Император, Бог и дьявол. Фридрих II Гогенштауфен в истории и легенде - Бруно Глогер Страница 37

Главой заговора был Тибальд Франциск, подеста Пармы и много лет генеральный викарий, которого подбил на измену родственник Папы, Орландо ди Росси, считавшийся верным императору. Тибальд сразу поспешил на Сицилию, чтобы с помощью могущественных друзей организовать там восстание. Однако население, разгневанное слухами о смерти Фридриха, при приближении императора пошло против крайне опасных для них возмутителей спокойствия. Уже вскоре те были заперты войсками Фридриха в Капаччио, крепости в южной Кампании. Летняя жара вынудила изнывающих от жажды мятежником к капитуляции. Среди почти 150 пленных был и Тибальд.

Очень часто задавался вопрос, почему предводители заговора, люди, особенно хорошо знавшие Штауфена и его разнузданную жестокость, захотели вручить себя его мести. Вельможи, о которых Фридрих без сомнения с неподдельным глубоким сожалением писал, что вырастил их как сыновей, поднял из грязи, осыпал почестями и посвятил в свои самые тайные мысли, после такого предательства могли рассчитывать только на самые ужасные муки. Зашитые вместе с ядовитыми змеями в мешки, некоторые были брошены в море, других до смерти таскали по камням. Быть сожженным или повешенным считалось легкой формой казни. Тибальд Франциск был ослеплен и изувечен, а затем, прикрепив ему на лоб найденную у мятежников папскую грамоту, его таскали из города в город, пока смерть не избавила несчастного от мук. К аргументам, с помощью которых Фридрих открыто заклеймил Папу как зачинщика плана убийства, принадлежал следующий: епископ Бамберга после своего пребывания в Лионе якобы объявил, что низвергнутый с трона Штауфен вскоре умрет позорной смертью от рук своих друзей. На это пророчество Генрих Распе, прозванный с мая 1246 года «поповский король», очевидно надеялся слишком сильно. Через несколько месяцев после его выборов – до коронации дело, вероятно, не дошло вовсе – он даже смог победить Конрада IV, но только потому, что непосредственно перед «битвой королей» при Франкфурте (24 июня 1246 года) две трети войска Конрада, примерно 2000 рыцарей и пехоты, под командованием швабских графов перешли на сторону противника. В то время как 46 графов и примерно 600 рыцарей попали в плен, Конрад IV нашел под стенами Франкфурта убежище и защиту, пока из Лотарингии и Бургундии не подошли деблокирующие войска.

Благодаря решению Фридриха передать управление Италией самим итальянцам, многие швабские феодалы чувствовали себя обманутыми, так как их лишили выгодных и почетных должностей. Король Конрад, от которого не так легко было получить дарственную грамоту, как и от его злополучного сводного брата Генриха (VII), будучи правителем государства находился в тяжелом положении. Если бы покушение на императора и его ближайших паладинов удалось, все герцогство Швабия должно было быть разделено между сподвижниками папы. В качестве задатка перебежчикам было выплачено 6000 марок серебром. Однако большинство немецких князей все еще не хотели идти на риск и выжидали. Конрад был для них еще «daz kint», чьи приказы значили бы не много, если бы непосредственно за ними не стоял авторитет отца. Фрайданк уже раньше сказал по этому поводу: «Князья как ослы: без хлыста от них ничего не добьешься».

В 1246 году, уготовившем Штауфенам столь жесткие испытания, принес и некоторые утешительные результаты: Конрад IV женился на Элизабет Баварской. Так как Австрия сразу после смерти Фридриха Воинственного, последнего Бабенберга, попала под власть штауфенских генерал-капитанов, короля-противника отделила от ломбардцев группа дружественных императору герцогств.

Когда Генрих Распе следующей весной захотел завоевать швабские города, то потерпел поражение при Ройтлингене и Ульме. Перед зимой он вернулся назад в Тюрингию, и уже 17 февраля 1247 года умер в Вартбурге. За его наследство началась многолетняя война между тремя боковыми ветвями династии. Третья и последняя жена Генриха Рапсе еще в 1250 году, уже будучи супругой графа Вильгельма Фландрии, в одной грамоте назвала себя «...по Божьей милости бывшей римской королевой, во все времена покровительницей государства»!

Приемником Генриха Распе после долгих напрасных поисков претендента в октябре 1247 года стал 19-летний граф Вильгельм Голландский, который даже не был имперским князем и вплоть до смерти Фридриха II не смог расширить свои владения больше нескольких земель по нижнему Рейну. Ничего не изменилось даже тогда, когда Папа подарил ему 30 000 марок серебром.

После восстания в Гроссето император держал Италию в ежовых рукавицах. Войско, которое привел в герцогство Сполето кардинал Райнер, было уничтожено тамошним генеральным викарием, поэтому городская папская партия не отважилось напасть на Сицилию, как это было задумано ранее. Стратегически важный пункт, Парма, не был потерян после бегства подеста Тибальда Франциска, и Эццелино да Романо, который должен был быть убит на одном обеде в гостях, начал в восточной Ломбардии настоящий «пир ужаса», что позднее было характерной чертой тирании Ренессанса. Быстрые успехи Фридриха привели в некоторых городах западной Ломбардии к дальнейшему сопротивлению, и в мае 1247 года удалось мирным путем вернуть даже Витербо.

Планируемый вначале переход через перевал Бреннер в Германию после смерти Генриха Рапсе стал менее срочным. Тогда Штауфен решил походом в Лион дать Папе повод еще раз основательно задуматься над проклятьем и низложением столь успешного противника. В завершении он хотел вторгнуться с сильным войском через Бургундию и штауфенский Эльзас в область рейнских архиепископов и рассчитаться со своими врагами в Германии.

Для этого похода Фридрих как германский император впервые пригласил итальянских рыцарей. Так как путь до стен Лиона был обеспечен родственными отношениями с могущественными городскими родами, а также переговорами с французскими феодалами, Папа мог начинать беспокоиться. Его самой сильной поддержкой был теперь французский король, который не желал терпеть прямого нападения на Святого Отца. Однако и он не был готов предоставить понтифику «политическое убежище» во Франции. Императорское войско уже сумело выступить из Турина в западные Альпы, когда печальная новость заставила прекратить это смелое, но обещающее успех предприятие. Без какой-либо надежной связи с важнейшей транспортной базой, Сицилией, поход был немыслим, а основная дорога, по которой поступало все необходимое, шла через альпийский перевал Ла-Чиза, контролировавшийся Пармой. Второй перевал блокировала враждебная Болонья. Полный глубоко укоренившегося недоверия к жителям Пармы, Фридрих несколько лет назад приказал убрать все оборонительные сооружения города. Это обстоятельство, а также большое торжество, устроенное гибеллинами, использовал бежавший из Пармы Орландо ди Росси – «искуситель» замученного до смерти Тибальда Франциска. С помощью 70 живших в изгнании пармских рыцарей он в одну атаку захватил город. Жители уже привыкли приспосабливаться к сменам власти. Главнокомандующий папско-ломбардского войска, бессменный Грегор фон Монтелонго, сразу же привел подкрепление и приказал возвести импровизированные укрепления. Король Энцио, который незадолго до этого прибыл в Парму, мог бы, по мнению хрониста, легко отвоевать город обратно, но он не отважился на штурм. Через 16 дней после потери города к нему подтянулись главные императорские силы, но защитники города тоже не теряли времени. Император был вынужден прибегнуть к длительной осаде, которая расценивалась всеми как последняя проба сил.