Второй мессия - Роберт Ломас Страница 43

Мы убеждены, что Филипп объявил папе-марионетке свое последнее условие через шесть месяцев после коронации Климента, потому что 6 июня 1306 года понтифик направил письмо магистру госпитальеров Вильгельму де Вил-ларе и Жаку де Моле с требованием встретиться с ним во Франции, чтобы обсудить вопрос слияния двух орденов. Он инструктировал их «путешествовать тайно и с немногочисленной свитой», потому что во Франции ждет большое количество верных им рыцарей [152].

Вилларе ответил, что не в состоянии присутствовать на встрече, поскольку крупное наступление на остров Родос было в самом разгаре, и мы невольно приходим к выводу, что и папа, и Филипп прекрасно понимали, что магистр госпитальеров не сможет прервать военную кампанию. С другой стороны, Моле лишь отражал обычные атаки сарацин на Лимасол, и у него не имелось убедительного предлога, чтобы уклониться от встречи. Вероятно, Великий Магистр тамплиеров был даже рад оказаться подальше от непрекращающихся стычек — в сопровождении флота из восемнадцати судов он отправился во французский порт Ла-Рошель.

Для подобной поездки одного корабля было бы более чем достаточно, и такой грандиозный «исход», по всей видимости, преследовал определенную цель. У Моле были довольно странные представления о «немногочисленной свите» — шестьдесят самых знатных рыцарей, 150 тысяч золотых флоринов и двенадцать вьючных лошадей со слитками серебра [153]. Мы приходим к неизбежному выводу: Моле знал, что папа Климент пляшет под дудку Филиппа, и в том случае, если дело повернется не в его пользу, он решил купить расположение короля и таким образом избежать слияния двух орденов.

Флот тамплиеров причалил в Ла-Рошели, и Моле вместе со свитой направился в парижский Тампль. Когда процессия добралась до Парижа, французский король сам приветствовал великого магистра, устроив пышную и торжественную церемонию. Моле поместил привезенные сокровища в Тампле — на виду у обремененного долгами и испытывающего финансовые затруднения короля.

Сам Филипп тоже был в долгу у тамплиеров, о чем свидетельствует отрывок из книги Курзона «La Maison du Temple de Paris»:

Филипп Красивый более других людей извлекал выгоду из этого удобного средства получения денег [ссуда из парижской казны тамплиеров] для личных нужд, но проявлял куда меньшее рвение, когда дело доходило до возврата долгов. 29 мая 1297 года он взял взаймы 2500 фунтов, за которые согласился отчитаться перед тамплиерами. Позже он получил из сокровищницы Тампля заем на сумму 2000 тысяч флоринов. Эта дополнительная ссуда была выдана без ведома Великого Магистра Жака де Моле, за что казначей был исключен из ордена, и даже заступничество короля не помогло ему получить прощение [154].

Вероятно, Моде считал, что Филипп Красивый зависит от него как должник, и если требование уплаты долга не поможет, он всегда добьется сотрудничества короля щедрым предложением новой ссуды. Разыгрывая гамбит в этой великой битве, Моле направил папе Клименту V меморандум с перечислением оснований, по которым тамплиеры возражали против слияния с госпитальерами. Он называл шесть причин.

1. Новое не значит лучшее; ордена в их нынешнем виде сослужили хорошую службу в Иерусалиме. Другими словами, он использовал старый аргумент противников реформ: «все и так хорошо».

2. Ордена были не только рыцарскими, но и духовными, и многие вступали в них по велению души, и им будет нелегко выйти из избранного ордена и вступить в другой.

3. Разногласия неизбежны, поскольку каждый орден захочет сохранить свое богатство и влияние, навязав собственные законы и правила.

4. Тамплиеры отличались щедростью, тогда как госпитальеры больше накапливали богатства, и эта разница во взглядах могла стать причиной трений.

5. Поскольку тамплиеры получали больше даров и пользовались большей поддержкой мирян, чем госпитальеры, они окажутся проигравшей стороной — или, по меньшей мере, объектом зависти.

6. По всей видимости, среди руководства возникнут разногласия по поводу назначения на высокие должности нового ордена.

Моле не мог привести настоящую причину невозможности объединения тамплиеров с госпитальерами — они тайно восстановили священство Иерусалимского Храма. После обсуждения возможности нового крестового похода на Восток, который Моде считал бессмысленным без объединения сил всех христианских государей, Великий Магистр распрощался с папой и вернулся в Париж.

К весне следующего года до Моле дошли циркулировавшие во Франции неприятные слухи р недостойном поведении тамплиеров, и он решил нанести папе еще один визит. Климент сообщил, что против ордена выдвигаются обвинения в тяжких преступлениях, о чем ему рассказал его секретарь кардинал Кантилупо. Папа, похоже, удовлетворился заверениями великого магистра, и Жак де Моле со своими приближенными вернулся в Париж, убежденный в том, что сумел развеять подозрения относительно лояльности и благих намерений тамплиеров.

Население Франции страдало от введенных Филиппом высоких налогов и обесценивания монет, и многие регионы были близки к восстанию. Два человека собрали в Париже огромную толпу мятежников, и в опасности оказалась жизнь самого Филиппа Красивого. От разъяренной толпы короля спасли тамплиеры, предоставив ему убежище за мощными стенами парижского Тампля, где король оставался в течение трех дней, пока бунт не был окончательно подавлен.

Двое зачинщиков, Эскье де Флуаран (Squin Flexian) и его сообщник Ноффо Деи, были схвачены и брошены в тюрьму, где признались, что когда-то принадлежали к ордену тамплиеров. Узнав об этом, Филипп приказал своему советнику подробно разузнать об их прошлом. Ногаре сообщил королю, что Флуаран (Flexian) является уроженцем Безье и что он был тамплиером и приором Монфокона, прежде чем его исключили из ордена. Флорентинец Ноффо Деи был неприятным созданием, которое современники описывали как человека «исполненного всех и всяческих пороков».

Неизвестно, предложил ли сделку сам король, или инициаторами выступили пленники, но в руках Филиппа внезапно оказались два бывших тамплиера, готовых в обмен на свободу обвинить орден в ереси и распущенности. Парочку Негодяев немедленно доставили в Париж, где они предстали перед королем и рассказали о преступлениях ордена Рыцарей Храма [155]:

1. Каждый тамплиер давал клятву никогда не покидать орден и всеми правдами и неправдами защищать его интересы.

2. Руководство ордена заключило тайный союз с сарацинами, а их вера была скорее магометанской, чем христианской, и в доказательство этого они заставляли каждого вновь принятого в орден плевать на святой крест и совершать другие святотатства.