Сумерки Российской империи - Дмитрий Лысков Страница 37

27-го утром председатель Думы обратился к императору с новой телеграммой: «Положение ухудшается, надо принять немедленно меры, ибо завтра будет уже поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии» [178].

VI Государственная дума не была революционна. Она подчинялась императорскому указу о приостановлении деятельности, но обстоятельства вынуждали ее к активности. Толпа, занявшая к тому времени уже и коридоры дворца, ждала распоряжений. Люди помнили Думу первого и второго созывов и необоснованно распространяли свои чаяния на современный им парламент.

Дума оказалась перед выбором погибнуть вместе с монархией, или возглавить революцию. И здесь она не смогла решиться на радикальные действия. Решение о создании Временного комитета IV Государственной думы было принято в ходе "частного совещания". Формально Временный комитет не имел к Думе никакого отношения. Депутаты оставляли себе пути к отступлению, соблюдая нормы императорского указа о приостановлении деятельности палаты. Одновременно этими они лишали создаваемый орган всякой легитимности.

Запомним на будущее - Временный комитет был создан совещанием, не имеющим никаких полномочий - собранием ряда членов Думы в период, когда деятельность Думы была приостановлена, причем сами депутаты признавали правомочность такого указа. Тем не менее, 28 февраля Комитет объявил о том, что берет власть в свои руки. В воззвании от 27 февраля 1917 года за подписью М.Родзянко сказано:

«Временный Комитет членов Государственной Думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка. Сознавая всю ответственность принятого им решения, Комитет выражает уверенность, что население и армия помогут ему в трудной задаче создания нового правительства, соответствующего желаниям населения и могущего пользоваться его доверием» [179].

2 марта Временный комитет Госдумы назначил 11 министров Временного правительства.

Государственная дума, с одной стороны, являлась избранным парламентом. Однако, как мы помним, эти выборы были отнюдь не всеобщими и равными, а подчинялись избирательному цензу, проходили по куриям, причем, крестьянская и рабочая избирательные группы были значительно ущемлены. Надо также отметить, что именно Временное правительство впоследствии окончательно распустило Государственную Думу. «Новая революционная власть считала излишним опираться на авторитет дореволюционного представительного учреждения. Эпоха парламентаризма уходила в прошлое, начиналась эпоха революции и гражданской войны», - отмечают правоведы [180].

Позже, в октябре, большевики пришли к власти куда более демократическим путем. Передачу власти и назначение Ленина главой Совета народных комиссаров (СНК) санкционировал Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, собравший представителей фронта и трудящихся со всей России (более 600 делегатов от 402 Советов) [181]. Спустя несколько дней решения съезда были поддержаны Чрезвычайным Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов (более 300 делегатов с мест) [182]. Советы в тот период - период двоевластия - являлись вторым правительством страны.

Пока же в Таврическом дворце формировалось Временное правительство, и здесь же депутатами левых фракций организовывался Исполком Советов. Характерная черта: если Временный комитет был организован путем кооптирования 2 депутатов от каждой фракции Госдумы, то Исполком Советов сразу обратился к предприятиям, коллективам и армейским частям с предложением избирать представителей для участия в новом органе власти (по 1 депутату от каждой тысячи рабочих и от каждой роты). Избранных было предписано присылать в Таврический дворец для начала работы.

Современным противникам Советов может быть трудно это осознать, но именно Советы, Советская власть были демократической властью. А Временное правительство на такое звание претендовать не могло.

Конечно, в условиях разворачивающейся революции трудно говорить о полной легитимности и юридической обоснованности новых органов власти, но такие вопросы возникали тогда, возникают и теперь. Если П.Милюков пишет об Исполнительном комитете Совета, заявившем "претензию" представлять демократию, то С.Мельгунов в своей работе "Мартовские дни 1917 года" поправляет его: "Между тем, посколько самочинно возникший Временный Комитет выражал мнение «цензовой общественности», постольку и «самозванный» Совет мог считаться выразителем настроений демократии (социалистической и рабочей массы)" [183].

При всей любви или нелюбви к Советам, исследователи не могут отрицать того факта, что они были действительно избраны. В этом свете положение Временного правительства выглядело куда более шатко. На вопрос толпы, кто выбрал Временное правительство, Милюков отвечал: "Нас выбрала русская революция" [184].

***

2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола за себя и за своего несовершеннолетнего сына в пользу великого князя Михаила Александровича. Возникла еще одна юридическая коллизия - мог ли император отрекаться за цесаревича и можно ли признавать такое отречение? Споры по этому поводу не утихают до сих пор. Тем более, что спустя несколько часов после отречения Николай II, в свойственной ему манере, передумал и распорядился послать в Петроград телеграмму о вступлении на престол своего сына Алексея [185]. Эта телеграмма, однако, не была отправлена генералом Алексеевым.

Следом отказался принять власть и Михаил Александрович, призвав граждан подчиниться Временному правительству и возложив ответственность за выбор типа российской государственности и власти на Учредительное собрание. Современникам и поколениям историков добавилось пищи для размышлений: как воспринимать действия великого князя? Он не вступал на престол, просто отказавшись это сделать (в случае с Михаилом Александровичем нельзя говорить об отречении, так как не было и коронации). Слова о необходимости подчинения Временному правительству и передаче права выбора типа власти Учредительному собранию, таким образом, это просто слова - не являясь царем, верховным властителем, великий князь не мог и передавать кому-то власть.

Возник свойственный любой революции юридический вакуум. Слишком наивно выглядят попытки современных авторов разрубить этот гордиев узел противоречий утверждениями, что только Учредительное собрание, созванное по инициативе Временного правительства, могло бы установить в России "законную власть". Законной власти (в понимании прошлого периода истории) в стране после февраля 1917 года не существовало. В силу вступило революционное право, в котором новые законы пишут победители.

Российской империи больше не было. Тотально дискредитировавшие себя органы власти просто исчезли, в несколько дней растворились, канули в Лету. Неизбежный хаос воцарился во всех институтах государства и общества. Закономерность такого исхода, учитывая сотрясавшие Россию события XIX - XX веков, отмечают исследователи и современники событий. "Неизбежный исторический процесс, завершившийся февральской революцией, привел к крушению русской государственности", - пишет генерал Деникин в "Очерках русской смуты".