Мадонна. Никто не видит моих слез - Софья Бенуа Страница 4

Мадонна, лишившись привилегий на внимание отца, вновь пережила стресс: отец поменял ее детскую привязанность на любовь чужой женщины. В свои девять лет она вдруг обнаружила, что из неженки и любимицы превращается в девочку, которая обязана ухаживать за младшими сестрами и братом.

Новой супруге Тони также приходилось несладко, ведь пасынки и падчерицы не хотели признавать ее власть, и часто изводили бедную женщину шалостями и капризами.

Говоря о Мадонне, ее лучшая подруга детства Мойра Макфарлин признавала:

– Я помню, как ей было плохо, когда умерла ее мать, но, наверное, поэтому она и стала сильнее, ведь для нее это был тяжелый удар. Она, вероятно, не добилась бы того, чего добилась, если бы не смерть мамы.

Сильвио Чикконе – отец Мадонны

Мать Мойры Ванда была лучшей подругой старшей Мадонны Чикконе. Макфарлины жили по соседству, и девочки часто на заднем дворе устраивали представления, собирая с соседей по десять центов за вход. Любимым нарядом на подобных любительских представлениях было свадебное платье, которое девочки обнаружили в шкафу Ванды. «Мы ссорились, кому быть звездой представления», – искренне улыбаясь, вспоминала и сама звезда Мадонна.

Между тем, пока многодетный отец устраивал свою судьбу, соседи шептались, что он вновь женился на святой, потому что второй его жене доводилось много работать и много терпеть. И у Мадонны, и у ее невольной преемницы Джоан и дом был в порядке, и дети выглядели ухоженными.

Пока Мадонна-младшая росла и привыкала к новым семейным порядкам, разрастающаяся семья Чикконе переселились в Рочестер, штат Мичиган, «тем самым повысив свой общественный престиж, ибо это был процветающий городок неподалеку от богатого пригорода Детройта Блумфилд-Хиллз». Они поселились в двухэтажном доме из кирпича и дерева с голубой дверью и зелеными ставнями. Здесь в конце 1960-х – начале 1970-х годов дети Чикконе продолжали жить по ранее заведенному распорядку: вставали с рассветом, надевали школьную форму, быстро завтракали и отправлялись в церковь на молитву. Только теперь в школу не нужно было следовать на автобусе, потому что школа находилась буквально в нескольких шагах от церкви.

Один из бывших соседей этой семьи с ностальгией в голосе признавался журналистам:

– То было идеальное место для воспитания молодого поколения. О преступлениях тут, можно сказать, и не знали: дома не запирались… Большой мир не имел к нам касательства.

Сама же Мадонна вспоминала:

– Пока мы не подросли, жизнь у нас была очень строго регламентирована. Отец не любил, чтобы мы сидели без дела. Если нам не надо было готовить уроки, он находил для нас какую-нибудь работу по дому. Он считал, что мы всегда должны быть при деле и толково использовать время. В этом он был очень тверд. Требование «держать дух и тело в постоянной готовности» определенно повлияло на мой образ жизни, когда я выросла.

Фотография 1967 г.

Детство будущей звезды нельзя назвать идиллическим. Но и у нее были дни искренней детской радости и счастья. Если б только они не были насыщены злостью в отношении мачехи, которая стала казаться девочке настоящей злыдней, готовой видеть в ней одну лишь няньку младшим брату и сестрам. С появлением на свет Дженнифер и Марио – сводных сестры и брата – Мадонне пришлось стирать пеленки и сидеть с грудными детьми, из-за чего она еще больше обозлилась на мачеху. Так в Мадонне проявилось и окрепло чувство жертвы: мол, ею, такой милой, искренней, невинной, отец пожертвовал ради чужой тетки и новых детей. Вместе со всем этим Нонни раздражала одинаковость, безликая усредненность, которая проявлялась в ношении девочками одинаковых вещей.

– В сестрах я больше всего ненавидела одинаковые платья, которые мачеха упорно нам покупала. Я шла на все, чтобы не быть на них похожей… Именно тогда у меня появилось желание заняться чем-то другим и разделаться со всем этим, – отмечала Мадонна, вспоминая свое детство.

Пройдет совсем немного времени, и «незаслуженно обиженная жертва» докажет всему миру, что она достойна великой любви.

* * *

К счастью для детей, их отец всячески поощрял занятия искусством, вернее, музыкой. Каждый из детей мог выбрать себе какой-нибудь инструмент и ежедневно заниматься музыкой. Мадонна начала брать уроки игры на фортепиано, но вскоре почувствовала к ним отвращение. В конце концов, девочка уговорила отца отдать ее в местную театральную студию. Получив согласие Тони, юная Мадонна попала в заведение, где обучали балету, джазовым танцам, чечетке и работе с капельмейстерским жезлом – для тех, кто может возглавить уличные ученические марши. Здесь Мадонна сразу вошла в число лучших. Так что дворовые репетиции с лучшей подругой Мойрой пришлись весьма кстати. К тому же Мадонна была симпатичной: нежной маленькой девочкой с длинными темно-каштановыми вьющимися волосами. Сама Мадонна с ранних лет считала себя красавицей и изменить в своей внешности хотела только одно: убрать родинку-мушку с лица. А еще она с раннего детства знала как привлечь к себе внимание сначала отца, а после и других взрослых. Эта маленькая хитрюга использовала уловки взрослой женщины: ласку, лесть, наигранность, притворство, но чаще всего – зычный голос и требовательный тон.

– Сколько я себя помню, мне всегда говорили, чтоб я заткнулась. И дома, и в школе мне всегда попадало за то, что я высовывалась, когда не спрашивают.

«Человек – это материал, из которого можно сделать шикарное платье или половую тряпку»

Несмотря на ее умение задабривать окружающих, лесть помогала ей не всегда. Случалось, что Мадонну строго наказывали. Она сама вспоминала, как в приходской школе монашки мыли ей рот с мылом или даже заклеивали его липкой лентой, так им надоедала ее бесконечная болтовня и крики. Если это не помогало, и все начиналось сначала, назойливая девочка «получала линейкой по голове от разозленных монашек».

Даже став знаменитой, Мадонна не станет прятаться от людей, она останется открытой для всех. Многие американцы готовы поклясться, что видели своего кумира на обычном сеансе в кино или в ближайшем к их дому кафе.

– Иногда хочется просто делать то, что приходит в голову, выйти из дома, когда вздумается. Я стараюсь не обращать внимания, когда у подъезда моей нью-йоркской квартиры ждет толпа человек в пятьдесят. Я иду гулять, и если они идут следом, что ж, пусть идут. Я не стану обрекать себя на затворничество.

Так говорит звезда о своих буднях. Ведь даже в бешеном ритме жизни ей хотелось бы оставаться иногда простой маленькой Нонни… Но когда вокруг так много поклонников, очень сложно понять: кто твой друг, а кто враг. Здесь может помочь лишь опыт.