Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский Страница 4

Одной из статей Шенбрунского договора часть Галиции была присоединена к Варшавскому Герцогству, отчего поляки стали замышлять козни против областей, возвращенных Россией от Польши. Государь известил о сем Наполеона, который предложил заключить условие, что он, будучи весьма удален от намерения восстановить Польшу, не только не хочет подавать повод к помышлению о том, «но готов вместе с Государем принять все меры для уничтожения между жителями прежней Польши всякого о ней воспоминания и для истребления самого имени Польши и Поляков из всех публичных актов, даже из истории» [3]. Сии уверения были вполне удовлетворительны. Оставалось подтвердить их письменным договором, и Французский Посол в Петербурге, Коленкур, получил полномочие, на основании предложений Наполеона, заключить конвенцию, которая и была подписана в Декабре 1809 года. Для ратификации отправили ее в Париж. Дело казалось конченным, как вдруг, через несколько недель, пришел ответ, что Наполеон не утверждает конвенцию. В ней сказано было, что Наполеон положительно обязывается никогда не восстанавливать Польского Королевства. Вместо того предложил он написать, что обязывается никогда не способствовать никакому предприятию, клонящемуся, прямо или косвенно, к восстановлению Польши, и не помогать возмущению областей, которые некогда составляли сие Королевство.

Четыре месяца длились переговоры безуспешно, и конвенция, подписанная Коленкуром, не была ратифицирована. Истинные причины отказа в ратификации и особенного расположения, оказываемого в то время Наполеоном к Варшавскому Герцогству вообще и к частным лицам оного в особенности, заключались в родственных связях с Австрийским Двором, в которые вступил Наполеон. С той эпохи и начинают развиваться его замыслы о Всемирной монархии. Но сооружение сего чудовищного здания было невозможно, доколе Россия находилась в полной силе: следственно, необходимым условием всемирного преобладания было – сломить могущество Императора Александра и включить Его в число данников Франции. Исполинский замысел нашествия на Россию требовал несметных приготовлений, и потому Наполеон, в письмах к Государю, не переставал расточать уверений в дружбе, в желании сохранить мир; но действиями своими, со времени женитьбы на Австрийской Эрцгерцогине, он обнаруживал противное. Заключив родственные связи с Австрией, он полагал, что Россия, оставшись одна, не будет в состоянии ему противоборствовать. К честолюбивым мечтам завоевателя присоединилось также самолюбие, оскорбленное тем, что не сбылась его надежда сочетаться браком с одной из Великих Княжон Российских. Не получая на предложение свое о том никакого ответа от Государя, Наполеон обратился к Австрии, и она тотчас согласилась на родственный с ним союз. Желание отомстить Императору Александру, возникшее в душе Наполеона вследствие неудачного сватовства, было причиной ускорения войны 1812 года, долженствовавшей основать единодержавие Французского Императора в Европе, отдалить Россию за Днепр или еще далее, воздвигнуть между ней и Германией новые подвластные Наполеону области и потом, предав его власти Константинополь, с помощью покоренных народов, проложить ему путь в Индию.

Бракосочетание Наполеона совершилось в Марте 1810 года и возродило сперва общую уверенность, что настал конец войнам, длившимся 15 лет. Думали, что, утомленный самыми успехами своих предприятий, он озаботится утверждением власти, которую желал передать своему потомству, не подвергая ее новым случайностям переменчивого счастья. Позволительно было полагать, что Наполеон, пресыщенный победами и славой, наконец останется в покое и не будет вновь окровавлять Европу. Но еще не кончились празднества бракосочетания, как разрушились общие упования на мир и последовало первое ослабление союза с Россией – отказ Наполеона ратифицировать конвенцию о Варшавском Герцогстве. Вслед за этим присоединены к Франции часть Тироля, Валезская область, Голландия, половина Вестфальского Королевства, страна между Северным и Балтийским морями и вольные города Бремен, Любек и Гамбург.

Такие насильственные действия совершались без малейшего права, с пренебрежением всех приличий, без предварительного извещения или сношения с каким-либо Двором, под произвольным предлогом, что война с Англией повелевала принять сию меру, что того требовала великая политика. Сим названием облекал Наполеон свои посягательства на права, признанные веками. Для поступков нового рода надобно было выдумать и новое название. Без дальнего оправдания или объяснения ниспровергались границы Государств. Ни Князья Рейнского Союза, ни венчанные страдальцы – братья Наполеона, ни одна великая или малая область не были пощажены при исполнении хищного присвоения. Границы, начертанные произволом, безо всяких правил, без плана, без уважения к древним или новым отношениям, простирались чрез земли, горы и реки, лишали средние и южные Германские Государства сообщения с Северным морем и, протянувшись за Эльбу, коснулись Балтики и стремились к черте Прусских крепостей, занятых на Одере Французскими войсками. Беззаконное завладение, нарушавшее все права, вторгавшееся во все географические и воинские разграничения, имело притом столь мало признаков оконченной, округленной системы, что необходимо надобно было почитать его предвестием еще больших насильств, долженствовавших соделать Германию достоянием Франции, а Наполеона действительным ее властителем.

Присоединив к Франции Голландию и Ганзеатические города, Наполеон велел известить Герцога Ольденбургского, что владения Его Светлости окружены со всех сторон Французскими областями, отчего Герцог подвергнется многим неудобствам: учреждению в его земле Французских таможен, прохождению по ней французских войск и т. д., а потому приглашал он Герцога, взамен своих владений, взять какую-либо другую область. Наполеон велел также сказать Герцогу, что, желая оказать ему, как близкому родственнику Российского Императора, особенное свое уважение, совершенно предоставляет на его волю принять или отвергнуть предложение размена земель и в последнем случае по-прежнему оставаться в своем наследии. О сих переговорах французский Министр Иностранных Дел известил нашего Посла в Париже, Князя Куракина, который и донес о том в Петербург. Герцог Ольденбургский, со своей стороны, тоже писал к Государю, как главе Голштинского Дома, присовокупляя, что он отказался от предложений Наполеона на размен своих владений и ни под каким видом не согласится покинуть своих подданных, с коими Дом его был соединен в течение десяти веков.

Едва успел Государь получить донесение Своего Посла и письмо Герцога, как приехали в Ольденбург Французские Комиссары. Они предъявили данное им повеление опечатать все казенные суммы и заняться образованием внутреннего управления Герцогства, присовокупляя, что Наполеон присоединил уже сию область к Франции, а Герцогу взамен назначил Эрфурт. Узнав о сих происшествиях, Государь сначала приписал их недоразумению и неясности повелений, данных Комиссарам, ибо, по словам Министра Иностранных Дел, о которых доносил Князь Куракин, Его Величество был уверен, что Наполеон, предоставляя Герцогу поступить по своему усмотрению и узнав его желание оставаться по-прежнему в Ольденбурге, не будет его тревожить. Почитая все случившееся недоразумением, Государь велел потребовать от Тюильрийского Двора объяснения и поставить на вид Наполеону: 1) двенадцатую статью Тильзитского договора, которой обеспечены были владения Ольденбургские; что Герцогство обязано России своим политическим существованием, находится под ее покровительством, по пресечении царствующего в нем Дома должно поступить под Российскую Державу и Герцог, как администратор только, без согласия России и Дании своими областями располагать не вправе; 3) что предлагаемый взамен город Эрфурт с окрестностями гораздо менее Ольденбурга. И наконец, велено объявить, 4) что если бы, сверх всякого ожидания, Тюильрийский Двор не оставил Герцога в законном его наследии, то Император вынужденным найдется формальным протестом оградить на будущие времена права как Герцога, так и собственные Свои на Ольденбург. «Конечно, – отвечал Французский Министр Иностранных Дел, – Эрфурт по пространству и народонаселению не может быть достаточным вознаграждением; но земля плодороднее, нежели в Ольденбурге, жители промышленнее и богаче, доходы почти одинаковы, и Император Наполеон оставляет Герцогу прежние его уделы в Ольденбурге. В Эрфурте нет дворца, но, помнится мне, есть большой дом, где Герцог может удобно разместиться. Что касается до нарушения 12-й статьи Тильзитского мира, то, без сомнения, она служит в пользу Герцога, но в ней также сказано, что до окончания войны с Англией Французские войска будут занимать Герцогство. Во время заключения Тильзитского мира Ольденбург находился во власти Императора Наполеона, который, возвратив свое завоевание Герцогу, исполнил договор. Потом возникли новые политические соображения, вследствие которых нужно было присоединить сию область к Франции; но Герцог от того совершенно ничего не теряет: Император Наполеон отдачей Эрфурта хочет сделать ему полное вознаграждение и тем явить новое свидетельство дружбы к Государю. В происшествиях бывает неотвратимая случайность, и надобно покоряться ей. Мелкие владения не могут оставаться, когда их существование противно политике и выгодам больших Держав, которые, подобно быстрым потокам, поглощают все, что встречают в своем течении. Вот правила Императора Наполеона, и он не может отказаться от меры, единожды им принятой, тем более что декретом Сената, присоединившим Ольденбург к Франции, почитает себя совершенно связанным» [4].