольно нерешительный человек, все откладывал и откладывал поездку, пока, в 1880 г., Флиндерс не потерял терпение и не отправился в Египет один.

В Гизе он быстро обосновался в одной пустой гробнице. Со стеллажом, новой дверью и керосинкой она превратилась в удобное и недорогое жилье. А экономить стоило, ибо Флиндерса никто не финансировал. Большую часть своего оборудования, включая веревочную лестницу и землемерные инструменты, он изготовил сам. У него был только один рабочий – Али Габри, опытный землекоп, который прежде работал с Вайсом, Диксоном и Смитом. Условия работы в пирамиде были плохими: грязь и жара, нежелательные визитеры. Удачным решением было работать ночью: безлюдно, и одежду можно снять, не опасаясь кого-то этим оскорбить:

Очень удобно было работать абсолютно голым, так как внутри было невероятно жарко и душно. Снаружи в жаркую погоду удобней всего в рубашке и брюках, и если они розового цвета, то туристы оставались в бухте, так как им было слишком странно видеть подобное в здешних местах. [76]