Золотой век Испанской империи - Хью Томас Страница 42

Позже Альварадо в связи с этим случаем обвиняли в бесчеловечности. Нескольких испанцев призвали в качестве свидетелей в возбужденных в Испании судебных разбирательствах, расспрашивая их, знали ли они, что когда «названный Педро де Альварадо был капитаном… в Утлатане [sic] и Гватемале [sic]… некие сановники пришли с миром, и названный Педро де Альварадо схватил их и сжег их без всяких причин, кроме того, что хотел знать, есть ли у них золото»{329}. Обвинениям не было конца, однако Альварадо так и не был призван к ответу.

В апреле 1524 года Альварадо принялся за какчикелей, которые, сидя в своей столице Куатематлане, с радостью наблюдали разгром своих врагов-киче. Тем не менее, они боялись испанцев с их ружьями, лошадьми и, не в последнюю очередь, устрашающими боевыми собаками. Эти туземные вожди убеждали Альварадо обратить свою армию против населения Атитлана, еще одного города какчикелей, поскольку эти люди уже выказали свою враждебность к испанцам, убив четырех посланцев, пришедших к ним, чтобы предложить заключить соглашение. Поэтому 17 апреля 1524 года Альварадо повел на Атитлан отряд, состоявший из шестидесяти конных, 150 пеших солдат и большого войска какчикелей. После небольшой стычки с индейцами-цутухили у берега озера они с легкостью достигли места назначения. Однако город оказался покинутым, поскольку его население было объято вполне оправданным ужасом. Альварадо, тем не менее, удалось отыскать нескольких индейцев: он послал их сообщить своим правителям, что заключит с ними мир, если они вернутся и признают себя вассалами испанского короля. Правители не замедлили принять эти условия – но остаются сомнения относительно того, насколько они понимали, на что они соглашаются: слово «вассал» не так уж легко перевести.

В мае Альварадо предпринял новое путешествие, на юг Гватемалы, в Панаткат, где были застигнуты врасплох и убиты несколько его туземных союзников, – в первую очередь те, что пришли с ним из Тескоко. В отместку Альварадо сжег город. Затем он двинулся дальше, через Атепак, Такилулу, Ташиско, Мокуисалько и Нансинтлу, и дальше через реку, известную теперь под названием Пас, в страну, которая называется сейчас Сальвадор. Повсюду встречи между испанцами и натуралес происходили сходным образом: первых принимали с миром, после чего натуралес покидали город и бежали в горы, где пытались организовать сопротивление. Единственное серьезное сражение произошло возле Ачиутлы – места, являвшегося воротами в Сальвадор, – где около 6000 бойцов предприняли серьезную атаку и перебили множество туземных союзников Альварадо. Из испанцев никто не был убит, но было несколько раненых, включая самого Альварадо: стрела прошла ему через ногу, и на некоторое время он охромел. Еще долго после этого одна его нога казалась короче другой. На протяжении нескольких месяцев его жизнь была в опасности из-за инфекции.

В конце концов Альварадо продолжил поход в Сальвадор, выдержав еще несколько нападений под Тлакускалько и остановившись возле Кускатлана – наиболее значительного из местных городов, где испанцы в скором времени основали поселение, названное ими Сан-Сальвадор. Один из солдат Альварадо, Роман Лопес, позже свидетельствовал, что, когда они двигались к этому месту, население всех окрестных городов «выходило с миром, и Альварадо затем сжигал их, и обращал людей в рабство, и клеймил их». Педро Гонсалес де Нахера, прибывший в Новую Испанию вместе с Нарваэсом, говорил то же самое: «Этот свидетель был вместе с Педро де Альварадо и присутствовал при том, как все причастные были сожжены, поскольку они хотели сжечь их»{330}. Властители Кускатлана предлагали испанцам пищу, фрукты, одежду – и повиновение. Но вслед за этим, как обычно, они бежали в горы.

Две с половиной недели спустя испанцы двинулись дальше, к Иксмиду, которого они достигли 21 июля. Здесь они вскорости решили основать Сантьяго-де-лос-Кабальерос-де-Гуатемала, поскольку 25 июля был день Святого Иакова, т. е. Сантьяго. Этому городу суждено было стать главным городом колонии, хотя эта местность и претерпела с тех пор некоторые изменения (однако здесь и посейчас можно увидеть узкую насыпь, которой воспользовались Альварадо и его люди, чтобы штурмовать старый город). Альварадо назначил в этот новый город несколько муниципальных советников, или алькальдес ординариос (среди них были Диего де Рохас из Севильи и сын Леонор де Альварадо Бальтасар де Мендоса), в то время как его брат Гонсало стал альгуасил майор, или мэром города. Так испанский образ жизни был еще раз перенесен на новое место в незнакомой стране.

Здесь, через восемь месяцев после того, как они покинули Мехико, Альварадо и его люди отдохнули. Все его уцелевшие туземные солдаты, за исключением преданных ему тласкаланцев, отправились по домам. Однако «Тонатиу» наложил на своих союзников-какчикелей дань: они должны были платить ему золотом, сказал он, даже несмотря на столь существенную помощь, которую они ему оказали. Вожди какчикелей отказались платить и предложили всем своим людям покинуть города и укрыться в горах. Таким образом была разорвана дружеская связь между ними и Альварадо.

И вновь старые распри оказались лучшими союзниками завоевателей. Индейцы-киче и жители Атитлана были рады сражаться против своих давних врагов какчикелей, даже несмотря на изменившиеся обстоятельства. Какчикели, однако, за месяцы их союзничества с испанцами, которых вынудили вернуться в Кецальтенанго, изучили новые тактические приемы. У Диего де Альварадо, племянника Педро, на покорение Кускатлана ушло два года, в то время как его дядя Гонсало завоевывал территорию народа мам, между Чьяпасом и территорией киче. Гонсало де Альварадо был поставлен своим братом Педро во главе этой кампании после того, как стало известно, что окончившийся неудачей план сжечь испанцев в Атитлане в 1524 году был предложен вождю киче Чугне Винселету вождем мам Кайбиль Баламом. Чугна был убит, но его сын Секечул горел жаждой отомстить за него. Секечул предложил провести Гонсало на «великую и богатую землю» народа мам, знаменитую, как он объяснил, своими многочисленными сокровищами.

Около года инициатива дальнейших завоеваний исходила от Гонсало де Альварадо, а не Педро, у которого ушло много месяцев на поправку от полученного им ранения в ногу. Гонсало находился в Индиях с 1510 года и участвовал во всех великих походах Кортеса по завоеванию новых земель. Он был предан своей знаменитой семье, и даже женился на одной из ее представительниц – его жена Бернардина была одновременно и его племянницей, дочерью его брата Хорхе.

В июле 1525 года Гонсало де Альварадо покинул Текпан и отправился в страну народа мам, взяв с собой сорок конных, около восьмидесяти человек пехоты и приблизительно 2000 индейцев, мешиков и киче, исполнявших роль либо носильщиков, либо воинов на первых стадиях сражения. Его задержало начало сезона дождей. Сперва он отправился в Тотоникапан, расположенный на краю земель народа мам, а затем к реке, называемой испанцами Рио Хондо – «глубокая река», – и захватил город Масатенанго, который они перекрестили в Сан-Лоренсо. Выйдя из этого пуэбло и маршируя к Уэуэтенанго, они повстречали армию мам из Малакатана. Однако Гонсало де Альварадо напал на нее со своей конницей, и в завязавшейся схватке самолично заколол копьем вождя мам Кани Акаба. Как это часто случалось, после смерти предводителя сопротивление туземцев было сломлено, и Гонсало оккупировал Малакатан, жители которого поспешили принести вассальную присягу испанскому королю{331}.

Конец ознакомительного фрагмента