От Дубно до Ростова - Алексей Исаев Страница 37

«1. Несмотря на достаточное количество времени с момента объявления тревоги до налета противника, части все же не смогли уйти из-под удара с наименьшими потерями (45–й С*коростной** Бомбардировочный** Полк**, Бельцы) и нанести ущерб противнику. Противник ушел безнаказанно, а мы понесли большие потери на земле благодаря преступной халатности и неорганизованности. 2. Рассредоточение материальной части было неудовлетворительным во всех полках. Самолеты скучены; вместе на одном поле стоят исправные и неисправные самолеты. 3. Маскировки, можно считать, нет, особо плохо в 55–м Истребительном** А*виа** Полку**» [133].

Потери самолетов в ОдВО в первый день войны были хотя и невелики в сравнении с другими направлениями, но в абсолютных цифрах выглядят достаточно внушительно. По немецким данным, приведенным Д. Б. Хазановым, только экипажи 4 авиакорпуса сбили 16 советских самолетов и еще 142 уничтожили на земле [134]. Цифры, очевидно, завышенные. Вместе с тем неубедительно выглядят и советские данные, признающие потерю всего 23 самолетов. Истина лежит где-то посередине, и можно предположить, что ВВС ОдВО лишились не менее чем 40–50 самолетов.

Итоги первого дня. «К исходу 24.6 овладеть районом Люблин». Как это ни странно звучит, но у нас сведений о том, что случилось 22 июня 1941 г., куда больше, чем у непосредственных участников событий с советской стороны. Мы знаем силы, состояние войск сторон, цели и задачи немецких армий. Принимавшим решение руководителям округов и армий было известно куда меньше. Враг для них был окутан «туманом войны», они располагали только противоречивыми сведениями авиационной разведки и докладами из войск. Первая разведсводка Юго-Западного фронта не выглядела устрашающей:

«1. Луцкое направление

Противник в течение дня ведет активные боевые действия; его основные группировки: в направлении Любомль наступает пехотная дивизия; в направлении Владимир — Волынский — пехотная дивизия и танковая дивизия; в направлении Прецк — Увольвонек — пехотная дивизия; с направления Сокаль, Крыстынополь — пехотная дивизия.

Млынув (15 км северо-западнее Дубно) высажен парашютный десант в 16 часов. На аэродроме Свидник (юго-восточнее Люблин) в 11 часов 30 минут отмечено 100 самолетов.

2. Рава — русско — львовское направление

На участке Махнув, Любыча Крулевска в направлении Рава Руска наступают две пехотные дивизии, кавалерийский полк и танковый полк.

Из района Любачув, Олешице, Старе Село (10 км западнее Олешице) в 12 часов в южном направлении действовало свыше пехотной дивизии при поддержке мелких подразделений танков.

В лесу севернее Олешице в 14 часов отмечалось скопление мотопехоты и танков.

3. Перемышль — львовское направление

На участке Ярослав, Медыка в 14 часов 45 минут в направлении Краковец, Мосьциска наступало до пехотной дивизии и подразделение конницы.

В районе Перемышль действует до пехотной дивизии, пытаясь обойти Перемышль с востока и запада.

В районе Львов частая бомбардировка аэродромов небольшими группами самолетов.

Выводы:

1. Противник перешел госграницу на фронте Влодава, Перемышль и Липканы, Виковерхня (10 км северо-западнее Рэдэуци) в составе:

луцкое направление — четыре — пять пехотных дивизий и танковая дивизия;

рава — русско — львовское направление — три — четыре пехотные дивизии с танками;

перемышль — львовское направление — две — три пехотные дивизии;

черновицкое направление — четыре румынские пехотные дивизии» [135].

Хорошо видно, что силы немцев недооценены. Наступающие на главном направлении, на стыке между 5–й и 6–й армиями, силы не отличаются в разведсводке от действующих на направлении вспомогательном. Сила удара из сокальского выступа занижена в три раза: вместо трех пехотных дивизий указывается всего одна. Появление 11 танковой дивизии разведка не заметила. Было вскрыто только появление 14 танковой дивизии у Устилуга.

Как ответ на столь благостную картину происходящего вечером 22 июня из Москвы последовала Директива № 3. Директива была отправлена из Москвы в 21.15. В ней констатировалось, что «противник, *…** понеся большие потери, достиг небольших успехов», и приказывалось перейти в решительное наступление. Задачи армий Юго-Западного направления формулировались следующим образом:

«г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А*рмий**, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир — Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления.

д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать рр. Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева» [136].

Сегодня для нас текст этой директивы выглядит дикостью. О каком Люблине может идти речь, когда обладающие огромным численным перевесом немецкие войска перемалывают приграничные дивизии? Если задаться вопросом: «Соответствовала ли Директива № 3 сложившейся на границах обстановке?» — то ответ будет однозначным: нет. Но если поставить вопрос по-другому: «Соответствовала ли Директива № 3 дневным донесениям округов?» — ответ будет положительным.

Штаб ЮЗФ и Г. К. Жуков собирают ударные «клещи». В Директиве № 3 было и рациональное зерно. В ней предписывалось задействовать против ударного кулака немцев «не менее пяти мехкорпусов» и всю авиацию фронта. И создаются группировки, которые с 23 июня начнут молотить по вторгнувшимся на советскую территорию дивизиям 1–й танковой группы. Решение это как в ближней, так и в дальней перспективе было вполне разумным — на направление главного удара немцев рокировались подвижные соединения с целью оказания со всех сторон нажима на фланги и острие немецкого танкового клина. Немецкое наступление, как магнит, начинает притягивать к себе механизированные корпуса Юго-Западного фронта. Во-первых, это 9–й механизированный корпус, дислоцировавшийся в районе Новограда — Волынского. Командовавший 9–м мехкорпусом К. К. Рокоссовский вспоминал:

«В четырнадцать часов 22 июня корпус выступил по трем маршрутам в общем направлении Новоград — Волынский, Ровно, Луцк» [137].