Гамсун. Мечтатель и завоеватель - Ингар Слеттен Коллоен Страница 40

В жизни все было совсем иначе.

Не прошло и четырех месяцев, как Гамсун поспешно препроводил новоиспеченную супругу в столицу и успешно завершил роман «Виктория».

В этом романе впервые в творчестве Гамсуна появляются персонажи, у которых есть прошлое. Роман начинается с мечтаний главного героя о том, что дочь владельца замка бросится к его ногам и будет умолять его сделать ее своей рабыней. Юханнес Мёллер отправляется в город и становится известным поэтом. История собственной любви становится для него непосредственным источником вдохновения. «Любовь — это первое слово Создателя, первая осиявшая его мысль. Когда он сказал: „Да будет свет!“ — родилась любовь. Все, что он сотворил, было прекрасно, ни одно из своих творений не хотел бы он вернуть в небытие. И любовь стала источником всего земного и владычицей всего земного, но на всем ее пути — цветы и кровь, цветы и кровь» [1; I: 131–132]. Они встречаются в городе, и он замечает на ее пальце кольцо. Юханнес поверяет ей свою душу, говорит, что если он хоть немного дорог ей, то сознание этого может вдохновить его на большие деяния, он сможет достичь даже недостижимого, потому что чувствует в себе запас нерастраченных сил. Следующую ночь он проводит во вдохновенном творчестве, к утру у него готово новое произведение, «гимн радости и счастью», он раскрывает окно и издает ликующий вопль. Он пытается объяснить соседу, что произошло с ним: «Точно все вокруг озарилось молнией. Я видел однажды, как молния бежала по телеграфному проводу, словно огненная лента. Вот и во мне вспыхнула сегодня такая же молния».

Время идет, Юханнес переживает невзгоды и поражения и в то же время накапливает творческие победы, создавая одно произведение за другим, мечты о Виктории неустанно вдохновляют его. Однажды он встречает домашнего учителя из замка, который раскрывает перед ним душу, рассказывает, что всю свою жизнь тосковал о своей несчастной юношеской любви. Эта любовь послужила тайным источником его поэзии, но, увы, это не стало реальной жизнью. Сейчас он женат на вдове, у которой есть ребенок от первого брака. Учитель объясняет Юханнесу, почему он расстался со своими романтическими грезами о первой любви: «Случалось ли вам хоть однажды в жизни видеть, чтобы мужчина получил в жены ту, которую хотел Человек вынужден искать себе другую любовь, и тут уж старается не прогадать. Не умирать же ему от такой замены. Уверяю вас, так устроено природой — люди могут вытерпеть и не такое. Взять хотя бы меня» [1; I: 194]. Учитель сообщает Юханнесу о смерти Виктории, он протягивает ему письмо, которое она написала, находясь на смертном одре: «А теперь я Вас больше не увижу и горько сожалею, что не бросилась тогда перед Вами на колени и не поцеловала Ваши ноги и землю, по которой Вы ступали, и не сказала Вам, как безгранично я любила Вас. Господи, Боже мой, Вы должны знать, как я любила Вас, Юханнес! Я не могла Вам этого показать, многое мешало мне, и больше всего мой собственный характер. Папа тоже бывал жесток к самому себе, а я его дочь Это пишет Вам Виктория, и Бог за моей спиной читает эти слова» [1; I: 200].

По мере работы над «Викторией», росло отвращение Гамсуна к самому себе.

«О боже, как мне надоело всякое творчество. Я устал от романа, а что касается драмы, то я всегда терпеть не мог этот жанр, сейчас я начал писать стихи, единственный жанр, который нельзя назвать претенциозным и пустым одновременно, он — просто пустой», — жаловался он приятельнице [137].

Пропасть между жизнью и творчеством все расширялась, стала непреодолимой.

У Гамсуна и его жены не было согласия в отношении будущего.

Берлиот стремилась создать их общий дом, семейный очаг, в городе или за городом. Это было связано и с тем, что она хотела забрать дочку, но ведь не могла же малышка проводить свое детство в пансионах. Ее новый муж встречал в штыки все ее планы в отношении домика или квартиры.

Он жаловался, что нервы у него не в порядке. Одна из причин была совершенно очевидна. Ему необходимо было уехать, «чтобы отоспаться из-за Малышки». Малышке исполнилось четыре года, и значительную часть времени она жила с ними. Берлиот вновь пожертвовала собой ради нового супруга. Дочку отправили в Австрию к отцу. При этом Гамсун тяжело переживал случившееся. Как писал он своим друзьям, «мне казалось, что я кричу и плачу, чтобы Малышка осталась с нами» [138].

На Восток

Когда поздней осенью 1898 года стало ясно, что он получает государственную стипендию, в которой ему было отказано ранее, дело было решено. Он совершит то большое путешествие на Восток, о котором он так долго мечтал, совершит один или вместе с Берлиот. Это должно было произойти летом. А пока он хотел пожить в Гельсингфорсе — замечательное место для дальнейшего пути на Восток. Таким образом супружеская чета сможет скрыться от всевозможных преследователей. У Гамсуна было там множество знакомых, людей, с которыми он познакомился в Париже и Копенгагене, таких как немецко-шведский писатель Адольф Пауль, литератор и дипломат Биргер Мёрнер, писатель Элиас Кюлехельт и Карл Адольф Тавастьерна, тоже писатель. И потому не должно было быть у него проблем в финско-шведской среде столицы.

В начале ноября 1898 года супруги поселились в отеле «Клейних» в Гельсингфорсе. И здесь ему довелось прочитать газетные рецензии на свои пьесы. Характеризуя образ Элины, одной из героинь пьес «У врат царства» и «Вечерняя заря», ответственный редактор посетовал на то, что со своим богатым жизненным опытом Кнут Гамсун мог бы проявить большую проницательность, изображая женщин высшего сословия, тем более женившись на одной из них. Теперь он понял, что подоплека претензий критика к «Виктории» заключалась именно в этом. Придя в себя, он послал редактору этого издания, рупору интересов высших слоев буржуазии, почтовую карточку с одной-единственной фразой: «Благодарю Вас также за отменную грубость» [139].

После этого он написал письмо Георгу Брандесу, с которым уже не переписывался много лет. Тому, кого считал единственным способным нейтрализовать вред, который нанесла Гамсуну рецензия, написанная редактором главного печатного органа буржуазии, в результате чего норвежские буржуа перестали покупать его книги. Не мог бы Брандес написать какую-то статью, где говорилось бы о таланте Гамсуна? «Мне 38 лет, в течение последних десяти лет я издал одиннадцать книг, но я сижу и сомневаюсь, стоит ли мне продолжать».

Ответ Брандеса оказался для Гамсуна еще более удручающим, нежели редакционная статья. Датчанин высмеял неприятие норвежцем критики — у него был собственный опыт общения с Гамсуном: скудный культурный багаж сына портного, по его мнению, неизменно давал о себе знать.

В рождественский сочельник Гамсун с горечью пишет ответ Брандесу: «Да, вот как устроен современный мир. Культура — это, согласно всеобщим представлениям, множество поездок, множество увиденных картин, множество прочитанных книг. А, соответственно, отсутствие культуры у кого-то может проистекать из того, что судьба дала ему родителей, не способных сделать из него студента, доктора или кого-то там еще, в том, что он был вынужден ехать в Америку, заниматься тяжелым физическим трудом в прериях и в связи с этим никак не имел возможности приобщиться к тем знаниям, которыми обладают большинство образованных людей» [140].