В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС - Хендрик Фертен Страница 4

Между 1871 и 1914 годами Германия не вступала и не была ответственна ни за одну войну. Однако другие «свободно живущие народы» в то время навязывали Германии внешнюю политику и свои законы. Согласно Карлу фон Клаузевицу, «война, прежде всего, лишь продолжение политики, хотя в ней и используются другие методы». Россия воевала с Турцией, Турция — с Италией. Япония воевала с Россией, а Греция с Турцией. Британия воевала с Индией, Южной Африкой и Египтом. Испания вступила в войну против США, а США — против Гаити. Франция воевала с Тунисом, Марокко и Мадагаскаром, а Голландия — с султанатом Ачех в Индонезии.

Тем не менее Германская империя после поражения в войне 1914–1918 годов стала расцениваться миром как главный источник военных конфликтов. Страна должна была заплатить за это. Версальский договор, подписанный в Компьенском лесу к северу от Парижа, обрекал Германию на инфляцию и бедность. Этот «мирный договор» был не чем иным, кроме как продолжением войны. Германская империя, как коммерческий конкурент, должна была быть уничтожена. Результатом этого решения стали репарации, революции и безработица.

Без какого-либо официального согласования область Эльзас-Лотарингия была возвращена Франции. Польша заполучила Познань, а также территории Западной Пруссии. Помимо этого ей фактически была обещана часть Померании. Австро-Венгерская империя была разрушена и разделена на Австрию, Венгрию и Чехословакию. Причем в состав Чехословакии оказалась включена Судетская область. Колонии Германии были отторгнуты от нее и позднее поделены между собой «победителями» на основе системы мандатов Лиги Наций. Данциг с его 97 процентами немецкого населения, являвшийся не только членом гильдии торговых городов, но также дверью на Балтику, был фактически отдан Польше.

Неудивительно, что такой передел мира стал бомбой замедленного действия, что явилось одной из причин следующей великой войны. В ходе получения репараций было достаточно малейшей задержки в поставках угля из немецких шахт или леса из немецких лесов, чтобы Франция тут же отправила в Рур пять дивизий французских и бельгийских солдат. За этим следовали многочисленные аресты, окончательно выбивавшие почву из-под ног у изнуренного от голода и холода населения. Французские офицеры ощущали себя хозяевами улиц, ударами загоняя людей в сточные канавы.

«Победители» делали все, что могли, чтобы провести в жизнь Версальский договор. Этим они сами разжигали настроения протеста среди нового поколения Германии, что в конечном счете и вылилось в национал-социалистическое движение, которое возглавил Адольф Гитлер. Поэтому будет вполне справедливым возложить ответственность за установление, начиная с 1933 года, диктатуры в Германии на мирный договор 1919 года.

Между этими двумя событиями в барах и увеселительных заведениях Западной Европы распространялся так называемый американский стиль и джазовая музыка. Впрочем, влияние этого стиля не ограничивалось подобными местами. К негодованию консервативно настроенной части населения, он начал проникать во все сферы жизни. Однако такая популярность всего американского неожиданно закончилась в 1929 году крахом Уолл-стрита, вызванным обвальным падением цен на акции. Словно лесной пожар, экономический кризис стремительно охватил весь земной шар, что стало началом Великой депрессии. К концу 1929 года насчитывалось уже 30 миллионов безработных. Биржевые маклеры и спекулянты захватили власть над ситуацией под носом у безвольных правительств. Германия стала страной двух классов: богатых и бедных.

Голландия, будучи государством с развивающейся индустрией и более независимой от мировой экономики, чем многие другие европейские страны, тем не менее не смогла избежать последствий глобального кризиса. Из 8,8 миллиона населения почти миллион оказался безработным, несмотря на то, что Голландия обладала колониями в Ост-Индии, которая ныне называется Индонезией. Социальный климат стал катастрофическим, благосостояние населения стремительно падало.

В семьях безработных мясо появлялось на столе всего один раз в месяц, причем лишь в тарелке отца семейства. Безработные питались горячей едой только два раза в неделю. У детей в таких семьях, как правило, было всего по одной паре нижнего белья. И когда мать стирала его, они должны были оставаться в кровати. Иногда так проходил весь день, пока белье не высыхало. Если безработного заставали в кинотеатре, размер его пособия по безработице сокращался. А те, кому еще не исполнилось двадцати одного года или было больше шестидесяти, вообще не могли рассчитывать ни на какую финансовую поддержку со стороны государства. При этом правительство скорее усугубляло социальные проблемы, нежели боролось с ними. Размер пособия по безработице неоднократно серьезно сокращался.

В июле 1934 года, чтобы выразить свой протест против этого, рабочие организовали демонстрацию на улицах Амстердама. Силы армии и военного флота были привлечены для помощи полиции в подавлении массовой акции протеста. Демонстрации проходили по всей Голландии, а не только в Амстердаме. В тот же день при столкновении танков с демонстрантами погибли семь человек, а более двухсот были ранены. Власти полностью пренебрегли столь значимыми для голландцев либеральными ценностями и ответили насилием на голос общественного мнения.

В 1933 году мятеж разгорелся даже в ост-индском военно-морском флоте Голландии. Команда одного из боевых кораблей, броненосца береговой обороны «Семь провинций» («De Zeven Provincien»), подняла восстание в водах Ост-Индии после того, как их заработная плата была значительно сокращена. Но это не изменило решения властей. Голландское правительство отдало приказ уничтожить корабль. Он был атакован силами остального флота, и двадцать членов команды погибло.

Правда, нужно сказать, что нам, детям, жившим со своими родителями в Зирикзе, это событие не показалось сколь-либо важным. У нас были другие проблемы. К примеру, учеба в школе.

Школьное здание казалось нам гигантским, тем более что мы сами тогда были маленькими. Потолки в нем были высокими, как во дворце. По крайней мере, у нас были именно такие ассоциации. На белых стенах нашей классной комнаты пестрели разноцветные карты. Она была заставлена громоздкими партами, а учительский стол возвышался на небольшом помосте. Позади него на стене была огромная классная доска с меловыми пятнами. Над ней висел портрет «матери нашей земли» королевы Вильгельмины. Впрочем, на нем она была изображена еще молодой, хотя в действительности к тому моменту королеве было уже немного за пятьдесят.

Наш учитель, человек мудрый и уважаемый, всегда держал наготове розги и таким образом добивался от нас дисциплины. Подобные методы воспитания в ту пору не то чтобы оправдывались, но считалось, что нам от них не будет вреда. Мейстер Тэн Хааф был человеком суровым, но справедливым, и мы любили его. Он знал, как увлечь нас, особенно на уроках истории. Приняв театральную позу, он захватывал наше воображение, рассказывая о Наполеоне Бонапарте. Затаив дыхание, мы ждали, когда учитель сделает паузу, перед тем как привести нам слова этого корсиканского генерала, обращенные к его армии перед египетскими пирамидами.

— Солдаты! Сорок веков смотрят на вас сегодня с высоты этих пирамид! — вдохновенно произнес учитель.