Знаменитые женщины Московской Руси. XV - XVI века - Людмила Морозова Страница 42

Данное событие еще раз показало русскому государю, что со Стефаном следует дружить, а зятю Александру доверять нельзя. Получалось, что их общая с Софьей Фоминичной дочь Елена не имела на мужа влияния. Значит, ее брак не приносил Русскому государству никакой пользы. Так, видимо, считал Иван III, решая вопрос о том, кого официально назвать своим наследником: сына Василия или внука Дмитрия. В ноябре 1497 г. он, как известно, окончательно склонился в пользу внука.

А.А. Зимин полагал, что лица из окружения Елены Стефановны, главным из которых был ее дальний родственник князь И.Ю. Патрикеев, принимали участие в составлении Судебника 1497 г. Это способствовало росту авторитета вдовы Ивана Молодого и ее сына Дмитрия и убеждало Ивана III в том, что ему следует опираться именно на них.

Однако в источниках данные на этот счет отсутствуют. Поэтому неизвестно, имела ли Елена Волошанка и ее родственники отношение к составлению Судебника.

Можно предположить, что в конце 1497 г. государевым дьякам было приказано разработать процедуру венчания Дмитрия на великое княжение. Она должна была стать публичной, торжественной и быть зафиксирована в особом документе — Чине венчания. В качестве образца, видимо, был взят обряд поставления в митрополиты русских иерархов, а также церемония коронования наследников византийских императоров.

Это должно было, по замыслу великого князя, особенно больно задеть Софью Палеолог, которая никогда не забывала о своем высоком происхождении и постоянно напоминала о нем различными способами. В том числе и помпезными надписями на своих вышивках.

О деятельности дьяков по составлению Чина венчания Дмитрия-внука стало известно лицам, входившим в окружение княжича Василия. Главным среди них был дворянин Владимир Гусев, не раз выполнявший различные дипломатические поручения Ивана III (ездил в Тверь к великому князю Михаилу Борисовичу с сообщением о рождении Дмитрия-внука, сопровождал княжну Елену в Вильно и др.).

Гусев сообщил княжичу Василию и Софье Палеолог о том, что вскоре Дмитрий-внук официально будет объявлен наследником великокняжеского престола. Это, естественно, их возмутило и заставило предпринять ответные меры. Василий по совету своих дворян решил бежать в Вологду, чтобы там захватить казну и начать борьбу с соперником.

Но план княжича не удался, поскольку у Ивана III всюду были соглядатаи. Разгневанный великий князь приказал казнить всех виновных в заговоре дворян. На сына и супругу он только наложил опалу — они были взяты под стражу.

Елена с сыном после этого происшествия существенно упрочили свое положение и стали готовиться к важнейшему событию в их жизни. Молдавская княжна, как известно, в своей мастерской занялась изготовлением пелены, на которой вышила изображения всех членов семьи Ивана III во время празднования Вербного воскресения в 1497 г. Естественно, что себя и Дмитрия она расположила на самом почетном месте рядом с Иваном III, Софью Палеолог с дочерьми — внизу, с левого края. Эта пелена сохранилась до нашего времени, являясь наглядным свидетельством триумфа Дмитрия-внука в 1498 г..

Торжественный обряд венчания Дмитрия-внука на великое княжение состоялся 4 февраля 1498 г. в Успенском соборе Кремля. В нем участвовали митрополит Симон с 13 представителями высшего духовенства, Иван III и виновник торжества Дмитрий. Предварительно в центре храма на особом помосте установили три стула, покрытые дорогими тканями. На налой положили великокняжеские регалии: шапку Мономаха и бармы (оплечья), закрыв их покрывалом.

Церемония началась с того, что великий князь с внуком вошли в центральные двери собора. Там их встретил митрополит Симон и благословил крестом. После этого дьяконы начали петь им многолетие. Затем начался молебен в честь Пресвятой Богоматери. После него митрополит и Иван III сели на свои стулья и подозвали к себе Дмитрия, стоявшего с княжичами Юрием и Дмитрием.

Обращаясь к митрополиту, великий князь сказал следующее: «Отче митрополите! Божиим велением от наших прародителей великих князей старина наша то и до сех мест: отцы велиые князи сыном своим первым давали княжество великое, и отец мой князь великый мене благословил великим же княжеством, а яз был своего сына перваго Иоанна при себе же благословил княжеством. Божиа пакы воля состалася, сына моего Иоанна не стало, а у него остался первой сын его Дмитрий, и мне его Бог во сына моего место. И яз его ныне благословляю при себе и опосле себя великим княжеством володимерскым и московскым, и новгороцким, и тферским. И ты бы его, отче, на великое княжество благословил».

Митрополит благословил Дмитрия, произнес ряд молитв и повелел архимандритам принести бармы. Их передали великому князю, и он возложил их на Дмитрия. Потом принесли шапку Мономаха, и Иван III возложил ее на голову внука. В этих регалиях Дмитрий сел рядом с дедом и митрополитом на приготовленный стул.

После молитв и многолетия двум великим князьям все стали поздравлять их. В числе первых были княжичи Юрий и Дмитрий Жилка. В конце церемонии митрополит и Иван III произнесли поучения Дмитрию-внуку, в которых главными словами были: «Имей страх Божий в душе, будь послушен государю, люби правду, милость и суд прав, имей попечение от сердца о всем православном христианстве».

Все завершилось посещением Дмитрием главным кремлевских соборов. Во время выхода из них княжич Юрий осыпал его золотыми и серебряными монетами. После завершения торжества внук отправился сначала к деду, видимо, для выражения благодарности, потом к матери Елене Стефановне. Ей, очевидно, не полагалось присутствовать на венчании в Успенском соборе.

В тексте Чина нет данных о том, что на церемонии присутствовали и княжич Василий с Софьей Палеолог. Но отмечено, что Иван III известил своих племянников, удельных князей Ивана и Федора Борисовичей, о том, что благословил на великое княжение Дмитрия-внука. Сообщения об этом событии были отправлены также в Рязань, Псков, Новгород и в Казань.

После венчания внука на великое княжение Иван III начал активно защищать Стефана Великого от нападок поляков. Весной 1498 г. он направил к нему Федора Аксентьева, который должен был наладить тесные взаимоотношения господаря с крымским ханом Менгли-Гиреем. В итоге хан даже вознамерился заключить договор со Стефаном против польского короля Яна Альбрехта и великого князя Литовского Александра Казимировича.

Исследователи предполагают, что в 1498 г. Иван III уже планировал начать войну со своим зятем Александром Кази-мировичем, поэтому шел на тесное сближение со Стефаном Великим и Менгли-Гиреем, видя в них реальных союзников.

Получалось, что возвышение Дмитрия произошло не потому, что он был выбран великим князем как наиболее достойный наследник, а потому, что это было выгодно ему при подготовке войны с великим князем Литовским. И внук, и Елена Волошанка были лишь пешками в большой игре Ивана III на международной арене. Их собственные достоинства и поступки, очевидно, никакой роли не играли. Ведь какую-либо самостоятельную роль при великокняжеском дворе они не могли играть. Дмитрию было только 15 лет, а Елена находилась на положении вдовы не взошедшего на престол княжича.