Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой Мировой войне - Максим Оськин Страница 4

История повторяется. Великий князь Николай Николаевич Младший стал первым Верховным Главнокомандующим (июль 1914 г. — август 1915 г.) в Первой мировой войне. И точно таким же образом он внес свою немалую лепту в тот бардак стратегического и оперативного руководства, что так часто властвовал в русской Действующей армии в 1914 — 1917 гг. Однако Турция в 1877 году — это не Германия в 1914 году. И если великий князь-отец имел в своем распоряжении И.В. Гурко, Ф.Ф. Радецкого, М.И. Драгомирова и, главное, М.Д. Скобелева, то великий князь-сын не мог похвастаться такими командными кадрами. Отсюда и смещение великого князя с поста Верховного Главнокомандующего в 1915 году — вряд ли император Николай II горел особым желанием лично возглавить Действующую армию, если бы не требовалось в короткие сроки переломить хаос управления.

Таким образом, подготовка русской конницы к Большой Европейской войне в определяющей степени зависела от великого князя Николая Николаевича. Об этом человеке (именно как о руководителе кавалерии, что интересует нас в данном контексте) существуют диаметрально противоположные точки зрения. Как ни странно, все они по-своему справедливы. Постараемся разобраться в этом, дабы выяснить уровень подготовки конницы к современной войне. Прежде всего приведем два различных высказывания.

Яростный критик всего того бедлама, что царил в командовании русской Действующей армии в годы войны, пишет, что русская кавалерия с 1895 года, то есть со вступления в должность генерал-инспектора кавалерии великого князя Николая Николаевича, учила порядки «линейные, фигурные и малопригодные для современной войны». При нем русская кавалерия «в течение десяти лет проделывала то, чего она не может делать в современной войне, и вряд ли делала это и прежде, если не принимать фридриховских «плацевых» упражнений, которыми он развлекал иностранцев, за действительность. Но критика в военном мире не процветала, а тем более критика действий Великого Князя… [который] держал себя сурово и неприступно, как человек не от мира сего, как полубог и как единственный носитель каких-то кавалерийских истин и откровений» [10].

Другой участник войны — кавалерист — сообщает: «Русская кавалерия — это создание Великого князя Николая Николаевича, который долгое время был ее генерал-инспектором. Это он вывел нашу кавалерию из состояния покоя, учений на шагу и рыси, воспитал в ней смелость и способность быстро покрывать пространство. Она единственная [в Европе] поэтому сохранила конный дух и дерзала атаковать в конном строю» [11].

Примечательно, что оба высказывания сделаны людьми, в годы войны воевавшими в кавалерии. Генерал Краснов (один из лидеров Белого движения на Дону) командовал 2-й казачьей сводной дивизией, а затем 3-м кавалерийским корпусом. Генерал Залесский, в годы Гражданскои войны старавшийся держаться в стороне от братоубийственной бойни, — начальник штаба 6-го армейского корпуса, а затем — 1-го кавалерийского корпуса, также командовал 8-й и 6-й кавалерийскими дивизиями. То есть оба этих человека — конники. И вот такие разные, противоположные отзывы о шефе русской кавалерии. Главным же является тот факт, что именно великий князь Николай Николаевич есть тот человек, под решающим влиянием которого русская конница участвовала в Первой мировой войне. Именно те порядки, что вводились им в коннице и (с 1905 года) в войсках Гвардии и столичного военного округа, распространялись на всю русскую армию. Совмещая эти два поста — генерал-инспектора кавалерии и командующего войсками Гвардии и Петербургского военного округа (не говоря уже о Совете Государственной обороны в 1905 — 1908 гг.), — великий князь определяющим образом влиял на подготовку русской военной машины к войне.

Конечно, какие-то его инициативы блокировались его личным врагом военным министром ген. В.А. Сухомлиновым, какие-то — Генеральным штабом, какие-то — командующими другими военными округами. Однако никакая другая личность так сильно не повлияла на русскую военную машину перед июлем 1914 года. Прежде всего это относится к кавалерии. Генерал-квартирмейстер Генерального штаба ген. Ю.Н. Данилов, бывший в годы войны одним из сотрудников великого князя, так пишет о нем и его ближайшем помощнике ген. Ф.Ф. Палицыне: «…великий князь учил конные части в поле — его начальник штаба на основании результатов этих работ подготовлял разного рода приказы, инструкции, чертежи и схемы, которые получали неофициальное распространение не только во всей гвардейской кавалерии, но и в тех армейских полках, во главе которых стояли более восприимчивые и деятельные командиры. Так как весьма многими полками командовали офицеры, проведшие свою первоначальную службу в гвардейских частях или в Генеральном штабе, то приемы и навыки, рекомендуемые великим князем, стали распространяться во всей армии довольно широко… Великий князь оставался в этой должности десять лет, и, таким образом, при его кипучей энергии личное влияние его на развитие русской конницы вылилось в совершено исключительные формы» [12].

Подготовка каждого рода войск к войне проводится в двух направлениях. Во-первых, в подготовке личного состава — как офицерского, так и солдатского. Во-вторых, в проведении общевойсковых маневров, дабы рода войск умели взаимодействовать друг с другом на войне. Нельзя забывать, что в проблеме взаимодействия родов войск на поле боя новому генерал-инспектору кавалерии досталось нелегкое наследство. И переломить его великий князь Николай Николаевич до конца не сумел (а быть может, и не хотел, считая что-то правильным). А.И. Деникин, начинавший службу в девятнадцатом столетии, вспоминал, что в девяностые годы предшествовавшего века в тактике войск все еще господствовали тенденции наполеоновской эпохи. Конечно, делалась поправка на изменение качества вооружения и, следовательно, его огневой мощи, но все-таки принцип сомкнутого строя еще имел силу. Впрочем, до применения пулемета оставалось совсем немного, да и одиночные стрелки, разбросанные по местности, превосходно уничтожали сомкнутые строи, что отлично выказала англо-бурская война 1899 — 1902 гг. А. И. Деникин сообщает: «Как в пехоте «чувство локтя», так и в коннице «чувство стремени», понимаемое не в смысле моральной близости и поддержки, а в буквальном, приводило к предпочтению «ящиков» разомкнутым строям. Боем в спешенном строю и стрельбою пренебрегали. Не скоро совершился переход к полевому галопу, к втягиванию конского состава, к полю, к новым разреженным строям» [13].

Вот в этом и заключается соль данного вопроса — о роли великого князя Николая Николаевича в подготовке русской кавалерии, с которой конница и вышла на войну. С 1882 года кузницей кавалерийских кадров стала Офицерская кавалерийская школа. Первоначально эта подготовка ограничивалась обыкновенным набором — теорией тактики и практикой конной езды. Постепенно дело подтягивалось к обучению офицеров кавалерии умению действовать на войне. А с назначением на пост начальника школы А.А. Брусилова (1902 — 1906 гг.) дело было окончательно поставлено на основу подготовки кавалериста к войне. Современник так характеризует деятельность нового начальника Офицерской кавалерийской школы: «Главным образом именно ему, генералу Брусилову, Школа, а потом и вся кавалерия были обязаны введением, взамен существующей «бессистемности», новой системы выездки лошадей (системы Филлиса), имевшей вначале много недоброжелателей… Старым кавалеристам тех времен и не снилось, что можно было требовать от коня. Энергия Брусилова вызывала зависть, и Брусилов приобрел репутацию беспринципного карьериста и интригана» [14]. Последнее замечание относится к распространенному мнению, что именно А.А. Брусилов убрал с поста своего предшественника.