Рим. Роман о древнем городе - Стивен Сейлор Страница 4

– Тогда возвращайся и сделай это сейчас! – рявкнул раздосадованный Ларт. – И имей в виду, дожидаться тебя никто не будет. Чтобы догнать нас, тебе придется бежать бегом.

Не говоря ни слова, По застыл на месте, и остальные прошли мимо него. Он провожал соплеменников взглядом, пока последний из них не скрылся из виду. Копье в его руке дрожало. Посмотрев вниз, он увидел, что дрожат и руки. Одно дело, следуя порыву, метнуть копье в оленя, а потом добить животное, и совсем другое – совершить то, что он задумал.

Некоторое время По стоял на тропе, потом повернулся и побежал назад, в направлении острова, примериваясь на бегу к весу копья.

* * *

По мере дальнейшего продвижения группы тропа начинала уходить вверх. Несколько раз Ларт останавливал Лару и просил взглянуть – глаза у нее были помоложе – на оставшуюся позади дорогу, не догоняет ли их По. Однако юноши не было и в помине, и ближе к закату Ларт начал беспокоиться. Пожалуй, зря он поддался гневу и отослал охотника назад одного.

Появился По, лишь когда отряд уже сделал очередной привал. Он нагнал соплеменников спокойным, уверенным шагом, даже не запыхался, и выглядел абсолютно невозмутимым.

– А ты не спешил! – заметил Ларт.

– А куда спешить? Рано или поздно вы должны были остановиться. Заблудиться на тропе, что идет вдоль реки, мудрено.

– Ты сделал то, что я тебе велел?

– Конечно.

Зрение Ларта ослабло, но нюх оставался острым, и он сразу обратил внимание на непривычно чистые волосы и руки юноши.

– От тебя исходит дух горячих источников.

– Да, – ответил По, замешкавшись. – Я остановился и искупался.

– Смотрю, даже одежду прополоскал… – Ларт прикоснулся к еще влажной тунике юноши.

– Я перепачкался в оленьей крови. Ты сам велел убрать все следы, ради нуменов. Вот я и решил… – он опустил глаза, – решил, что нужно смыть кровь и с себя…

Ларт кивнул и больше ни о чем не стал спрашивать.

* * *

Поблизости от того места, где они остановились на ночлег, был высокий холм. По опыту прошлых походов, когда глаза его были зорче, Ларт помнил, что с его вершины открывается обзор на большое расстояние. Найдя Лару, он велел ей пойти с ним.

– Куда мы пойдем, папа?

– На вершину холма. Быстрее, пока еще светло.

Озадаченная такой поспешностью, девушка последовала за ним. Когда они поднялись на вершину, Ларт перевел дух, а потом указал вниз по реке. Заходящее солнце залило всю местность багрянцем, обратив петлявшую реку в подобие огненной змеи. Даже при совсем неважном зрении Ларт мог разглядеть складки холмов близ острова, но не сам остров.

– Погляди туда, дочка, – попросил он. – Где находится остров. Ты видишь что-нибудь?

– Холмы, воду, деревья. – Она пожала плечами.

– Что-нибудь движется?

Она прищурилась и, приглядевшись из-под ладони, увидела многочисленные черные точки, выделявшиеся на фоне красного закатного зарева. Медленно, словно частицы золы над костром, они кружились над островом.

– Стервятники, – сказала она. – Я вижу много стервятников.

* * *

Позднее, когда другие уже спали, Ларт, по обыкновению, бодрствовал. Некоторое время он смотрел на костер, потом встал и, крадучись, направился к тому месту, где лежал По. Юноша спал на отшибе, словно намеренно держась поодаль от остальных. Копье лежало у него под боком. Ларту пришлось действовать с большой осторожностью, чтобы взять оружие, не разбудив владельца.

При свете костра он очень внимательно рассмотрел железный наконечник. Поверхность кованого металла никогда не бывает идеально гладкой, и отмыть наконечник дочиста невозможно, даже в горячих источниках. Мельчайшие частицы крови все равно останутся. Они и остались.

Ларт вернулся к спящему По, приставил острие копья к его горлу и пнул юношу ногой. Тот дернулся и мгновенно проснулся. Из-под прижатого к шее острия выступила капелька крови. Охнув, молодой охотник схватился обеими руками за древко, но у Ларта хватило сил, чтобы не дать ему отвести оружие в сторону.

– Говори шепотом! – приказал вожак, не желая будить остальных. – И убери руки от копья! Опусти их вдоль тела… так-то лучше. А теперь скажи правду. Ты убил всех троих или только Таркетия?

Долгое время По не отвечал. Ларт видел, как блеснули в темноте его глаза, и слышал его прерывистое дыхание. Хотя По лежал совершенно неподвижно, Ларт чувствовал дрожь напряженного тела юноши, передававшуюся через древко копья.

– Всех, – прозвучал наконец ответ.

Ларт похолодел – он догадывался, но до сих пор не был уверен.

– Куда ты дел их тела?

– Сбросил в реку.

«Моя старая подруга – река – осквернена кровью, – подумал Ларт. – Какое мнение составят теперь обо мне и о моем племени нумены реки?»

– Они уплывут в море, – заверил По. – Я не оставил следов.

– Нет! По крайней мере одно тело зарыто на берегу.

– Откуда ты знаешь?

– Стервятники!

Ларт представил себе эту картину – кровь в воде, труп среди камышей, стервятники, описывающие круги в воздухе, – и покачал головой. Каким же охотником должен быть этот юноша, чтобы выследить и убить троих мужчин?! И каким глупцом! Может ли племя позволить себе лишиться его? Во власти Ларта было казнить убийцу немедленно, здесь и сейчас, но тогда ему пришлось бы объяснять свой поступок остальным, не говоря уж о том, что пришлось бы еще оправдываться перед самим собой.

Наконец Ларт вздохнул:

– Я знаю все, что ты делаешь, По. Запомни это!

Он убрал острие с горла юноши, бросил копье на землю, повернулся и побрел назад, к своему месту у костра.

Могло быть и хуже. Окажись этот юноша еще бóльшим глупцом и убей он только Таркетия, остальные двое наверняка погнались бы за ним, стремясь отомстить. Хуже того, они сообщили бы о случившемся своим соплеменникам, и очень скоро весть об убийстве, совершенном торговцем солью, разнеслась бы повсюду. Подозрения и обвинения могли бы преследовать всю жизнь их, а может быть, и еще несколько поколений. Хорошо, что об этом знают только нумены, обитающие вдоль тропы, да еще река, стервятники и сам Ларт.

Он долго смотрел на костер и более страстно, чем когда-либо раньше, желал, чтобы в эту ночь ему явился Фасцин. Он мог бы подсказать верный образ действий, но костер прогорел, а Фасцин так и не явился. И больше не являлся ему никогда.

В ту ночь, если не считать наевшихся до отвала стервятников, маленький остров на реке был безлюден и пуст.

* * *

Пока был жив Ларт, торговцы солью больше ни разу не устраивали привала на том острове. Он сказал людям, что остров облюбовали лемуры – беспокойные духи мертвых, а поскольку авторитет Ларта в таких вопросах был непререкаем, спорить никто не стал.