Свет и мрак Иосифа Сталина. Психологический портрет - Зинаида Агеева Страница 4

Но Сталин оказался порядочным человеком, не погубил и не бросил, дождался ее совершеннолетия и женился. Брак был зарегистрирован 24 марта 1919 года. Через год и 11 месяцев в семье появился первый ребенок – сын Василий, получивший фамилию Сталин. Второй ребенок появился только через 5 лет. Дочь Светлана родилась в 1926 году, после нескольких искусственных прерываний беременности. Записана была на фамилию матери. К этому времени Сталин был уже Генеральным секретарем ЦК РКП(б), «вождем советского народа». Жену Надежду Сергеевну он устроил на работу в Наркомат по делам национальностей. Одновременно она была сотрудницей редакции журнала «Революция и культура» и газеты «Правда». В 1929 году училась в Промакадемии на факультете текстильной промышленности. Ее однокурсником в академии был Никита Сергеевич Хрущев, которого она познакомила со Сталиным, что в дальнейшем повлияло на его политическую судьбу.

Первые годы в семье царили мир и согласие. Говорили, что Сталин обожал жену, хоть был сдержан в проявлении чувств. Надежда Аллилуева (она при регистрации брака, как указывалось выше, сохранила девичью фамилию) была восторженной натурой и в то же время целеустремленной, охотно училась, много читала, старалась быть помощницей своего высокопоставленного мужа, но он не любил вмешательства в его служебные дела. Несмотря на занятость то учебой, то работой, Надежда Сергеевна находила возможность уделять время воспитанию детей с помощью кремлевской прислуги. После рождения дочери Светланы у Надежды Сергеевны было еще несколько беременностей, закончившихся искусственным прерыванием. В 1928 году семилетний сын Сталина и Аллилуевой Василий был определен в престижную школу, в которой учились дети руководящих работников и партактива. Его возили на машине с охраной. Двухлетняя дочь Светлана находилась под присмотром няни.

С годами Надежда Сергеевна все больше приобретала уверенности в себе и в то же время убеждалась в несоответствии ее характера и образа мыслей с таковыми у ее мужа. Не стало полного взаимопонимания, все больше нарастала отчужденность. Она с детства была приучена к правдивости, к искреннему выражению чувств, и любая несправедливость, а тем более жестокость по отношению к кому-либо вызывали у нее негодование и возмущение. В дальнейшем это стало одним из поводов для охлаждения отношений с супругом и привело к печальной развязке. 

То ли ветер за окнами стонет и

бьется,

То ли сердце в груди ее плачет и

рвется. Но от слез на лице никакого следа:

Ее слезы внутри, это плачет душа.

Инцидент произошел 7 ноября 1932 года. В этот день на квартире у наркома по военным делам Климента Ефремовича Ворошилова члены правительства отмечали 15-ю годовщину Октябрьской революции. Обстановка была дружеской и непринужденной. Все были в хорошем настроении, произносили патриотические тосты. Во время одного из них Сталин, уже взбодренный горячительными напитками, обратился к сидевшей за столом жене – Надежде Аллилуевой:

– Эй, ты! Давай выпей с нами! (Из мемуаров Светланы Аллилуевой.)

Это он так приглашал к тосту не забулдыгу-пьяницу, а женщину молодую, культурную, умную, к тому же мать его детей. Такое обращение с женщиной, да еще в присутствии высокопоставленных лиц, было не только оскорбительным, оно, безусловно, шокировало Надежду Сергеевну. Она невольно вскрикнула. Это был крик ужаса и возмущения одновременно. От такого грубого и бестактного обращения у нее не было никакой защиты. Эту фразу произнес человек, который должен был олицетворять культуру поведения в стране.

– Я тебе не «эй» и не «ты»! Прошу обращаться со мной уважительно! – гневно произнесла Надежда Сергеевна и выбежала из комнаты к смущению присутствующих.

Позже дочь Аллилуевой Светлана писала (видимо со слов очевидцев, так как ей в то время было всего 6 лет): «На реплику Сталина никто не обратил внимания и не придал ей серьезного значения». Но Надежда Сергеевна отреагировала на нее крайне болезненно. Возможно, если бы на ее месте была грузинка, то она спокойно восприняла реплику: грузинки того времени чаще всего находились в тени мужа, были послушны его воле и не вмешивались в его служебные дела. А если бы на месте Аллилуевой была русская баба, она ответила бы ему такой же, а может быть еще более хлесткой дерзостью. Но у Аллилуевой не было грузинской крови, а русская кровь присутствовала в таком ничтожном количестве, что не могла оказать влияния на особенности ее характера и поведения.

Женское сердце податливо на мужскую ласку. Возможно, мир и спокойствие в семье были бы восстановлены от одного приветливого участия мужа. Стоило ему только подойти к ней со словами, к тому времени только что написанными поэтом и певцом Александром Вертинским:

              Ты не плачь, не плачь, моя красавица,               Ты не плачь, женулечка-жена,               В нашей жизни все еще поправится,               В нашу жизнь еще придет весна.  

Но Сталин не был Вертинским, в его очерствевшем сердце не было места для сентиментальностей, и такие слова не пришли ему в голову. Ему было 53 года, и его пылкие чувства уже остались позади. Теперь его не трогали ни ее молодость (ей шел 32-й год), ни ее женственность, ни красота.

На вечере Сталин был не настолько пьян, чтобы утратить контроль над своим поведением и позволить себе такое неуважительное и неуместное обращение к женщине. Скорее всего Сталин, этот прагматик, сделал грубый выпад не бездумно и не вследствие плохого воспитания, а это был политический прием с целью спровоцировать ее на скандал и таким образом иметь основание для расправы с нею в будущем, как со своей оппоненткой. Позже в народе говорили, что к тому времени ее судьба была уже предрешена.

Можно представить, с какими чувствами Аллилуева возвращалась домой. Она понимала, что во власти Сталина было обвинить ее в государственной измене или других преступлениях и уничтожить мучительной смертью, не останавливаясь перед тем, что она мать его детей. Как позже отмечали современники Сталина, он заранее наметил ее на ликвидацию, как состоявшую в оппозиции к нему, но сначала хотел уничтожить ее морально. Мысль о застенках всегда вызывала у Надежды Сергеевны смертельный ужас.

Обида накапливалась у нее постепенно, годами. С тех пор, как Сталин занял самый высокий пост в государстве, он часто подавлял жену своей несгибаемой волей и грубой силой неограниченной власти. Не всегда считался с ее мнением. Однажды она попыталась спасти от его жестокости восемь своих однокурсниц из Промакадемии, которые были арестованы за нелояльное отношение к существовавшему порядку. Она позвонила заместителю председателя ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление при СНК СССР) Генриху Григорьевичу Ягоде, попыталась доказать невиновность арестованных и потребовала отпустить их на свободу.

– К сожалению, не могу исполнить вашу просьбу по той причине, что их уже нет в живых. Они скончались все в один день от острого инфекционного заболевания.