Помпеи и Геркуланум - Елена Грицак Страница 4

Крепостная башня у Везувианских ворот

Сложный путь к укреплениям со стороны Везувия позволил проектировщикам не утруждаться устройством бойниц с безопасной северной стороны. И вновь строители обратили большее внимание на вопрос безопасности, не позаботившись об эстетической стороне постройки. Приземистые трехъярусные башни располагались хаотично, без всякого намека на симметрию, к тому же резко выступая за линию наружной стены. Например, на коротком отрезке стены между Геркуланскими и Везувианскими воротами было 3 башни, тогда как на следующем, стратегически важном участке, вплоть до Капуанского входа, не имелось ни одной.

Стенобитные орудия римлян сильно повредили крепостную стену. Испещренная широкими пробоинами, полностью развалившаяся с севера, она осталась таковой навсегда. С водворением римлян горожане обрели надежную защиту в лице бывших легионеров и более не нуждались в оборонительной системе. История помпейской твердыни закончилась в мирную эпоху Октавиана Августа, когда стены утратили изначальную функцию, став лишь границей городской территории. Крепостные постройки постепенно ветшали и пришли в полную негодность к началу нового тысячелетия. Через несколько веков от старых стен осталась бы жалкая груда камней, но разбушевавшийся Везувий залил их лавой, накрыл пеплом, таким образом сохранив для потомков.

Несмотря на величину и богатство, Помпеи занимали не самое почетное место в иерархии городов Римской империи. Издревле процветавшие морской торговлей, они уступали другим италийским поселениям в политической значимости. В имперские времена путь к высшим гражданским должностям открывали не личные заслуги, а связи и деньги. Многие городские фамилии гордились своими сынами, сумевшими добиться консульства в Риме, поскольку Помпеи тогда считались гнездом зловредных для империи людей.

Последствия дурной славы в полной мере ощущали местные патриции, которым высокие посты в Риме доставались с трудом. Однако большее признание обретал человек, выбранный в магистратуру на родине. По замечанию Цицерона, «легче стать римским сенатором, чем помпейским декурионом». Того же мнения придерживался Калигула, полагавший, что императору, уподобленному богу Юпитеру, вполне пристойно быть почетным дуумвиром в Помпеях.

Начало имперской эпохи в Помпеях ознаменовалось утверждением новой идеологии. Изменения в сознании, а следовательно, и в политике определялись возвышением местных фамилий. Славные представители Цельсов, Веттиев, Тегетов, Примов, Руфов, Цецилиев, Конъюнктов почитались в городе и ценились правителями Рима. Как ни странно, процветанию города способствовала не свобода, а политическая зависимость, побуждавшая к строительству величественных зданий с целью прославления императорской власти. Превосходно исполненные фрески, мозаики, статуи Помпей свидетельствуют о высоком уровне изобразительного искусства, соотносимого с культурными ценностями Ренессанса.

В древности автономные италийские города пользовались самоуправлением. Не стали исключением и Помпеи, где городскими делами руководил общественный орган, который оски называли kumbenieis, римляне – конвентом, а русские могли бы назвать просто собранием. Во времена самнитов магистратуру возглавлял человек с титулом medix, в чьем подчинении находились эдилы и квестор, ведавший городской казной. По инициативе одного из медиксов в Стабиевых термах появились часы, была построена палестра и вымощен храм Аполлона. Поиск подрядчиков, заключение договоров и надзор за ходом работ поручались младшим магистратам.

Раздача хлеба

С приходом римлян старые порядки существенно изменились. Несмотря на утрату независимости, город сохранил самоуправление, однако новые власти следили за общественной жизнью, подавляя всякие попытки свободного волеизъявления. Вместо упраздненного медикса во главе магистратуры встали двое дуумвиров. Эту должность занимали не военачальники, а светские лица, официально избираемые горожанами. В отсутствие квестора именно они распределяли общественные средства, созывали старейшин, руководили на городских и народных собраниях, а также заключали важные договоры, следили за правильным исполнением религиозных церемоний. Кроме того, римские наместники занимались судебными делами, в частности улаживанием мелких споров, иски по которым не превышали установленной законом суммы. Решение сложных вопросов долго оставалось прерогативой уголовного суда в Риме.

Карьеру городского магистрата в Помпеях обычно начинали с эдила. Эта хлопотливая должность означала выполнение определенных обязанностей. Эдил заботился о снабжении города хлебом, устраивал зрелища, следил за чистотой улиц, наводил порядок в термах, театрах, наблюдал за правильностью мер и весов.

Эдилами становились члены городского совета, которые называли свои собрания сенатом, хотя официально именовались декурионами. После многих лет утомительного служения в магистратуре это звание обеспечивало власть человеку, уже имевшему богатство. Войти в совет мечтал каждый помпеянин, а воплотить желание мог только свободный гражданин с безупречной репутацией.

Вольноотпущенники допускались в декурионат только во втором поколении. Помимо чистой совести, от кандидата требовалось материальное благополучие, поскольку отцы города не получали жалованья, а, напротив, вносили в казну немалые суммы, якобы благодаря город за оказанную честь. Каждый из дуумвиров платил 10 000 сестерций при вступлении в должность, а затем регулярно демонстрировал щедрость перед избирателями, голосовавшими за него в надежде на широкую благотворительность.

После выхода закона об избрании городских глав каждый пятый год дуумвиры стали именоваться квинквенналами. По аналогии с римскими цензорами в их обязанности входило составление списков граждан с указанием имущественного ценза. Они же утверждали состав городского совета: принимали новых членов, исключая умерших и тех, кто запятнал свое имя трусостью, ленью и прочими неблаговидными поступками. Квинквенналы занимались городским строительством, лично сдавая подряды на устройство дорог и возведение общественных зданий, подыскивали людей, способных содержать городское имущество.

Бюст Луция Цецилия Юкунда

Самым известным арендатором в Помпеях был банкир Луций Цецилий Юкунд, вольноотпущенник знатного рода Цецилиев. Бывший раб, с оттопыренными ушами, уродливой бородавкой на носу, глубокими морщинами и презрительной усмешкой на тонких губах, он пользовался уважением, несмотря на отталкивающую внешность. В одной из комнат его огромного дома на Стабиевой улице стоял денежный ящик, доверху наполненный долговыми расписками в виде навощенных табличек. Древние предприниматели делали записи на небольших деревянных дощечках, покрытых тонким слоем воска. Для лучшей сохранности их вставляли в деревянную рамку и связывали в пачки по 2 или 3 штуки в каждой. В качестве пишущего инструмента применялся острый металлический грифель, который тогда называли стилем.