История Крестовых походов - Дмитрий Харитонович Страница 36

С очень давних времен главным виновником захвата Греческой империи франками считают венецианцев. Константинополь и Венеция были старинными торговыми соперниками в Восточном Средиземноморье. Византийский василевс Мануил I Комнин в марте 1171 г. повелел внезапно арестовать всех граждан Светлейшей республики, пребывавших на территории империи (именно тогда пострадал Энрико Дандоло) и конфисковать их имущество, включая товары, деньги и недвижимость. После смерти Мануила отношения между двумя государствами улучшились. Преемники его даже согласились выплатить компенсацию Республике Святого Марка, но так и не сделали этого. К началу похода долг Византии превышал 60 кг золота. Такого расчетливые венецианцы позволить не могли. Равно как и того, что константинопольские власти время от времени оказывали покровительство Генуе и Пизе, тоже торговым республикам и, естественно, конкурентам Светлейшей. Хронист Эрнуль, современник, хотя и не участник похода (он жил в латинской Сирии и на Кипре), даже заявлял (большинство современных исследователей отвергает это), что венецианская синьория получила солидную взятку от египетского султана, желавшего отвести опасность от своей страны.

У иных вождей и участников похода могли, как говорилось, быть личные мотивы для согласия с переменой направления похода. Император Филипп Швабский являлся зятем слепого Исаака Ангела, братья Бонифация Монферратского были связаны браками с византийскими принцессами. Последнее было причиной вполне корыстного интереса Бонифация. Его брат Рене, человек редкой красоты, в 1180 г. женился на Марии, дочери Мануила Комнина. Как родственник императора, Рене получил титул кесаря. А это в Византии — весьма высокий титул, следовавший сразу за саном василевса. Такой титул носил великий князь Киевский Владимир Красное Солнышко после того, как принял крещение и женился на сестре византийских императоров. Кроме того, новобрачная в качестве приданого принесла мужу город Фессалоники. Молодожены активно вмешались в политическую борьбу в Византии. После смерти Мануила трон занял его сын юный Алексей II. Рене и Мария в борьбе придворных партий приняли сторону двоюродного брата покойного василевса Андроника Комнина. Они помогли ему занять трон в 1183 г., после того как Андроник приказал убить своего двоюродного племянника (насколько они были осведомлены об этом, насколько одобряли это — неизвестно). Андроник вскоре «отблагодарил» их за это, приказав умертвить обоих в том же году. Так вот, Бонифаций утверждал, что Фессалоники принадлежат ему по праву наследования.

Более всего споров среди ученых вызывает вопрос о роли папской курии и самого Папы Иннокентия III. Историки католического направления утверждают, что Папа был категорически против изменений в направлении похода. Они ссылаются на его приведенные выше осуждение разорения Задара и требование идти в Святую Землю, а не в Греческую империю. Другие исследователи — протестанты, православные и атеисты — склонны видеть во всем происки папского престола. Они утверждают, что угрозы отлучения были лишь видимостью, что Папа с самого начала мечтал захватить империю Востока, дабы подчинить себе Православную церковь. Папа, как они полагают, сговаривался с царевичем Алексеем о воссоединении Церквей после восстановления Исаака на троне силами крестоносцев. А когда уже император Алексей IV завил, что это невозможно, Папа чуть ли не прямо благословил захват Царьграда, особенно после прихода к власти Мурзуфла. Полностью отрицать такое развитие событий невозможно. Но все же гипотеза эта основана на толковании нескольких достаточно туманных отрывков из папских посланий (прямые свидетельства полностью отсутствуют) и сильно похожа на разнообразные теории заговора.

Все это, однако, объясняет лишь перемену маршрута, но не легкость завоевания Царствующего Города. Конечно, боевая подготовка и, главное, боевой дух у нападавших были выше, нежели у защищавшихся. Многие из крестоносцев, особенно при первом прибытии к стенам Константинополя, были убеждены, что совершают благое дело. В Византии не было строгих (да и нестрогих) правил престолонаследия, но на Западе дело обстояло не так. В глазах франков Исаак II — несправедливо и незаконно низложенный и зверски изувеченный государь, царевич Алексей — законный наследник, а Алексей III — узурпатор. Да и желания наказать православных «схизматиков» тоже хватало.

Завоевание Константинополя крестоносцами. Франция. 1462 г.

И все же одной из главных причин падения Византийской державы была ее внутренняя слабость. Неприязни, и вполне обоснованной, по отношении к латинянам у греков было достаточно. Тут и свежие воспоминания о поведении ратников Божьих при движении по земле Ромейской империи, и нынешнее их поведение в Константинополе. Тут и глубокая неприязнь византийцев к «торгашам» из Венеции, Генуи и Пизы, и подогреваемая духовенством ненависть к еретикам-католикам. Все это, даже еще до Третьего крестового похода, прорывалось в стычках, драках и погромах. Так, в мае 1182 г. столичная чернь, подстрекаемая тамошним купечеством при явном одобрении императорского правительства, устроила так называемую «константинопольскую баню»: массовую резню латинян, сопровождавшуюся разгромом лавок и домов пизанцев и генуэзцев (вопрос в том, были ли в Новом Риме в тот момент другие западные европейцы, в том числе венецианцы, остается дискуссионным доныне). Всего, по разным свидетельствам, было перебито до 30 тыс. человек. Но это, как и поведение константинопольцев во время направленного против отца и сына Ангелов восстания городского плебса, показывает только одно: «страшен византийский бунт, бессмысленный и беспощадный». Какие бы то ни было организованные формы сопротивление крестоносцам в тот момент не приняло. Возможно, дело в особенностях византийского государственного устройства. С одной стороны, предельная централизация, усиленная представлениями о сакральности императора. Вся власть принадлежит священному владыке и ни с кем, кроме, может быть, соправителя, он ее не делит: ни с баронами, ни с горожанами. Отсюда отчуждение людей от власти. С другой стороны, имеет место прямо-таки чехарда василевсов: Андроник I сверг Алексея II, Исаак II — Андроника, Алексей III — Исаака, Исаак и Алексей IV с помощью крестоносцев — Алексея III, Алексей V — Исаака и Алексея IV. Какая уж тут может быть верность правителю со стороны народа и даже войска! Потому византийские наемники бежали от крестоносцев, а почти стотысячный цареградский плебс и пальцем не пошевелил в защиту что третьего, что пятого Алексеев.

Первыми последствиями были обычные, увы, ужасы штурма. Насилий случилось вроде бы меньше, чем при взятии исламских городов (хотя, что значит меньше?), но разрушений и особенно грабежей — много больше. Ведь Константинополь был существенно богаче любого сирийского или палестинского города. Был ли Царьград подожжен, загорелся ли при нападении на него сам — неясно. Но вот свидетельство участника и хрониста похода, знатного французского барона Жоффруа де Виллардуэна: «Огонь начал распространяться по городу, который вскоре ярко запылал и горел всю ночь и весь следующий день до самого вечера. В Константинополе это был уже третий пожар с тех пор, как франки и венецианцы пришли на эту землю, и в городе сгорело больше домов, чем можно насчитать в любом из трех самых больших городов Французского королевства».