Тайны советской империи - Андрей Хорошевский Страница 4

Суд, на котором вскрылись многие злоупотребления Морозовых, произвел на Тимофея Саввича настолько гнетущее впечатление, что он слег на месяц, а после намеревался продать фабрику, и только уговоры и железная воля супруги Марии Федоровны не позволили этого сделать. Однако от дел он полностью отошел и через четыре года умер.

Морозовская стачка вызвала огромный резонанс в Российской империи. Писал о ней и Ленин: «Эта громадная стачка произвела очень сильное впечатление на правительство, которое увидало, что рабочие, когда они действуют вместе, представляют опасную силу, особенно когда масса совместно действующих рабочих выставляет прямо свои требования».

Впрочем, в 1885 году будущий вождь мирового пролетариата еще был пятнадцатилетним школьником и вряд ли думал о том, что на деньги сына того самого «кровососа» Тимофея Морозова он будет готовить революцию.

* * *

Мы не будем подробно останавливаться на детских и юношеских годах Саввы Морозова, скажем только, что родился он 3 (15) февраля 1862 года, воспитывался в традиционном старообрядческом духе, при этом по характеру был горяч, порывист и особым послушанием не отличался. Савва окончил 4-ю московскую гимназию, в 1885 году поступил на естественный факультет Московского университета, а затем отправился в Англию, в Кембридж, где поступил на химический факультет и параллельно изучал текстильное дело.

А еще Савва Морозов был человеком увлекающимся и готов был тратить на свои разнообразные увлечения огромные деньги, тем более, что он стал во главе семейного дела (здесь, кстати, нужно отметить, что Савва управлял наследством отца, но не был его полновластным хозяином – согласно завещанию Тимофея Морозова, большая часть паев отошла Марии Федоровне, матери Саввы). Самым известным меценатским проектом Морозова был, безусловно, Московский художественный театр. Роль Саввы Тимофеевича в создании самого знаменитого театра России ничуть не меньше, чем Станиславского и Немировича-Данченко. Морозов не просто финансировал все расходы театра, он, по воспоминаниям Станиславского, «…взял на себя всю хозяйственную часть. Он вникал во все подробности дела и отдавал ему все свободное время. Савва Тимофеевич был трогателен своей бесконечной преданностью искусству».

Впрочем, у столь страстного увлечения театром была еще одна причина, кроме «бесконечной преданности искусству».

* * *

Женитьба Саввы Морозова на Зинаиде Григорьевне Зиминой наделала в свое время немало шуму и долго была предметом самых разнообразных пересудов. Дело в том, что Морозов без памяти влюбился в замужнюю женщину. В те времена развод уже не был чем-то совсем уж немыслимым, хотя и осуждался обществом, однако Савва «умудрился» отбить жену у своего родственника – двоюродного племянника Сергея Викуловича Морозова.

Поначалу страсть была взаимной и всепоглощающей. Зинаида Григорьевна отличалась красотой и умом, что было редкостью для купеческих жен и что, очевидно, и привлекло Савву. Но при всем своем уме Зинаида была тщеславна и обожала роскошь. Так что вскоре страсть сменилась обоюдным равнодушием, и брак не могли спасти даже четверо детей.

Неудивительно, что Савва Морозов снова влюбился. Свою любовь он встретил в МХТ. Бурный роман с Марией Федоровной Желябужской, более известной под сценическим псевдонимом Андреева, вновь стал событием номер один для московской публики. Андреева считалась если и не самой талантливой, то по крайней мере самой красивой актрисой российской сцены. Первый ее супруг, высокопоставленный чиновник Московско-Курской железной дороги, вряд ли мог надолго увлечь такую склонную к авантюрам и приключениям натуру, как Мария Федоровна.

Мы не упоминали бы обо всех этих любовных перипетиях, если бы не одно «но». Актерскую карьеру Мария Андреева совмещала… с революционной деятельностью. «Товарищ феномен» – так называл ее Ленин, имея в виду не ее красоту и актерские таланты, а способность с их помощью добывать деньги для партии. Именно под влиянием Андреевой Савва Морозов стал вносить первые пожертвования на «дело революции». Крупнейший российский предприниматель финансировал издание ленинской «Искры», легальных большевистских газет «Новая жизнь» и «Борьба», провозил на свою фабрику запрещенную литературу и т. д. и т. п. А в 1904 году (как говорят, под влиянием все той же Марии Андреевой) он назначил на должность директора Никольской мануфактуры человека по имени… Леонид Борисович Красин.

Однако все же не стоит думать, что Савва Морозов был настолько слеп от любви к Андреевой и так же слепо увлечен идеями Ленина, что давал деньги на что угодно и сколько угодно, не имея в виду получить что-то взамен. Многие российские предприниматели хоть и находились на совершенно разных полюсах с представителями социал-демократического и прочих левых движений, были так же, как и они, недовольны самодержавием, считая его тормозом на пути развития России. И Савва Морозов был именно из таких. Не следует также забывать, что он хоть и не был истово религиозен, как его отец и мать, но все же происходил из старообрядческой среды. А в конце XIX – начале ХХ века старообрядцев хоть и не преследовали, как в XVII–XVIII столетиях, но они все же отчасти были поражены в правах.

В 1900 году в «любовно-финансовые» отношения Марии Андреевой и Саввы Морозова вмешался еще один персонаж – Максим Горький. В 1903 году Андреева стала гражданской женой писателя. Обычный русский купец тотчас бросил бы неверную возлюбленную, не говоря уже о том, чтобы прекратить снабжать ее деньгами. Но Савва Морозов был человеком иного склада. Он продолжал трепетно заботиться о ней, более того – и о ее новом возлюбленном. Когда на гастролях в Риге Мария Федоровна заболела перитонитом и была на волосок от смерти, все заботы о ней взял на себя именно Савва Морозов. И он же в начале 1905 года внес 10 тысяч рублей залога за арестованного Горького.

И еще один финансовый момент. Когда Морозов и Андреева были еще близки, Савва Тимофеевич застраховал свою жизнь. Полис на предъявителя он отдал Марии Федоровне, вместе с письмом, в котором, как утверждала актриса, он «поручает деньги мне, так как я одна знаю его желания, и что он никому, кроме меня, даже своим родственникам, довериться не может». Андреева позже ушла к другому, но Савва Тимофеевич свой полис не отозвал, хотя речь шла о сумме весьма значительной – 100 тысяч рублей. В дальнейшем этот полис будет не раз упоминаться в качестве доказательства того, что Савва Морозов погиб не от собственной руки.

Меж тем в России грянула Первая русская революция. После 9 января 1905 года Морозов подал премьер-министру С. Ю. Витте записку, в которой говорил, среди прочего, о необходимости покончить с самодержавием, а также о свободе слова, печати и союзов, всеобщем равноправии, неприкосновенности личности и жилища, обязательном школьном образовании, общественном контроле за государственным бюджетом и т. д. Савва шел на откровенную ссору с правительством, открыто высказывал свою позицию и, казалось, должен был найти поддержку у большевиков во главе с Лениным. Однако этого не случилось. Более того, фактически на морозовские деньги, с использованием той самой запрещенной литературы, которую Савва привозил на свою мануфактуру, Красин организовал в Никольском одно из самых мощных выступлений рабочих в первый период революции. И это при том, что положение рабочих морозовских мануфактур было несравнимо лучше, чем на других фабриках. Морозов отнюдь не хотел идти по стопам своего отца и пытался улучшить условия жизни своих рабочих, строил для них больницы и школы. Ничего не помогло – в итоге и он оказался «кровососом».