История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - Оскар Халецки Страница 4

На протяжении долгого времени это, видимо, была их единственная постоянная организация, вот почему греческие авторы, такие как Прокопий или Маврикий, пишут об их «демократии» и любви к свободе. Не признавая никакой верховной власти, даже не имея каких-либо жрецов – старейшины проводили их религиозные обряды, основанные главным образом на поклонении природе, – эти семейные общины объединялись в более крупные племенные организации очень медленно и под давлением внешней опасности. Совместные действия таких племен в даже еще более крупных группах, видимо, были не так часты, как ссоры между различными общинами. Не находясь на более низком культурном уровне, чем другие «варварские» народы за пределами империи, и имея много общего со всеми другими индоевропейцами, славяне были, вероятно, менее развитыми по сравнению с большинством своих соседей в области военной и политической организации. То же самое можно сказать и о балтах.

В таких условиях многочисленные славянские племена не могли ни по-настоящему контролировать большую территорию, на которой находились их расширяющиеся поселения, ни противостоять следующим одна за другой волнам чужеземных захватчиков, которые обрушивались на эту территорию, занимали на ней на время господствующее положение и перемещались по ней в разных направлениях, главным образом в связи с Великим переселением народов на Запад. По этой самой причине периоды, которые выделяют обычно в долгом переходе от предыстории к истории в этой части Европы, представляют собой периоды господства скифов, сарматов, готов, аланов, гуннов и, наконец, аваров – причем ни один из этих народов не имел ничего общего с местным населением.

Нам очень мало известно о сопротивлении славян или их первых попытках создать свои собственные государства. Анты, которые подвергались особой опасности, находясь на пересечении путей миграции народов в степях к северу от Черного моря, по-видимому были в этом впереди своих сородичей. Трагический конец их борьбы с остготами, когда в 374 г. был распят на кресте их вождь по имени Боз (Бож) вместе с семьюдесятью другими вождями, произвел такое сильное впечатление, что запись об этом событии дошла до нас как первый памятник извечной борьбе за свободу в Центрально-Восточной Европе. Своего рода федерация племен антов появляется почти 200 лет спустя, когда они снова не смогли остановить новых завоевателей – аваров. Память о суровом правлении последних долго жила в славянских преданиях, и, для того чтобы противостоять им, приблизительно в 630 г. человек по имени Само создал то, что, вероятно, было первым настоящим славянским государством. Можно ли его считать первым чешским государством – сомнительно, так как мы даже наверняка не знаем, возникло ли это недолго просуществовавшее государство у чехов и моравов или у словенцев, так как западные и южные славяне еще не отделились друг от друга.

Что еще более важно, Само был, вероятно, франкским купцом или, скорее, латинизированным кельтом с территории франков, а некоторые историки придерживаются того мнения, что первые правители антов были иранского происхождения. Сама возможность допущения того, что первые политические движения славян возглавляли чужеземцы, показывает, какое огромное значение имеют их протоисторические отношения с чужеземцами. Эти чужеземцы прибывали, с одной стороны, с Азиатского Востока через обширный промежуточный регион между двумя континентами без каких-либо четких границ, а с другой – с территории западных германцев. Эти первые объединения следует рассмотреть прежде, чем можно будет должным образом обсуждать первые контакты славян с тем, что осталось от греко-римского мира.

Восточную Европу иногда называют Западной Евразией. Однако это верно только в отношении пограничного региона географической Европы, который находился вне исторического европейского сообщества. А что касается доисторического периода, то мы можем считать евразийской ту восточную часть большой Европейской равнины, которую населяли неевропейские народы, ближайшие родичи которых жили в Азии. Эти народы были восточными соседями славян, чью собственную изначальную родину, находящуюся в самом сердце Европы, едва ли можно включить в Евразию.

Однако, возможно, родина балтов и славян в Центрально-Восточной Европе была в очень далекие времена частично оккупирована какими-нибудь финскими племенами, которые, постепенно оттесняемые назад, остались северо-восточными соседями и балтов, и славян до наших дней. Эти племена в целом находились на более низкой ступени культурного развития и не имели никакой политической организации. Те из них, которые жили ближе всех к балтийскому побережью, установили тесные связи с индоевропейцами-балтами и развивались более успешно, чем другие. В этом регионе племена балтийского и финского происхождения иногда не так просто различить. Название Aestii, которое использовал Тацит, по-видимому включало и тех и других, и если эсты более поздних времен – предки современных эстонцев – явно принадлежат к финской группе, как и ливы, давшие название Ливонии, где они жили среди балтийских леттов, то на вопрос, были ли куры, от которых произошло название Курляндии, финского или балтийского происхождения, ответить трудно.

Более крупные и многочисленные финские племена жили не только в самой Финляндии, которая появляется в истории не раньше шведского завоевания в XII в., когда ее впервые и надолго стали ассоциировать со Скандинавией, но и в бассейне Волги, и к северу от нее вплоть до географических пределов Европы, берегов Северного Ледовитого океана и Уральских гор. Колонизация Волжского региона племенами, принадлежавшими к восточной ветви славян, которой было суждено приобрести значимость начиная с XI в., безусловно началась не раньше VII–VIII вв., но тогда – с очень умеренным размахом. Однако с самого начала это был процесс поглощения и постепенной славянизации слаборазвитых финских племен, названия которых тем не менее проявляются в названиях некоторых самых первых славянских поселений.

Другими были отношения славян с евразийскими народами, которые жили южнее финнов. Эти народы принадлежали либо к монгольской расе, как финны, но к ее тюркской группе, либо к иранцам, то есть азиатской ветви индоевропейской расы. В противоположность довольно пассивным финнам эти народы имели агрессивный характер и часто вторгались и, по крайней мере, временно доминировали над своими славянскими соседями даже в доисторические времена. Когда такие вторжения стали повторяться в более поздний период истории, славян и завоевателей-азиатов – уже исключительно тюрко-татар – уже легко отличить одних от других. И наоборот, существует большая путаница в отношении названий, которые появляются в степях к северу от Черного моря, начиная с киммерийского периода (1000-700 лет до н. э.) вплоть до образования Булгарского и Хазарского царств в VII в. н. э. Этническое происхождение каждого из этих народов (булгар и хазар) весьма спорно, а так как все они оказывали сильное влияние на восточных славян, установив над ними свой политический контроль, то возник вопрос, действительно ли и даже несомненно славянские племена не имели изначально чужеземных вождей, что объяснило бы некоторые из их довольно загадочных имен.