Гладиаторы - Руперт Мэттьюз Страница 37

Техника вождения значительно отличалась от обычной. Возничие не стояли в колесницах с кнутом в одной руке и вожжами — в другой. Вместо этого возничий обматывал вожжи вокруг тела. Затем он занимал позицию на колеснице, упираясь ногами в деревянное кольцо спереди. Одной рукой он крепко держался за это колесо, а другой рукой управлял кнутом. Чтобы пришпорить коней, возничий наклонялся вперед, ослабляя тем самым поводья. Чтобы притормозить, отклонялся назад и натягивал поводья. Чтобы заставить лошадей повернуть в сторону, аврига наклонялся в ту или иную сторону. Только в самых чрезвычайных обстоятельствах возничий убирал руку с деревянного кольца и брался за поводья, так как одно неловкое движение могло привести к потере равновесия и падению с колесницы.

Несчастные случаи происходили довольно-таки часто и, несомненно, привносили в этот спорт некоторое оживление и возбуждение. Падения возничих и опрокидывания колесниц были привычными явлениями во время состязаний, однако порой случались и полные падения — колесницы, возничего и лошадей — получившие название навфрагиум, или кораблекрушение. Один такой эпизод был записан неким писателем, жившим в пятом веке: «Его лошади рухнули на землю, множество ног смешались с колесами, все двенадцать спиц слились в одну: раздался треск; вращающийся обод раздробил застрявшие в нем ноги. Затем возничий, пятая жертва, слетел с колесницы, которая в довершение всего упала на него. Кровь потекла по лицу несчастного».

Конечно, во время таких эпизодов возничие рисковали получить серьезные травмы. Для защиты они надевали маленькие круглые шлемы, изготовленные из многослойной толстой кожи, которые крепились ремешком на подбородке. Тело было защищено толстым кожаным доспехом, а конечности — стегаными щитками, обернутыми кожей.

Обвязывая поводья вокруг тела, возничий получал контроль над лошадьми, но в то же время в случае падения мог погибнуть под колесами. Поэтому в костюмах всех возничих были спрятаны короткие изогнутые ножи, чтобы они могли перерезать поводья и освободиться.

Некоторые могильные камни, увековечившие возничих, сохранились до наших дней. Они позволили получить некоторую информацию о людях и их спортивных достижениях. Например, Гай Аппулей Диокл ушел из гонок в возрасте сорока двух лет. Он проработал возничим более двух десятилетий, и за свою долгую карьеру выиграл не меньше 1462 гонок и принял участие в немыслимом количестве состязаний — в 4257.

Менее успешным оказался аврига, на могильном камне которого было написано:

«Марк Аврелий Полиник, рожденный рабом, прожил двадцать девять лет, девять месяцев и пять дней. Завоевал пальмовую ветвь победителя 739 раз, 655 раз за Красных, 55 раз за Зеленых, 12 за Синих и 17 за Белых. Погиб во время состязаний».

Достижения отдельно взятых возничих показывают определенную закономерность. Как и Полиник, они выступали за разные команды, однако большинство побед было одержано за одну конкретную команду. Вероятно, на заре своей карьеры возничий мог беспрепятственно переходить из одной команды в другую, но как только он начинал приносить победы, он оставался в одной команде до конца своих дней. Крайне редко возничие, находясь на пике своей карьеры, переходили из одной фракции в другую. Тем не менее такое случалось, так как известны случаи, когда знаменитые возничие избивались на улице фанатами фракции, из которой ушли.

Некоторые возничие, так же как и многие современные звезды спорта, становились фантастически богатыми людьми. За победу в крупных состязаниях, проходящих во время великих праздников в Циркус Максимус в Риме, выплачивали огромные призовые.

В среднем за каждую гонку платили по 20 тысяч сестерций, а за победу в особо престижных соревнованиях — по 60 тысяч сестерций. Для сравнения: недельная зарплата солдата, служащего в римском легионе, составляла 20 сестерций, и большинство жителей Рима получали приблизительно такие же деньги. Конечно, возничие отдавали внушительную часть призовых в казну фракции — на содержание лошадей и колесниц, но даже это не мешало успешному возничему стать очень богатым человеком.

Сами состязания проходили согласно установленным правилам. Сначала фракции бросали жребий, выясняя, какие стартовые ворота займет та или иная команда. После этого лошадей запрягали в колесницы и вели на стартовую позицию.

Писатель Сидоний Аполлинарий так описывает сцену ожидания начала состязаний. «Там за воротами стоят разгоряченные бестии, уткнувшись носами в задвижку, и только горячий воздух вырывается через деревянные брусья; даже до начала скачек на еще пустующем поле уже ощущается их разгоряченное дыхание: их ноги всегда в движении, неустанно перебирая копытами, стучат они по твердому деревянному настилу… Другие поглощены аплодисментами и криками, и повсюду пот возничих и гарцующих лошадей каплями орошает землю. Мощный рев аплодирующих трибун будоражит кровь, соревнующиеся, и люди, и лошади, дрожат от нетерпения и страха в ожидании предстоящих скачек».

Когда магистрат взмахивал белым платком, стартовые ворота распахивались и возничие устремляли свои колесницы вперед. Команды появлялись с северной, или квадратной, стороны здания Циркуса. Колесницы двигались против часовой стрелки, поэтому командам приходилось перемещаться по правую сторону от «спины», или каменного хребта, расположенного в центре ипподрома. На песке, между «спиной» и внешним краем скакового круга, была прочерчена белая линия. Гонки начинались с того момента, когда колесницы пересекали эту линию, а не когда появлялись из ворот. Расстояние между стартовыми воротами и линией предназначалось исключительно для того, чтобы колесницы могли набрать скорость, а не для того, чтобы они могли изменить свою позицию или обойти соперника.

Вергилий так писал о начале состязаний: «Видели ли вы когда-нибудь, как колесницы вылетают из ворот и в бешеном темпе несутся по ипподрому, когда молодые возничие полны надежд, а страх, некогда сковывавший бьющиеся сердца, отступает? Вот они взмахивают кнутом и наклоняются вперед, ослабляя поводья; бешено крутятся раскаленные колеса.

То опускаясь, то поднимаясь, они будто отрываются от земли и воспаряют в небо. Не знают они ни передышки, ни остановки; только облако желтого песка взмывает ввысь, и мокрые они от пены и дыхания своих преследователей…».

Однако едва колесницы пересекали линию, возничим позволялось поступать так, как им вздумается. Они были вольны выбирать наиболее подходящий для себя маршрут, подрезать соперников или вытеснять из круга, используя собственных лошадей, лошадей другой команды. Главный трюк заключался в том, чтобы поворачивать на острых углах ипподрома на максимально возможной скорости и держаться как можно ближе к «спине». На поворотах легковесные колесницы заносило в сторону: они врезались друг в друга и скользили по песку. Возничие старались вытеснить друг друга с лучшей дорожки и втиснуть свои колесницы в любое образовавшееся пространство.

Вся дистанция, а это было семь кругов вокруг Циркуса Максимуса, равнялась приблизительно 4 км 800 м. Гонки продолжались около десяти минут, следовательно, средняя скорость колесниц составляла 34 км/ч. Это крайне медленно для скачущей во весь опор лошади: все дело в том, что возничим приходилось снижать скорость на поворотах и вновь разгоняться на прямой.