Императрица Всероссийская Елизавета Петровна - Виктор Захаров Страница 4

Замужество Екатерины Иоанновны в Германии оказалось не вполне счастливым. Герцог Карл Леопольд был известен крайне скандальным характером и образом жизни. Неудивительно, что вскоре Екатерина Ивановна покинула его и вернулась в Россию с малолетней дочерью Анной.

В начале правления Анны Иоанновны ее сестра Екатерина умерла. Ее дочь, которую в России стали называть Анной Леопольдовной, была объявлена наследницей российского трона. Вопрос о ее замужестве, разумеется, решался прежде всего в сфере высокой политики. Бирон попытался устроить свадьбу Анны Леопольдовны с одним из своих сыновей, но потерпел неудачу. Значит, не столь был он всесилен. В данном случае возобладали внешнеполитические расчеты, что было в руках А. И. Остермана, противника Бирона и не менее его искушенного в мастерстве придворной интриги.

Анна Леопольдовна вышла замуж за принца Брауншвейгского Антона Ульриха. Его семья родственными и политическими узами была связана с Габсбургами, правителями обширной империи в центре Европы, которую не вполне точно называют Австрией. В 1740 г. у Анны Леопольдовны родился сын, внучатый племянник императрицы Анны Иоанновны, которая и назначила теперь его наследником российского трона.

А что же Елизавета Петровна? Ее положение было непростым. Анна Иоанновна и ее окружение не могли не видеть в Елизавете соперницу и определенную угрозу. Утвердившись у власти, императрица Анна приказала ей поселиться в столице и появляться при дворе. Тем самым Елизавета и ее окружение были под присмотром властей.

В 1732 г. императорский двор переехал вновь в Петербург. В северной столице Елизавета поселилась в скромном дворце, расположенном на окраине обширного «Царицына луга», известного также под названием Марсово поле. Вокруг нее сложилась сравнительно небольшая группа приближенных. В основном это были родственники по материнской линии, а также несколько придворных, состоявших в окружении Елизаветы еще со времен Петра I. Это ее кузина Анна Карловна Скавронская, дочь брата Екатерины I, Мавра Шепелева – подруга Елизаветы с детских лет. Доверием принцессы пользовался ее личный врач Иоганн Лесток. Он происходил из семьи французских гугенотов, эмигрировавших в Германию в конце XVII в., состоял одно время хирургом и цирюльником при дворе герцога Брауншвейг-Целльского, а затем приехал в Россию и стал врачом при дворе Петра I.

В этом же кругу вращались и молодые дворяне, служившие в гвардии и принадлежавшие к фамилиям среднего достатка, по происхождению русские. Среди них на первых ролях оказались Михаил Илларионович Воронцов, который женился на Анне Скавронской, и Пётр Иванович Шувалов, за которого вышла замуж Мавра Шепелева. Было положено начало формированию целых семейных кланов – Воронцовых, Шуваловых, – которым предстояло в недалеком будущем играть видную роль в политической жизни страны.

Регулярно здесь бывали офицеры и солдаты гвардии, служившие в полках, созданных Петром Великим, и с особым почтением относившиеся к его дочери. Сама Елизавета дружила со многими из них, как когда-то ее отец, бывала в их семьях, крестила детей. Наибольшее внимание принцесса Елизавета уделяла в начале 30-х гг. сержанту гвардии статному красавцу Алексею Шубину.

Вскоре в эту компанию вошел певчий придворной капеллы Алексей Розум. Его судьба исключительна и в то же время весьма характерна для XVIII века, когда судьба возносила на самый верх людей самого незнатного происхождения. Он родился на Украине в 1709 г. на хуторе Лемеши недалеко от Чернигова. Его отец Григорий Розум числился реестровым казаком, фактически вел жизнь крестьянина. Алеша, как и все крестьянские дети, пас коров, работал в поле. Но наряду с этим он приохотился к грамоте, научился читать и, что еще более важно, у него проявился прекрасный голос. Отец с неодобрением относился к увлечениям сына, тогда Алексей ушел из семьи в соседнее село Чемер, где стал учиться у местного дьячка церковному пению. Это село находилось на тракте, который вел из Киева в Петербург. В 1731 г. здесь проезжал полковник Фёдор Вишневский, возвращавшийся в Петербург из Венгрии с грузом токайского вина. Он был очарован пением Алексея Розума в местной церкви и уговорил его поехать вместе с ним в столицу, где устроил певчим в придворную капеллу. Там его увидела Елизавета Петровна, на которую внешность и очаровательный голос молодого малороссиянина произвели исключительное впечатление. Алексей Розум из певчих перешел в штат двора Елизаветы и вскоре занял в ее окружении место прежнего фаворита Алексея Шубина.

Этому способствовало и несчастье, произошедшее с самим Шубиным. Императрицу Анну Иоанновну и ее окружение не могла не раздражать популярность принцессы Елизаветы среди гвардейцев. В окружении принцессы, разумеется, находились шпионы и соглядатаи, готовые сообщить о всякого рода подозрительных поступках и настроениях в Тайную канцелярию. Так и Алексей Шубин в 1731 г. пал жертвой подобного доноса: он был арестован, оказался под следствием и по указу императрицы был сослан на Камчатку, где его насильно обвенчали с некоей камчадалкой. Если Анна Иоанновна хотела уязвить Елизавету, то она в той или иной мере достигла своей цели. Елизавета непросто пережила разлуку с Шубиным, выразила свою тоску в сочиненных тогда же ею печальных стихах. А в 1742 г., когда она стала императрицей, по ее приказу Шубина отыскали в Сибири, он был возвращен в Петербург, получил сразу чин генерал-майора.

Но и Алексей Розум оказался человеком простым и обаятельным, завоевал не только сердце Елизаветы, но и уважение в кругу ее приближенных, мало интересовался политикой, стремился оставаться надежным другом Елизаветы, не забывал и своих многочисленных родственников с Украины. Он получил при небольшом дворе Елизаветы должность гоф-интенданта, т. е. вел имущественные и хозяйственные дела принцессы. Теперь он стал прозываться Разумовским.

В это время Елизавета мало интересовалась политикой, казалось, жила в свое удовольствие, насколько ей позволяли скромные средства, отпускаемые на содержание ее небольшого двора. Ревность и подозрительность со стороны Анны Иоанновны и ее приближенных оставались в силе. Очевидно, что и по характеру, и по внешним данным императрица проигрывала общительной и привлекательной Елизавете. К тому же принцесса, несмотря на скромные средства, успевала следить за европейской модой, ее обаяние и вкус уже тогда оценили иностранные дипломаты. Достаточно отметить случай, упомянутый в записках леди Рондо, супруги британского посланника в Петербурге. Однажды на придворном приеме императрица Анна поинтересовалась у прибывших в Петербург членов китайского посольства, кто из присутствующих дам кажется им наиболее привлекательной. Руководитель делегации, как и подобает дипломату, да еще из восточной страны, отвечал уклончиво: «В звездную ночь трудно было бы сказать, какая звезда самая яркая». Но императрица ожидала прямого ответа. Тогда китаец поклонился принцессе Елизавете и заявил, что «…среди такого множества прекрасных женщин он считает самой красивой ее».

Ревность и подозрительность по отношению к Елизавете порождали самые разные планы по поводу ее судьбы. Некоторые из приближенных Анны Иоанновны предлагали заточить ее в монастыре. Но против этого выступил могущественный фаворит Анны – Бирон, он сумел уверить императрицу, что столь жестокий поступок нанесет урон ее популярности. В отличие от других высокопоставленных вельмож, не жаловавших Елизавету своим вниманием, Бирон, напротив, время от времени оказывал некоторую поддержку полуопальной принцессе. Елизавета, видимо, не забыла этого. Также не ослабевала активность дипломатов в поиске женихов для Елизаветы среди иностранных принцев. Это позволило бы удалить ее из России, а заодно и решить некоторые внешнеполитические проблемы, например укрепить союз с какой-либо европейской (или даже неевропейской) династией. Так, среди женихов значились герцог Саксен-Кобург-Мейнингенский, правитель крайне небольшого герцогства в Германии, португальский инфант и даже персидский шах.