С Лубянки на фронт - Анатолий Терещенко Страница 4

В годы Гражданской войны в Советской России город стал опорой формирования Северной белой армии под командованием генерал-лейтенанта Миллера, похищенного разведчиками Иностранного отдела (ИНО) НКВД СССР в ходе хорошо продуманной операции в Париже 22 сентября 1937 года. Он был судим и расстрелян 11 мая 1939 года за «пролитую пролетарскую кровь».

Хотя в одинаковой степени прерывала ток в жилах этой самой крови и другая сторона. Страдания приходились на всех россиян, ввергнутых в страшную общегражданскую мясорубку «белого» и «красного» терроров. В гражданских сшибках победителей не существует по понятию. Такие войны рождают лишь побежденных граждан, нищету в стране и экономическую разруху.

Рассказывая о событиях весны 1919 года, командующий американским экспедиционным корпусом генерал Уильям Грейвс пришел к выводу, что «на каждого убитого большевиками в Восточной Сибири приходится 100 убитых антибольшевиками». Вину за кровавые преступления Грейвс возлагал на атамана Григория Семенова. Но так было по всей России, народ которой, увы, не поддержал белое движение из-за его жестокостей и контактов с иностранцами — Антантой.

Взят Архангельск, а вернее, был очищен от белых отрядов и непрошеных войск Антанты частями Красной армии только в 1920 году. Все эти полотна глубоко сохранила цепкая память подростка. Действительно, в ней удивительно отчетливо осели светлые события детства. В них запечатлелись картины рыбной ловли, когда Анатолий приносил домой на лозовых куканах пойманных на удочку красноперых язей и голавликов; сплава плотов по Северной Двине с причудливым поведением оторванных от связок хлыстов — бревен-толкунцов; посещения с бабушкой Аленой лесов для сбора грибов и ягод — морошки, голубики и черники. Мудрый лес он любил, оказывая святое уважением и почитание за его свежесть и дары. Не раз Анатолий Николаевич, восторгаясь мудростью леса, говорил потом: «Лес любит тишину! А она бережет спокойствие души!»

Как он гордился похвалой этой умудренной опытом старушки за то, что подростком усовершенствовал процесс сбора лесных ягод. Для этого внук взял деревянную ложку и сделал ножовкой несколько широких прорезей-пропилов вдоль глубокого черпала. Получилось что-то наподобие миниатюрных грабелек. Только подцепи стебельки снизу, разом чесани и ссыпай пригоршню ягодок в ведерко или туесок.

Свое новшество он передал и соседям — тоже наделал этих грабелек, за что они были благодарны своему доморощенному Левше.

Хорошо помнил, как бабушка Алена корявыми, узловатыми пальцами рук из-за множественного артроза фаланговых суставов изготавливала эти самые берестяные туески и плела из лозовых прутиков корзины. Мать Анатолия — ее дочь, существенно помогала в этой работе. Они учили ремеслу внука и сына — бересты и лозняка в ту пору было много в округе, поэтому материал охапками заготавливал и приносил сам Анатолий на радость мастерицам. Помнил он и местный фольклор — частушки типа: «…Я одену юбку рябую, а кто миленочка обидит — рожу покарябаю…»

Пропустив через себя огромное количество поучительных историй, рассказанных бабушкой, Анатолий черпал неиссякаемую мудрость народную. Он на всю жизнь запомнил глубокую смыслом притчу, поведанную бабушкой Аленой, под названием «Ангельская работа»:

«В раю было два ангела. Один всегда отдыхал на облаке, а другой летал от земли к Богу. Отдыхающий ангел решил спросить другого: «Что же ты летаешь туда-сюда?» Спросив, тут же получил ответ:

— Я ношу Богу послания, которые начинаются: «Помоги, Господи…» А почему ты всегда отдыхаешь?

— Я должен носить Господу послания, которые начинаются: «Спасибо, Господи…»

В общении с людьми у него никогда не было сложностей. Главным достоинством в натуре Анатолия Михеева, проявившимся с детства, было умение слушать собеседника. Для него все они были живыми людьми со своими индивидуальными характерами и чертами. С этими людьми вольно или невольно приходилось какое-то время идти по жизненной тропе в одном направлении. Правда, потом, уже работая в ЧК, пришлось разговаривать и с теми, кто сбился с пути «одного направления»: с «двуликими Янусами», вражескими разведчиками, их агентами, диверсантами и террористами. И все равно он считал, что у человека нет возможности всем делать добро, но у него есть возможность никому не причинять зла.

Природа одарила его хорошим здоровьем, гибким умом, прекрасной памятью и достойной для юноши физической силой. Думая о своем будущем, он прямо заявлял матери и отчиму, что свою судьбу непременно свяжет с армией, с изучением военной техники. Задумал и осуществил — таков был Михеев.

На лесозаводе он быстро завоевал авторитет. Вскоре Анатолия избрали секретарем комсомольской первичной организации, а через два года он навсегда расстается с домом и добровольно отдает себя служению Красной армии, которая тогда еще называлась Рабоче-крестьянской Красной армией (РККА).

* * *

В Архангельске он встретил и свою любовь — милую Александру, которой очень нравились, как и ее возлюбленному, полевые цветы. Девушка обожала, когда ей преподносили именно эти неприхотливые дары скудной северной природы. А ведь действительно, есть в этих пахучих цветах, из которых девушки плели красивые венки, какая-то историческая романтика. Ведь нередко собранный маленький букетик из полевых цветов вызывает больше чувств, чем охапка непахнущих роз, выращенных по новым агротехнологиям, как и турецкие помидоры без запаха, вкуса и твердые, как яблоки, — их еще называют «пласмассовыми».

Молодые заботились друг о друге, словно понимали, что долго прожить им вместе не даст судьба. Когда друзья с белой завистью говорили о крепкой семье Михеевых, то он всячески подчеркивал, что здесь нет никакого феномена, они просто понимают и уважают друг друга.

А своему заместителю по КОВО, а затем ЮЗФ Николаю Алексеевичу Якунчикову он сказал прямо-таки философски:

— Знаешь, Николай, забота и нежность таятся в нас, как тепло в недрах земли. Мы радуемся каждому подаренному судьбой и прожитому дню как звену в цепочке жизни. Смею утверждать, даже каждый миг жизни бесконечен, если в нее однажды вглядеться.

— Это всего-навсего, Анатолий, твое добросовестное заблуждение, — парировал Николай.

— А ты присмотрись получше к жизни, и поймешь, что она такова, — ответил Анатолий, рассуждая своим пытливом умом: — Я хочу развеять три распространенных жизненных курьеза: что семейная жизнь скучна, что прилипчивы плохие привычки и что существует неизбежность делать из мухи слона. Муха — есть муха, а слон — слон…

Совместная жизнь советской семьи, тем более семьи военного, в СССР считалась крепкой и поощрялась всякими социально-политическими способами.

Вскоре Сашенька, как он ласково называл жену, подарила Анатолию сына Александра, которого он не столько любил, сколько уважал, прививая ему положительные качества, которые жили и в его характере. Не раз в моменты прерванного рваного сна он вскакивал и устремлялся к кроватке маленького сынули, подающего сигнал резким дискантом из-за какого-то недовольства.

Анатолию нравилась дисциплинированность в людях. По его оценке, она в чистом виде существовала только в армии, которая составляет одно целое с нацией, с многонациональным народом Страны Советов. Он ценил силу, точность и верность слова, считая, что даже самые острые клыки животного никогда не поранят того, кого любят, а вот люди могут покалечить, убить и убивают нередко одной фразой.