24 часа в Древнем Риме - Филипп Матышак Страница 40

Как будто путешествие в маленький город на побережье Северной Африки считается эпическим приключением! Мирий знает, что мир большой, намного больше, чем среднестатистические представления римлян, не говоря уже о гражданах самого имперского города, которые, похоже, думают, что цивилизация останавливается на городских камнях.

Перевозка специй. Торговцы и верблюд, барельеф

Он помнит, как стоял на пляже в Тапробане (который другие позже назовут Серендибом, Цейлоном или Шри-Ланкой). Он разговаривал с матросом, который был поражен тем, что оказался на западе так далеко от родного порта Каттигара на Борнео на Синусе Магнусе, огромном океане, который моряк назвал Южно-Китайским морем. Мирий рассказал матросу о еще более далеких Галлии и Британии и слухи о землях, которые находятся еще дальше на западе. Матрос слушал с вежливым скептицизмом.

Тапробана… долго смотрелся как другой мир: Александр Великий стал первым, кто дал удовлетворительное доказательство того, что это остров. Командующий флотом Онесикрит сообщил нам, что слоны этого острова больше и лучше приспособлены для ведения войны, чем индийские; от Мегасфена мы узнаём, что он разделен рекой, что жители называются Палеогони и что их страна более богата золотом и жемчуг там большего размера, чем даже в Индии.

В свою очередь, матрос поведал несколько историй о дорогах в имперском Китае – больших, чем любые римские дороги, о которых с такой гордостью рассказывал Мирий, причем настолько, что для императорских функционеров и посланников отведена специальная полоса. Когда Мирий скептически спросил, почему столь великая империя не вступила в контакт с Римом, ему сказали, что китайцы действительно неоднократно предпринимали попытки, но каждый раз они энергично блокировались парфянами Западной Азии, которые слишком сильно выигрывали от торговли по Шелковому пути.

Это было почти два десятилетия назад. Мирию пришлось отправиться из Сирии весной. Сначала он остановился в арабском порту Музы, где, согласно распоряжениям отца, заключил долгосрочные контракты на импорт духов и ладана. Затем, по собственной инициативе, он отправился дальше, прибыв в Оселис только при восхождении звезды, которую некоторые называют Душой Исиды, другие – Сириусом, собачьей звездой.

Оселис является основным отправным пунктом для тех, кто направляется в Индию. Молодой Мирий был счастлив, потому что ветер, который называют хиппалом, поднялся как раз, когда он прибыл, и корабли торгового флота собирались отправиться в свой ежегодный рейс. Целый месяц Мирий пил вино с торговцами в Музирисе, городе на западном побережье Индии. Отсюда он путешествовал по суше, к землям людей, называемых индами. Главный порт здесь находится в устье реки, и это было важно для Мирия, потому что перец отправили по внутренним рекам. По словам торговцев, с которыми он говорил, фермеры, которые выращивают перец, выдолбили каноэ из бревен, упаковали в них свой драгоценный груз и поплыли вниз по реке, чтобы продать свою продукцию в порту.

Антун [Антоний], правитель Даквина [Рима], отправил посланников за пределы, которые дошли до нас через Ринан [Вьетнам]… Это был наш первый [прямой] контакт с ними.

Как и все торговцы на дальние дистанции, Мирий знает соотношение 1:5:28. Во-первых, это стоимость доставки амфоры морем по установленному торговому маршруту. Это в пять раз дешевле, чем перемещение этой амфоры на то же расстояние баржей по реке, и в двадцать восемь раз дешевле, чем перемещение товаров по суше на повозках. Вот почему дешевле импортировать кукурузу из Египта, чем перевозить ее по Апеннинам из долины По в Северной Италии.

С 246 года до нашей эры канал соединял Красное море с Нилом, по Нилу товары доставлялись в великий город Александрия, а оттуда – в остальную Римскую империю.

Мирий вернулся по этому маршруту с его самым первым грузом перца и специй. Он отплыл в конце декабря с юго-восточными ветрами и прибыл в торговый дом своего отца в Сирии чуть более чем через год после отъезда.

И вот теперь, за ужином, он должен был услышать о поездке в Кирену, как будто это было путешествие на край земли. Специи, которые ставят на стол, действительно доставляют с разных концов мира, и даже Мирий не знает, где это может быть.

Путешественники из морей вокруг Явы говорили о землях, гораздо более отдаленных к югу и востоку. Другие торговцы рассказывали о потерянном городе где-то в великой африканской пустыне, а за ним могучая черная река (niger означает «черный» на латыни), которая может быть ответвлением Нила, но, вероятно, им не является. У Мирия есть друг в Помпеях, чей дом может похвастаться статуей, которую, как он утверждает, привезли с северо-востока Индии, и другой, у которого есть любопытный кованый амулет из Туле, что в “шести днях” пути к северу от Британии до самых границ замерзшего моря» (Страбон, География, 1.4). Замечательным местом должен быть этот Туле, поскольку, как говорит Плиний, «когда солнце проходит через знак Рака, может совсем не быть ночи, так же как в середине зимы не было бы дня».

Финикияне вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному. Осенью они приставали к берегу, и в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше.

Через два года па третий финикияне обогнули Геракловы Столпы и прибыли в Египет. По их рассказам (я-то этому не верю, пусть верит, кто хочет), во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне.

Мир огромный и странный, и только торговцы в поисках новых торговых путей и товаров безуспешно пытались найти его пределы. Иногда Мирий удивляется: понимают ли боги, которые якобы дали римлянам целую «Империю без границ», что на самом деле преподнесли римлянам относительно небольшой кусок земли на берегу небольшого моря?

Мирий размышляет об этом, пока поднимается по Делийскому холму вдоль улицы мастеров сандалий. Палатки ремесленников закрылись еще ранним вечером. Позади него бредут два его крупных телохранителя с факелами, которые будут освещать ему дорогу домой. Один из них несет узел с synthesis, или застольной одеждой, в которую Мирий переоденется, когда доберется до места назначения. В конце концов, хотя тога – обычная формальная римская одежда, она должна быть тщательно обернута вокруг тела и удерживаться на месте согнутым локтем. Вся эта конструкция должна иметь прямую пряжку или узел, что делает ее совершенно непригодной для ужина.

Тем не менее римлянам не нравится смотреть на обнаженное тело на публике, и поэтому они придумали synthesis – красочный наряд, который легко складывается перед едой (поэтому все, что создано искусственно в более поздние века, будет называться синтетическим). На самом деле только кто-то по-настоящему декадентский, как бывший император Нерон, может носить synthesis в качестве повседневной одежды, поскольку вечерняя одежда – хороший способ показать богатство и статус.