Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов Страница 35

Гари прибыл в Бордо 30 августа 1939 года и шесть часов в день работал инструктором воздушной навигации на самолете Potez-540. Поскольку он свободно владел польским языком, польские экипажи находились у него в двойном ведении: во-первых, он обучал их азам воздушного наблюдения; во-вторых, выступал в качестве переводчика приказов французских инструкторов, находясь между польскими и французскими пилотами. Такой метод обучения пилотажу был довольно рискованным. Один из неопытных пилотов разбился, не справившись с посадкой. У Гари была сломана носовая перегородка, сильно текла кровь — великолепного «прямого носа» больше не существовало.

Ромен Гари в отпуске в Ницце. 1939.

Collection Diego Gary D. R.

Первого февраля 1940 года Гари было присвоено звание сержанта. На фотографии, сделанной в Ницце во время отпуска полковником, начальником базы, он в форме — кожаной куртке и кепке, надетой чуть набок. Отпуск Ромен получил из-за тяжелой, неизлечимой болезни матери: Мине становилось всё хуже из-за диабета, и развился рак желудка. Дорога заняла два дня, и все это время попутчики Ромена проклинали Англию, втянувшую Францию в военную авантюру.

На рассвете Гари был на вокзале и сразу же бросился в «Мермон». Комнатка Мины на восьмом этаже оказалась пустой, консьержка сказала ему правду. Ромен вызвал такси и отправился в клинику «Сент-Антуан», где нашел Мину исхудавшей, бледной, черты лица заострились от боли. Он поцеловал мать и уселся в кресло. Долго сидели молча. В состоянии волнения, тревоги и отчаяния Гари мог часами сидеть неподвижно, не говоря ни слова.

Внезапно Мина, дымя папиросой — она была безнадежна, и врачи не запрещали ей курить, — спросила у Ромена, есть ли новости от Илоны. Новостей не было.

Прощаясь с матерью, Гари старался быть веселым, так же вела себя и Мина: «Улыбаясь, я поцеловал ее в щеку. Только она могла знать, чего стоила мне эта улыбка, ведь она улыбнулась мне в ответ».

В «Обещании на рассвете» Гари пишет, что в тот день мать просила его связать судьбу с Илоной Гешмаи. Но в действительности в супруги Ромену Мина выбрала не Илону, а сестру Рене — Сюзанну, которая, пока Ромен был на фронте, каждый день навещала ее в клинике и следила за тем, чтобы больная ни в чем не нуждалась. Лечение оплачивал Александр Ажид, отец девушки. Мина упрашивала Сюзанну выйти замуж за Ромена, когда тот вернется с фронта. Сюзанна согласилась, зная, что ничего из этой затеи не выйдет.

Накануне возвращения в казарму Ромен и Сюзанна вместе поужинали в кафе и сходили в кино. За ужином Ромен, верный обещанию матери и влюбленный в Сюзанну, сделал ей предложение, прибавив, однако, что вряд ли доживет до конца войны. Позже в темноте кинозала он взял Сюзанну за руку, и она покорилась. Она любила Ромена, как брата, а возможно, испытывала к нему и более пылкие чувства. Но судьба распорядилась иначе.

Ромену не суждено было больше увидеть мать. 16 февраля 1941 года она скончалась в клинике. Сюзанна Ажид закрыла ей глаза.

После «странной войны» 1940 года от сокрушительных ударов германской армии бежало несколько миллионов человек гражданского населения. Французские солдаты были демобилизованы, но в лагерях Германии осталось полтора миллиона военнопленных.

Когда начались притеснения евреев, восторженная любовь матери Гари к Франции была поколеблена. Меньше чем через три месяца после падения республики правительство в Виши подписало договор о сотрудничестве с фашистской Германией и изгнало евреев за городскую черту. Тогдашний министр юстиции и автор первого положения о евреях Рафаэль Алибер говорил, что «меры, принятые Виши в отношении евреев, — инициатива французского руководства, которое действовало совершенно самостоятельно, защищая национальные интересы страны».

Подобно Алиберу, генеральный комиссар по еврейскому вопросу Ксавье Валла заявил: «Никогда, никогда при разработке второго положения о евреях от 2 июня 1941 года я не обращался к опыту других государств. Напротив, я вернулся к государственным устоям Франции и традициям христианства».

В последний год своей жизни Мина жила не в оккупации, а в «свободной зоне». Поскольку она не имела французского гражданства и не была католичкой, ее, как и всех остальных иудеев, обязали «до 20 октября 1940 года пройти специальную регистрацию у супрефекта округа, в котором она проживает». Мина уже сталкивалась с антисемитизмом в России и Польше и не раболепствовала перед законом, кроме того, ей повезло не оказаться в оккупации, потому регистрироваться не пошла.

Фашисты относили к евреям всех тех, у кого ими были более двух бабушек или дедушек. Правительство Виши пошло дальше: согласно введенному во Франции положению, евреем считался даже тот, у кого таких родственников было двое, причем в это число входили супруг или супруга. Законом от 4 октября 1940 года евреев-иммигрантов было разрешено интернировать. Мина не имела французского гражданства, и ее запросто могли отправить в один из девяноста девяти французских концлагерей, несмотря на болезни.

Мина скончалась раньше и не узнала, что 6 декабря 1941 года дело ее сына рассматривалось Комиссией по пересмотру натурализации, которая вынесла заключение о необходимости расследования. Это фактически открывало процедуру лишения гражданства. Упомянутая комиссия была создана вишистским правительством 22 июля 1940 года для поддержки проводимой Третьим рейхом антиеврейской политики.

Ст. 1. Все решения о предоставлении французского гражданства, вступившие в силу после утверждения Закона о национальности от 10 августа 1927 года, должны быть подвергнуты пересмотру.

Ст. 2. В этих целях учреждается специальная комиссия, состав и порядок работы которой устанавливаются постановлением министра юстиции, государственного секретаря по юстиции.

Ст. 3. В случае лишения какого-либо лица французского гражданства решение об этом принимается декретом по представлению министра юстиции, государственного секретаря по юстиции, на основании заключения, вынесенного упомянутой комиссией.

В декрете указывается дата, начиная с которой данное лицо считается утратившим гражданство Франции.

Данная мера может быть распространена на супругу и детей лица, утратившего гражданство.

Ст. 4. Декрет о лишении гражданства публикуется в официальном бюллетене Французской Республики и имеет силу закона.

Формально действие этого закона распространялось на всех лиц, прошедших процедуру натурализации, но фактически он послужил основанием антисемитской политики государства, до того, как было принято положение.

Романа Касева ожидала перспектива перестать быть гражданином Франции и перейти в категорию евреев-иммигрантов, которые могли быть задержаны, а затем депортированы в Освенцим в вагонах для перевозки скота.