1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн Страница 42

Но самое важное в этих сложных ежедневных диспозициях заключалось в том, что Питт должен был найти правильное место для Вест-Индии в мозаике глобальной стратегии и геополитики. С одной точки зрения, она являлась точкой пересечения экономических интересов внешнего мира: торговля лесоматериалами Северной Америки и работорговля Западной Африки сходились в этой точке. Но более всего подстегивал страх. Хотя британцы (на бумаге), как могло показаться, выигрывали борьбу за Восток (британская «Ост-Индийская компания» имела фактории от острова Св. Елены до Борнео), они испытывали тревогу. Вторжение французов усиливалось, быстро рос объем их торговли. Иногда страх перерастал в паранойю: воображение британцев рисовало им картины, что французы пытаются «окружить» их колонии в Северной Америке. А воображение французов навязывало им мысль, что британцы хотят сначала отрезать Канаду от территории Луизианы, а затем захватить обе провинции по отдельности.

В каждом районе мира имелись свои «горячие точки», но Питт считал, что Вест-Индия — более важный театр военных действий, чем Индия. Участие Королевского Флота было значительным: в Индии у британцев на рейде стояли четыре линкора и три крейсера, в Вест-Индии — двенадцать и двадцать соответствующих классов кораблей. Как объективные интересы, так и просто объем торговли в Карибском море оказались намного больше, чем на Индостане. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, как только Питт почувствовал достаточные силы для войны поистине в глобальном масштабе, он открыл второй фронт в Вест-Индии, а не в Индии.

У Питта был еще один мотив для предполагаемой им военной кампании в Вест-Индии. Войны восемнадцатого столетия не требовали ни решительной победы, ни выполнения целей современной войны — например, безоговорочной капитуляции. Ньюкасл постоянно предупреждал своих коллег о катастрофических расходах на его проекты. Он сообщал, что наступит такое время, когда финансисты Лондонского Сити более не станут ссужать деньги правительству. Когда этот день наступит, вспыхнувший в результате кризис доверия заставит любое возможное правительство запросить мира и условий его заключения.

Питт соглашался: невообразимо огромная стоимость войны означает, что она должна быть закончена по возможности в самые короткие сроки. По его представлениям, хороший мир — это полное изгнание французов из Северной Америки, но с условием, что британское превосходство в Средиземноморье должно быть сохранено полностью. Поэтому, хотя в 1759 г.

Питт поставил перед собой цель провести настоящую агрессивную войну в Вест-Индии, которая вызовет новое опустошение в Карибском море, но эта война не рассчитана на постоянные завоевания, как военная кампания в Канаде.

За столом мирных переговоров Питту нужна была Мартиника — важная фишка в сделке. Он мог обменять ее на Минорку. Встает очевидный вопрос: если Минорка настолько важна, отчего же вместо этого не отправили туда экспедицию? Здесь перед нами обнажается отличительное свойство стратегического мышления британского лидера. Прежде всего, Минорка была крепким орешком, который расколоть было не так просто, как Мартинику. Кроме того, здесь виден прекрасный способ убить сразу двух зайцев одним выстрелом: захватить французский эквивалент Ямайки и добиться завоевания, которое французы будут рады вернуть себе, отдав Минорку. Мартиника, в конце концов, была островом, который экспортировал 20 000 тонн сахара в год. И Франция сделает все, чтобы вернуть его для укрепления слабых связей между рекой Св. Лаврентия и Новым Орлеаном (при постоянном условии, что Канада (Новая Франция) продолжит существовать в качестве французской территории).

Питт усердно объяснял свои мысли внутреннему кабинету. Ньюкасл повторял доводы против: не следует расширять войну на периферии, когда военная ситуация в Европе складывается столь опасно. К тому же, британский кредит дошел почти до критической точки. Было уже достаточно плохо, когда Британия сражалась на континенте и в Северной Америке. А теперь Питт предлагает войну еще и в Вест-Индии! Где же все это закончится? Если Питт действительно серьезно говорит о Мартинике, придется экономить на других театрах военных действий. Очевидным кандидатом на ограничения станут серии «десантов» на французское побережье, предназначенные для снятия давления на Фридриха Прусского. Но лидер настаивал, чтобы эти атаки продолжались с целью прикрытия экспедиции на Мартинику, в ином случае французы могут мобилизовать ресурсы и нанести обратный удар по Вест-Индии.

Ансон встал на сторону Ньюкасла. Он объяснил свой аргумент тем, что «проект Мартиника» был опасным донкихотством: слишком много кораблей будут отсутствовать в Вест-Индии, если французы внезапно примут решение о начале вторжения в Британию. Но Ансон всегда не был готов оказать действительно большое давление на Питта, если премьер-министр уже принял решение. Поэтому главным оппозиционером в сентябре 1758 г. продолжал оставаться Ньюкасл.

События развивались столь стремительно, что Питт злобно угрожал отозвать все британские войска с континента, если не сможет осуществить свой план относительно Мартиники. Безусловно, он блефовал, поскольку вряд ли был готов приобрести врагов в лице Георга II и Ньюкасла одновременно. В качестве подачки Ньюкаслу он обещал: не считая экспедиции в Западную Африку, которая была уже снаряжена, после Мартиники больше не будет никаких глобальных рискованных предприятий. Ворча, герцог согласился, и его согласие поддержало изменение мнения Адмиралтейства.

К началу октября Ансон уже рассказывал доверенному лицу Ньюкасла лорду Хардвику, что он предвидит немного барьеров для успешного результата в Вест-Индии. Адмирал считал «амфибийные операции» изобретательным решением. Он прокомментировал: все предприятие было великолепно продумано — берег для высадки морских пехотинцев хороший, разработаны надежные планы на тот случай, если придется отступать. И хотя оппозиция достигла наивысшего уровня, в парламенте она незначительна.

В ноябре Палата общин утвердила военный бюджет, равный 13 миллионам фунтов стерлингов на 1759 г. — самое крупное ассигнование в военное время из всех, которые утверждали ранее. Горацио Уолпол заметил (наполовину восхищенно, наполовину брюзгливо): «„Нет“ можно услышать от старой девы столь же быстро, как и от Палаты общин».

Наконец 12 ноября 1758 г. великая экспедиция Питта в Вест-Индию вышла из Портсмута. 9 000 мужчин и горстка женщин отправились на Барбадос на борту семидесяти трех кораблей под командованием генерала Перегрина Томаса Хопсона, фаворита Георга II. Королю нравилось то, что командующим сделан пожилой человек. Имея почти старческое предубеждение против молодых людей, монарх преднамеренно выбрал этот метод, чтобы поставить Питта на место. Согласно сплетнику Горацио Уолполу, гомосексуалисту и сыну сэра Роберта, выбор пожилого и упрямого Хопсона не «согласовывался с практикой мистера Питта. Он полагал, что наши древние офицеры успели состариться, имея очень небольшой опыт, и это никоим образом не компенсировало угасание огня и энергичности. Питт предпочитал вверять свои планы энергичной и расторопной молодежи».

Питту пришлось согласиться с выбором командующего, однако Джон Беррингтон занял пост заместителя. Возникли трудности при подборе офицеров, которые соответствовали бы остальным менее значимым постам. Ведь все, кто купили свои звания или получили их в результате влияния, использовали свои прерогативы, чтобы избежать службы на таких опасных и охваченных эпидемиями театрах военных действий, как Вест-Индия. С другой стороны, высокий процент потерь в бассейне Карибского моря (особенно — из-за болезней) означал: офицер-карьерист мог пойти на преднамеренный риск. Начав в звании капитана в январе, он вполне мог быть повышен в звании до полковника к концу года.