Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка - Галина Ершова Страница 4

Однако манил нас не берег японский, а восточное направление, где по ту сторону Тихого океана занимались своими повседневными делами потомки далеких переселенцев, охотников и собирателей, чьи следы, возможно, находились где-то совсем рядом с нами. В глубине души хотелось надеяться, что именно они оставили свои рисунки в каком-нибудь укромном местечке пыхтящего фумаролами кратера Тятя-Ямы, которое вдруг почему-то не затронули регулярные извержения. Понятно, что вслух эти фантастические предположения высказывать никто не решался.

Как свидетельствует навигационная практика испанцев, морской путь до берегов Мексики через Тихий океан был достаточно сложен. Отправляясь из Манилы, корабли использовали сначала теплое течение Куросио, которое начинается у юго-восточных берегов Японии. Это течение, не доходя до Хоккайдо, сталкивается с встречным Оясио (холодным курильским течением), формируя северо-тихоокеанское течение. Оно, следуя на восток, распадается на две ветви: северную – в сторону Алеутских островов и южную – к Калифорнии. Даже для крепких испанских кораблей путь оказывался долгим и сложным. Не все добирались до порта назначения. Известно, что погибло немало моряков и пассажиров. Все это свидетельствует о том, что контакты между Китаем или Японией со стороны Азии и Америкой могли быть только случайными. При этом движение могло осуществляться только в одну сторону – ту, куда течения и ветры уносили весьма неустойчивые, по сравнению с испанскими кораблями, джонки. В результате на американском берегу появлялись отдельные китайские изделия: монетки, статуэтки и даже оружие. Этих предметов было не так много, как мы находили на кунаширском берегу, но достаточно для того, чтобы индейцы хайда и квакиютль использовали их в качестве украшений и культовых предметов во время праздников и обрядов. Остается только предполагать, за кого принимали гладколицые американские аборигены волосатых людей с огромными усищами, которых забрасывал к ним океан. По всей видимости, это были те самые реликтовые обитатели Южных Курил и Хоккайдо – айны, в быту которых существовал даже такой уникальный предмет, как палочка для поддержания усов. Американские аборигены запечатлели лица потрясших их воображение гостей на своих масках, что позже не в меньшей мере изумило исследователей.

Одна из самых загадочных историй трансокеанских контактов связана с экспедицией на восток китайца Сю Фу. Хроники свидетельствуют, что в 219 году Сю Фу собрал флот из плотов и джонок, взял с собой три тысячи юношей и девушек и отправился через «Восточный океан» в поисках «чудесных лекарств от всех болезней». В Китае о Сю Фу больше никто ничего не слышал, однако в культуре эквадорских индейцев в это же время появилось множество элементов явно китайского происхождения. Но даже если допустить влияние экспедиции Сю Фу на некоторые группы индейцев, это не будет означать того, что американские цивилизации возникли под влиянием Китая. Как отмечает В.И. Гуляев, «теория китайских джонок» не выдерживает критики и на ее основе бесполезно искать ответ на вопрос о происхождении первых обитателей Нового Света, поскольку пригодные для длительных путешествий корабли появились в Азии лишь несколько веков спустя после начала нашей эры. А к этому моменту континент был плотно заселен множеством различных племен, уже успевших создать основы первых цивилизаций как в Центральной (ольмеки, сапотеки), так и в Южной Америке (Чавин, Паракас).

Еще более загадочной до сих пор остается проблема удивительного сходства между керамикой стиля Дзёмон японского острова Кюсю и глиняными изделиями – посудой и фигурками – эквадорской Вальдивии, которые относятся к III тысячелетию до н. э. и считаются одними из наиболее ранних в Новом Свете. Можно нарисовать воображаемую картину, как некие рыболовы и собиратели с Кюсю обучают таких же рыболовов и собирателей из Вальдивии своим приемам работы с глиной. Однако трудно представить, что путь в 15 000 км был проделан на примитивной долбленке, что все путешественники выжили и что, будучи вынесенными течениями к Калифорнии, они, преодолевая возвратное движение потоков, проплыли мимо Мексики, Центральной Америки и высадились только на эквадорском берегу, где местное население встретило их почему-то с распростертыми объятиями. Таким образом, пока приходится соглашаться с выводами американского археолога Дж. Мюллера о случайном чисто внешнем сходстве эквадорской и японской керамики.

Южная часть Тихого океана принадлежала «мореплавателям солнечного восхода» – полинезийцам. Но поскольку полинезийцы освоили острова достаточно поздно и значительно уступали по уровню развития американским аборигенам, серьезно говорить о каком бы то ни было культурном влиянии не приходится. Свидетельством наличия контактов в обратном направлении можно считать появление перуанского картофеля на океанийских островах. Причем если полинезийцы уповали прежде всего на свои навигационные таланты, то индейцам помогало мощное экваториальное течение и постоянные пассаты, которые доставляли лодки и плоты на острова Полинезии, где мореплавателей, по словам Ю.В. Кнорозова, «радостно встречали местные людоеды».

Случайные трансатлантические контакты также оставили свои немногочисленные следы. Как известно, от Канарских островов к Мексике идет мощное Канарское течение, а также течение, сопряженное с северо-восточными пассатами. Канарские острова были известны еще финикийцам. Известно, что отнесенный ветром из Кадиса корабль попал в воды, «полные водорослей и где водилось множество тунцов», что наводит на мысль о Саргассовом море. По всей видимости, отдельным римским кораблям удавалось пересечь Атлантический океан и достичь берега – возможно, уже без экипажей. Только таким образом можно объяснить тот факт, что в погребении ацтекского времени – XIII–XV веков – была найдена римская статуэтка II века. А на атлантическом побережье Венесуэлы, практически на береговой полосе, случайно обнаружили глубоко зарытый кувшин с золотыми, серебряными и медными римскими монетами IV века.

Контакты осуществлялись и в обратном направлении отчасти благодаря теплому течению Гольфстрим. Есть несколько свидетельств, относящихся к I веку н. э. и позже, о появлении у берегов Европы «лодок со странными людьми, полуголыми и с бронзового цвета кожей». Таким же способом в средиземноморские страны были занесены и некоторые экзотические фрукты, поскольку уже в I веке на фресках Помпеи появились вполне опознаваемые изображения таких не известных Старому Свету американских растений, как аннона и ананас.

Если бы созданный воображением Конан Дойля «Союз рыжих» существовал в реальности, его члены могли бы принять самое активное участие в обсуждении вопроса об открытии Америки – в 1992 году человечество широко отмечало 500–летие этого события.

Почему рыжие? Дело в том, что среди индейцев Нового Света существовало предание о том, что некогда их посещало божество, имевшее белое лицо, рыжие волосы и рыжую бороду. Божество сделало много полезных вещей, научило индейцев жить и обещало вернуться. С тех пор американские аборигены хранили надежду на новое появление рыжебородого. Самым поразительным является, пожалуй, то, что сходные легенды существовали у мексиканских ацтеков, у колумбийских чибча-муисков и у перуанских инков. Все они жили по разные стороны от экватора на довольно далеком расстоянии друг от друга. Можно, конечно, нарисовать картинку, как некое рыжее существо посетило, подобно папе римскому, основные очаги цивилизаций Нового Света, дало руководящие указания, а затем убыло в неизвестном направлении. Но тут возникает вопрос: а почему это существо осталось в памяти лишь тех народов, которые создали государства и пользовались солнечным календарем? Ответ напрашивается сам собой: видимо, потому, что в описаниях индейцев это главное божество представало в обрамлении пламенных языков, которые легко сопоставлялись с волосами и бородой. На языке майя солнечные лучи буквально так и назывались – «борода Солнца». Это хорошо видно на древних изображениях. Так, например, лицо Кецалькоатля на каменной стеле из мексиканского центра Шочикалько появляется в обрамлении языков пламени, наподобие пышных волос и бороды. А под ним вписан общемезоамериканский знак Солнца. Надо заметить, что у самих индейцев самая густая борода представляла собой несколько жалких волосков. А у майя матери специально прикладывали к лицу мальчиков горячие тряпки, чтобы на нем не появлялась никакая растительность. У инков аналогом Кецалькоатля выступает Виракоча, который, по описаниям, «имел белое лицо» и тоже обещал вернуться. В некоторых версиях Виракоча считался «источником солнечного тепла и света». Происхождение подобных богов-творцов имеет гораздо более глубокие корни, но на определенном этапе развития индейских обществ их появление стало связываться с солярным культом, что отражало уход от племенного лунного календаря и обращение к более прогрессивному – солнечному.