Софья Палеолог - Татьяна Матасова Страница 4

Брак между Фомой и Екатериной стал возможен не только благодаря победам Фомы, но и потому, что еще в 1418 году папа Мартин V официально разрешил латинским принцессам выходить замуж за Палеологов при условии сохранения ими католической веры. Наверное, именно то, что у Фомы была жена-католичка, способствовало в дальнейшем его всё большей ориентации на Запад, и в первую очередь на Рим, где он и закончил свои дни.

Покорение Ахайи стало важной вехой в поздней истории Византии, одним из ее последних успехов. С той поры, «за исключением венецианских колоний Корона и Модона на юго-западе Пелопоннеса, а также и Навплия и Аргоса на востоке, весь полуостров находился под греческой властью. Борьба между греками и франками, которая началась здесь во времена Михаила VIII и велась с тех пор без перерыва, окончилась накануне турецкого завоевания победой греков».

Итак, Ахайя стала ядром морейских владений Фомы Палеолога, которые граничили с венецианскими землями на Пелопоннесе. Фома предъявил претензии на семь замков, защищавших венецианские порты Корон и Модон с суши и по побережью. Это был серьезный вызов, поскольку Корон и Модон были важнейшими опорными пунктами по пути в причерноморские фактории Светлейшей республики. «Венецианцы называли Корон и Модон oculi capitalis — главными очами республики на Леванте (в Восточном Средиземноморье. — Т. М.)». Здесь перераспределялись товары, перевозимые венецианскими кораблями; моряки обменивались сведениями о пиратах и другой необходимой информацией, связанной с безопасностью путешествия. О большом значении Корона и Модона говорит и то, что здесь устанавливались нормы взимания фрахта — платы за использование судна, в том числе за перевозку грузов на нем.

Особых успехов в овладении территориями вокруг Корона и Модона Фома не достиг, однако своей настойчивостью он сильно испортил отношения с Венецией. Позже это сыграет с ним и его семьей злую шутку.

И все же к началу XV века главным врагом Византии — а значит, и Мореи — были не франкские правители Ахейского княжества и не венецианцы, а турки. Они окружили остатки могущественной империи и с запада, и с востока. К концу XIV века турки уже захватили многие балканские государства и стремились покорить Ромейскую державу.

История турецких завоеваний уходит в глубину веков. В конце XI столетия в центре Анатолии турки-сельджуки образовали Конийский султанат, сразу же ставший угрожать Византии. В 1176 году турки нанесли сокрушительное поражение византийской армии в битве при Мириокефале. Эта победа дала возможность туркам почти беспрепятственно продвигаться по Анатолии. В середине XIII столетия на турок обрушились монголы, и турки признали вассальную зависимость от них. Это способствовало дроблению их страны и появлению мелких государственных образований, так называемых бейликов (эмиратов). Один из них, Османский бейлик, стал колыбелью будущей империи.

На протяжении XIV века византийские императоры, как кажется, не имели однозначного мнения о том, какую тактику избрать в отношении турок. Наряду с военными столкновениями имели место династические браки между османскими правителями и членами византийского императорского дома. Так, Иоанн V Палеолог в середине XIV века выдал свою дочь Ирину за предполагаемого наследника Османского бейлика Халила в надежде, что позже османские и византийские земли объединятся. Этим планам не суждено было сбыться: Халил не стал правителем османов.

Между тем в 1362 году турки под предводительством Мурада I, принявшего титул султана, захватили Адрианополь — город, ставший плацдармом для их дальнейшего наступления в Европу. Мурад I перенес туда свою столицу. В 1389 году произошла трагическая для сербского народа битва на Косовом поле. Победа турок означала покорение Сербии. В 1393 году турки захватили Тырново — столицу Болгарского царства.

Европейские правители были всерьез обеспокоены появлением вблизи их владений столь агрессивного соседа. Однако совместный крестовый поход против турок не имел успеха. Объединенные силы венгерских, чешских, немецких и французских рыцарей были разбиты в битве при Никополе в 1396 году. Османы укрепились на Балканах и поставили одной из своих главных целей окончательный захват Византии. Разгром турецкой армии войсками Тимура (Тамерлана) при Анкаре в 1402 году лишь ненадолго охладил их воинственный пыл. Однако это поражение способствовало продлению жизни Византийской империи.

В 1422 году султан Мурад II осадил Константинополь. Город не был завоеван только из-за мятежа его брата Мустафы. Эта неудача, однако, не помешала Мураду II в 1423 году опустошить Морею и едва не захватить Мистру. Возведенные на Пелопоннесе императором Мануилом II стены — Гексамилион (Эксамилий) — были разрушены. Согласно договору 1424 года между султаном и императором Византия была обязана выплачивать султану ежегодную дань. Это был первый по-настоящему серьезный набег турок на Морею. Следующий случился в 1446 году, и восстановленные с большим трудом стены опять не смогли спасти страну. Вновь султан обязал греков платить дань, мирные поселения были опустошены, тысячи людей угнаны в рабство.

Мануил II, отец Фомы и дед Софьи, просил денежной и военной помощи против турок у правителей Европы, вчерашних врагов своего отечества. Он обращался и к папе римскому, и к венецианскому дожу, и к королям Англии, Франции и Арагона. Ради спасения своей империи Мануил II пошел на заключение брака между своим сыном Феодором и западной аристократкой Клеопой Малатеста. Именно Феодора папа Мартин V мечтал видеть императором греков.

Мануил II был не первым императором ромеев, просившим помощи у Запада. Один из его предшественников, Иоанн V Палеолог, в 1360-е годы совершил утомительное путешествие по Европе длиной в несколько лет, умоляя многих королей оказать поддержку Византии. «Впервые византийский император отправился за границу не в качестве полководца во главе армии, а в качестве ищущего помощи просителя», — писал об этом Г. А. Острогорский. Облаченный в пурпурные одежды и не терявший собственного достоинства, поражавший европейцев утонченными манерами, Иоанн V везде находил пышный прием. Когда он прибыл в Париж, французский король Карл VI заново отделал для его резиденции крыло Луврского дворца, а профессора Сорбонны мечтали об аудиенции. Тем не менее никакой реальной поддержки Иоанн V не получил. Ему не помогло даже то, что он в угоду Европе принял католическую веру. Этот шаг не только не сблизил Византию и Европу, но и был осужден жителями империи, истово хранившими верность православию.

В 1398 году жители Константинополя, которые «в нужде и несчастье томятся в осаде турецкой», обращались через ставленника Константинопольской патриархии митрополита Киевского Киприана даже к московскому князю Василию I. В отличие от западных христиан русские не остались равнодушны к беде греков. Несмотря на то что сами они уже полтора столетия находились в тяжелой зависимости от Орды, не только московский князь, но и князья некоторых других русских земель пожертвовали средства для жителей Царьграда. Эти деньги вместе с теми, что были собраны самим Киприаном в церквях и «на манастырехъ», были посланы в Константинополь. В знак благодарности «царь (византийский император. — Т. М.) и патриарх и вси людие… много хваление и благословение всылаху Руси, и послаша поминокъ (подарков. — Т. М.) великому князю и благословение, икону чюдну, на нейже бе написанъ Спасъ нъ белоризцехъ». Этот образ был помещен в Благовещенском соборе Московского кремля.