100 великих россиян - Константин Рыжов Страница 39

Культурные люди, не раз выражали свое возмущение по поводу чтива, каким потчевали народ лубочные издательства. Заслуга Сытина заключалась именно в том, что ему, единственному из лубочных издателей, удалось в конце концов привить народу вкус к настоящей большой литературе и в значительной степени уменьшить культурный разрыв между ним и образованной публикой. Причины, из-за которых произведения больших писателей не доходили до широкого читателя, во многом носили экономический характер. Для того чтобы находить сбыт в народной среде, книга должна была оставаться очень дешевой. Доход лубочного издателя с рубля обычно не превышал 10–15 %. При таких размерах прибыли о привлечении профессиональных литераторов или художников к изданию книг для народа не могло быть и речи. Гонорар здесь колебался в пределах от 3 до 5 р. за лист, в то время как известные писатели получали порядка 100 р. Для того чтобы увеличить гонорары в 10–20 раз, требовалось многократно поднять тиражи изданий. Такая задача казалась нереальной, но тем не менее она была успешно разрешена, и не малую (если не главную) роль в этом сыграл Сытин.

Впрочем, сама идея дешевых изданий для народа принадлежала не ему, а другу и единомышленнику Льва Толстого Владимиру Григорьевичу Черткову. «В один прекрасный день, – вспоминал Сытин, – в мою лавку зашел молодой человек в изящной дохе и предложил: не хочу ли я издавать для народа более содержательные книжки. Посредничество между авторами и издателями он берет на себя. Книжки эти будут произведения лучших авторов – Толстого, Лескова, Короленко, Гаршина и других. Издателю обойдутся они дешево. Но издавать их обязательно в одну цену с дешевыми народными книжками. Они должны иметь дешевого потребителя и идти взамен существующих пошлых изданий. Предлагавший эти условия был Владимир Чертков».

Сытин с охотой откликнулся на это предложение, хотя и понимал, что замена привычной для народа литературы новыми изданиями может заметно снизить его доходы. Вскоре Чертков при поддержке Толстого основал издательство «Посредник». Гонорары авторам в первое время предполагалось выплачивать из собственных средств Черткова и помогавшего ему мецената Сибирякова, но значительная часть произведений отдавалась писателями без всякого вознаграждения, поскольку они понимали, какое важное начинание затеял Чертков. Публика также отнеслась к нему с большим сочувствием. Лучшие русские писатели считали своим долгом писать специально для «Посредника».

В 1885 г. Сытин напечатал первые четыре книжки: «Чем люди живы», «Бог правду видит», «Кавказский пленник» Толстого и «Христос в гостях у мужика» Лескова. Дело пошло не сразу. Первые два года книги «Посредника» явно проигрывали в народном мнении по сравнению с привычной ему литературой. За два года Сытину и Черткову удалось выпустить только 37 названий. Ограниченный спрос сказывался на тиражах и, следовательно, на финансовых возможностях издательства. В целом выпуск этих книг почти не покрывал затрат на них (а в некоторых случаях был и прямо убыточен). Тем не менее Сытин продолжал начатое дело и вскоре почувствовал положительные сдвиги.

В 1887 г., в юбилейный год смерти Пушкина, он выпустил несколько десятков его сочинений общим тиражом около 1 млн экземпляров и в том числе дешевое, восьмидесятикопеечное однотомное собрание всех его сочинений объемом в 975 страницу. Современники свидетельствовали, что простой народ, только сейчас открывший для себя этого великого поэта, с огромным интересом читал его произведения. Успех вдохновил Сытина, и он сделал еще несколько подобных опытов, например, издал сочинения Гоголя объемом 819 стр. (том стоил 50 коп.), сочинения Никитина и некоторые другие. Эти книги печатались мелким шрифтом на плохой бумаге, но зато были одеты в твердые переплеты и могли верно служить нескольким поколениям своих владельцев. Можно с полной уверенностью сказать, что это были первые собрания сочинений русских классиков, в значительном числе попадавшие в народную среду.

В последующие годы Сытин постоянно наращивал ассортимент просветительской литературы. Он открыл при своем «Товариществе» специальное отделение «Народно-школьных библиотек», которое в большом количестве издавало книги для создаваемых земствами народных библиотек-читален. Кроме художественных произведений отдел выпускал множество научно-популярных и детских книг. Параллельно было выпущено несколько десятков названий книг для самообразования, причем по самым разным направлениям: по истории, философии, экономике и естествознанию. Наряду с этим издательство Сытина наладило выпуск дешевых учебников для деревенских школ. Только за десять лет (с 1899 по 1909 г.) «Товарищество» выпустило более четырехсот различный названий учебников и пособий общим тиражом 18,7 млн экземпляров. Все учебные книги Сытина были очень дешевы, общедоступны, но при всем этом отличались высокими методическими достоинствами. По ним выучилось не одно поколение русских детей. В 1909 г. только азбук и букварей Сытин выпустил более 2 млн штук, и все они нашли сбыт. Трудно переоценить значение, которое эти книги имели для народного просвещения.

Результатом всей этой огромной просветительской деятельности стало то, что вкусы народа заметно изменились. Так, в 1892 г. один из журналистов писал: «По рассказам офеней-книгонош, раньше, крестьяне весьма падки были до покупок разных книжек с заглавиями "позабористее", – теперь они стали меньше обращать внимания на названия, выбирая "что поскладнее", Теперь книгоноши хорошо торгуют изданиями книжного склада "Посредник", дешевыми отдельными брошюрами сочинений Пушкина, Толстого и др. "Теперь, почитай, ими и торгуешь, а разные сказки про Бову и Еруслана теперь хоть и не носи совсем,"»

В 1890-е гг., когда спрос на дешевые книги в народной среде резко возрос, «Товарищество Сытина», раньше других утвердившееся на этом рынке, стало получать большие доходы. В ХХ в. обороты издательства возросли еще более. Даже трудности военного времени не поколебали его положения. Конец росту сытинского могущества положила только Октябрьская революция. Хотя Сытин, единственный из всех прежних издателей, пошел на сотрудничество с новой властью, это не избавило его от жестоких ударов – уже в ноябре – декабре 1917 г. несколько его крупных типографий, многие магазины и склады с книгами были реквизированы советской властью. Летом 1919 г. Моссовет национализировал принадлежавшую Сытину типографию Коноваловой, а зимой 1920 г. та же судьба постигла типографию «Товарищества Маркса» в Петрограде. С началом нэпа деятельность Товарищества несколько оживилась, однако о том, чтобы вернуться к прежним масштабам изданий, конечно, не могло быть и речи. Сытин понял, что пришло его время отойти от дел. В 1927 г. Совнарком «ввиду заслуг Сытина в области издательского дела и народного просвещения» назначил ему персональную пенсию. Умер великий русский издатель в ноябре 1934 г.

На протяжении долгого периода времени казачество оставалось неотъемлемой частью русской общественной жизни. В XVI–XVIII вв. российская цивилизация представляется сложным симбиозом двух взаимосвязанных, но глубоко противоположных по духу общественных систем: с одной стороны мы видим историческое ядро страны с деспотической централизованной властью и сложившейся феодальной системой, а с другой – казацкие окраины с присущим им духом вольницы, с выборным демократическим управлением и полным равенством всех членов общины. В противоречивом процессе слияния и взаимного отторжения двух этих частей общества следует, по-видимому, искать истоки многих важнейших исторических событий. Казаки, как известно, были отважными защитниками русских рубежей. Они же явились теми бесстрашными мореходами и землепроходцами, теми «русскими конкистадорами», которые, начиная с похода Ермака, за сто с небольшим лет сумели обследовать, покорить и привести под руку московского царя бескрайние просторы Сибири, простиравшиеся от Урала до Тихого океана. Это важное и грандиозное дело было совершено казачеством во многом на свой страх и риск, своими силами, без прямой поддержки, а разве что только с одобрения, московского правительства. Таким образом, казачество внесло важную лепту в формирование и освоение территории современной России. Но взаимоотношения центра с казачьими окраинами далеко не всегда носили такой согласованный характер. В разгульной казацкой среде не раз зарождались и разгорались могучие мятежи, до самых основ потрясавшие русское государство (достаточно вспомнить великую смуту начала XVII в. и бунт Стеньки Разина). И правы, по-видимому, те историки, которые видят в этих событиях не только классовую или антифеодальную борьбу, но и глубинное столкновение двух разных обществ и двух жизненных укладов, из которых государственный в конце концов (но далеко не сразу) сумел возобладать над казацким. Однако это нисколько не преуменьшает значения проигравшей стороны – роль, сыгранная казачеством в общей драме русской истории, была огромна, и собрание жизнеописаний великих россиян будет, конечно, неполным без включения в него биографий хотя бы двоих знаменитых героев казацкой вольницы, двух «Тимофеевичей» – покорителя Сибири Ермака и знаменитого бунтаря Степана Разина.