Минные крейсера России. 1886-1917 гг. - Рафаил Мельников Страница 41

Практиковалось на эскадре и траление мин выполнявшееся миноносцами и минным крейсером, и применение прорывателя минных заграждений, который шел за тралами. Такой пароход адмирал предлагал снабжать выступающими с бортов шестами “с протянутыми между ними леерами для взрывания мин”. Нельзя ие удивляться тому чрезвычайному разнообразию тактических задач, которые адмирал ставил перед эскадрой и в решении которых активно или в качестве наблюдателя успел поучаствовать "Абрек”. Нельзя было остаться равнодушным и не проникнуться тем творческим энтузиазмом, которым была охвачена вся эскадра. Спеша использовать быстро утекавшее время летней кампании,С.О. Макаров успел решить или обозначить сущность стольких тактических задач, каких не бывало во всю последующую предвоенную историю флота. Добиваясь их максимального эффекта, он со своей обстоятельностью (вот где надо было бы поучиться и "флотоводцу” З.П. Рожественскому!) разъяснял их в предварительных приказах и последующих разборах и замечаниях.

Минный крейсер “Абрек” в Средиземном море. 1900-е гг.

“Кроме буквы закона” и всех приказов, — писал он — “нужно живое слово”, поэтому за несколько дней до исполнения этой задачи я провел ночную тревогу на некоторых судах эскадры и старался лично внушить командирам, что необходимо прицеливаться как можно тщательнее”. Уроки ночной стрельбы по береговым батареям 4 августа позволили уточнить тактику освещения цели прожекторами атакующей эскадры: не всеми кораблями, чтобы уменьшить риск обнаружения, попеременно, чтобы ввести противника в заблуждение, непременно по нормали к объекту и др. “Абрек" во время этой атаки начинал светить вместе с миноносцами после включения прожекторов флагманского “Петра Великого".

Пробелов, конечно, хватало. Рутина на все наложила свою печать, и далеко не все было во власти командующего эскадрой. То выяснялось, что имевшийся свод сигналов все еще просто игнорирует наличие миноносцев и управлять ими, а тем более руководить их атаками, адмирал в море почти не имеет возможности. То из Главного морского штаба от генерал-адъютанта Кремера поступало разъяснение о том, что начальник отряда миноносцев вовсе не должен командовать ими в море. Его дело состояло, оказывается лишь в том, чтобы к началу навигации подготовить миноносцы к плаванию. Миноносцы по- прежиему считали неким подручным материалом, вовсе не нуждавшемся в едином командовании. На миноносцах не хватало даже флагов для сигнализации, снабжение их торпедами новейшего образца задерживалось точно так же, как это было в войну с Турцией. Но и имевшихся для стрельбы не хватало и каждому кораблю приходилось, сделав один выстрел торпедой, ожидать, пока ее выловят, накачают снова и зарядят в аппарат. Стрельба по подвижным щитам, пущенным по ветру в качестве миноносцев (“Абрек” имел щит, выкрашенный горизонтальными полосами черной и шаровой краской) ие могла состояться из-за полного израсходования ("несмотря на бережный расход”) свободных патронов.

Так бюрократия своей экономией прямо срывала боевую подготовку эскадры и всего флота. И это было особенно непостижимо, учитывая, что в составе его было два новейших броненосца береговой обороны “Адмирал Ушаков" и “Адмирал Сенявин”. И словно в насмешку над всеми усилиями С.О. Макарова по обучению флота новейшей тактике, эти два современных броненосца в исходе артиллерийской стрельбы 26 августа по лайбам смогли продемонстрировать свое весьма эффектное, но едва ли современное оружие — таран. Так шедшие под парусами со скоростью 2–3 уз (ветер был слаб) и избитые железными болванками лайбы были разрезаны лихими таранными ударами двух новейших “адмиралов”.

Последним из учений в составе Практической эскадры было для “Абрека” наблюдение, а затем ловля торпед своим паровым катером после впервые проведенной массированной атаки миноносцами стоящей без огней Практической эскадры. Предварительно они прорывали цепь сторожевых шлюпок, отстреливались из своих пушек и атаковали корабли с расстояния 2 кб. Для обнаружения торпед после выстрела применяли патроны с фотографическим кальцием. Стреляли резиновыми зарядными отделениями. При всей условности атак из носовых аппаратов, эскадра получила новый урок, заставлявший опасаться даже устарелых миноносцев. Н в дальнейшем, будучи уже главным командиром Кронштадтского порта, С.О. Макаров не переставал добиваться перелома в отношении к миноносцам.

Но невнимание бюрократии к этому классу кораблей привело затем к серии неудач, сопровождавших действия русских миноносцев в войне с Японией. Прежний порядок остался без перемен, командиры даже на больших миноносцах в Порт-Артуре менялись за время обороны несколько раз, и миноносцы далеко ие оправдали, возлагавшиеся иа них ожидания. Именно к такому выводу пришла одна из созывавшихся после войны комиссий, призванных задуматься в 1906 г. о будущем флота. В отличие от миноносцев минные крейсера благодаря их увеличенным размерам проявили себя более надежными и долговечными кораблями. Таковыми они оказались на всех трех театрах — в Черном море, в Тихом океане и на Балтике.

Их величина, и как отмечал С.О. Макаров, не позволяла власти относиться к ним, как к миноносцам. Они считались большими кораблями, что позволило включить их, как это было 1896 г. с "Посадником”, а затем и с “Абреком”, в состав эскадры Средиземного моря. Здесь они, помня школу адмирала С.О. Макарова, успешно совмещали боевую подготовку с ответственными представительско-стационерскими задачами — “Посадник” (вышел из Кронштадта 3 августа 1896 г. (с миноносцами № 119 и 120) — в 1897–1899 гг., и “Абрек” — в 1899–1903 гг. В одиночку или в составе эскадры, базируясь на порт Пирей и бухты о-вов Порос и Крит (Суда) они обошли едва ли не все порты и бухты Средиземноморья и благополучно вернулись на Балтику.

10 сентября 1894 г. “Всадник” и “Гайдамак” покинули Кронштадт, имея задачей присоединение к эскадре Тихого океана. В ее, тогда еще чисто крейсерском составе имелось лишь четыре малотоннажных миноносца, из которых два были доставлены во Владивосток в разобранном виде. Два новейших минных крейсера большого тоннажа должны были стать весомым усилением эскадры как корабли универсального назначения. Важно было восполнить потерю в Японском море крейсера “Витязь”, погибшего на камнях в бухте порта Лазарев 1 мая 1893 г.

Усиление эскадры было более чем необходимо в условиях только что начавшейся — 17 июля — войны между Китаем и Японией. Россия заняла в войне выжидательную позицию, но только мощная эскадра могла гарантировать соблюдение в Тихом океане русских государственных интересов. Было чрезвычайно важно обеспечить свободу плавания между островами Цусима и корейским портом Фузан. Захват Японией обоих берегов этого стратегически важного прохода мог бы совершенно отрезать русский флот от Тихого океана.

Считалось недопустимым, чтобы военные действия могли распространиться на территорию самой северной из корейских провинций и особенно — оставшихся в сфере русских интересов и постоянно обследовавшихся русскими кораблями корейских бухт — Гошкевича и порта Лазарев.