Древняя Ассирия - Михаил Мочалов Страница 43

Царская дорога делилась на дистанции, каждая из которых занимала день пути и составляла порядка 32—48 километров [180]. В конце каждой дистанции располагалась дорожная станция, где можно было найти отдых. Здесь всегда наготове были свежезапряженные мулы плюс колесница с возницей — они сменяли уставший экипаж с прошлой станции.

Как уже сказано, почтово-курьерская служба была частью ассирийского государственного механизма. В царских архивах имеется упоминание о начальнике почтовой службы и подведомственных ему почтовых нарочных; а областеначальники отвечали за поддержание того участка царской дороги, что пролегал по территории их провинции. Курьеры доставляли важную государственную корреспонденцию, поэтому, как правило, сопровождались эскортом кавалеристов. Впрочем, особо важные депеши царь доверял лишь своим гвардейцам ша курбути, как правило, из среды евнухов.

Известно, что на царские письма обязательно накладывалась царская печать, кроме того,

«с писем, которые отправлял Ашшурбанипал, снимались копии. Они хранились в архивном отделе библиотеки. На копиях помечали имя гонца, с которым отправлено письмо. При отправке различных ценностей — скота, оружия... — к ним прилагались глиняные накладные. В них указывали наименование, количество, качество и стоимость груза» [181].

В новоассирийский период держава располагала вполне сложившимися саперными войсками, которые возводили мосты, прокладывали проходы в горах. На важных направлениях инженерами прокладывались мощеные дороги. Ассирийским дорогам посвятил несколько строк своей книги известный востоковед Авдиев:

«В Ассирии впервые появились хорошие, мощенные камнем дороги... Ассирийские дороги хорошо обслуживались. На определенных расстояниях обычно ставились указатели. Каждый час по этим дорогам проходила стража, пользовавшаяся для передачи важных сообщений огневыми сигналами. Дороги, проходившие через пустыню, охранялись особыми укреплениями и снабжались колодцами... Наличие целой сети дорог давало возможность организовать государственную службу связи. Особые царские гонцы развозили царские послания по всей стране. В наиболее крупных населенных пунктах находились специальные чиновники, ведавшие доставкой царских писем. Если эти чиновники в течение трех-четырех дней не отправляли писем и послов, то на них тотчас же поступали жалобы в столицу Ассирии, Ниневию» [182].

Через реки сооружали «лодочные» мосты: связанные друг с другом в ряд лодки, покрытые досками, позволявшие пройти пешим и проехать разного рода транспорту.

Ассирийское войско сопровождали специальные писцы, которые вели запись добычи и пленных. Составлялись карты завоеванных областей [183]. В путеводителях, дошедших среди надписей этого времени, указано расстояние между отдельными населенными пунктами в часах и днях пути. Тиглатпаласар III сообщает:

«60 беру пути по обширной стране Урарту сверху донизу победоносно я прошел и не встретил себе соперника» [184].

Аккадское bêru — это семь-восемь километров, следовательно, 60 беру соответствуют приблизительно 450 километрам. Много ли это? Пожалуй, да, особенно если передвигаться по пересеченной, а тем более горной местности. Встает также вопрос, откуда взялись точные цифры о протяженности похода? Подсчет велся непосредственно во время похода или уже были известны расстояния между населенными пунктами урартов? Если брать во внимание второй вариант, то надо полагать наличие у Тиглатпаласара разведданных, собранных от купцов, беженцев, путешественников и т.д. Возможно, они и легли в основу карты местности.

Армию сопровождали специальные технические подразделения, имевшие как колесницы, так и специальные повозки для транспортировки всего необходимого — запасного оружия, провизии, палаток и прочего скарба, а также специальных осадных устройств и башен-таранов. Едущие в обозе ремесленники чинили и даже производили в походных условиях оружие.

Люди в походе обеспечивались зерном и маслом, лошади — соломой и сеном. Пропитание для войск распределялось в виде дневных рационов. Прокорм живой силы являлся чрезвычайно серьезной задачей, особенно для армии, насчитывавшей около 120 тысяч человек. Подсчитано, что если брать за минимум продовольственного обеспечения 1 литр зерна на человека в день, то объем каждодневно потребляемого такой армией зерна (без учета фуража для кавалерии и транспортных животных) составит не менее 120 кубометров [185]. Транспортировка только недельного запаса продовольствия и фуража осуществлялась обозом, состоявшим как минимум из нескольких тысяч транспортных единиц. Однако зачастую оперативность требовала пожертвовать полнотой обоза... Поэтому провинции, через которые пролегал маршрут войска, обязывались предоставлять ему продовольствие. За родными рубежами ситуация менялась, и часто военнослужащим разрешалось пополнять рацион за счет местного населения. После удачной битвы каждому воину раздавалась часть военной добычи.

Переселения покоренного населения практиковались ассирийскими владыками еще в XIII веке до н. э. Однако именно Тиглатпаласар III вошел в историю как организатор грандиозных депортаций народов — люди переселялись десятками тысяч и даже более [186]. Делалось это планомерно, причем решались в комплексе несколько задач.

Во-первых, таким образом наказывались восставшие общины и селения. Во-вторых, депортированные народы и племена отрывались от привычной среды и окружения, от своих богов, оказывались в чуждом окружении. Так ослаблялась их воля к сопротивлению. Чересполосное размещение чуждых друг другу этносов снижало возможность восстаний на окраинах. Это до поры до времени способствовало снижению мобилизационных требований к собственно ассирийцам. В-третьих, депортанты пополняли армейские ряды и разнообразные рабочие бригады на «стройках века» той эпохи. В-четвертых, в новой среде инородцы могли скорее ассимилироваться в более-менее однородную массу ассирийских подданных. Благодаря им увеличивалось население городов и прочих селений, в том числе в стратегически важных областях империи. Депортанты никаким образом не ощущали себя изгоями, хотя бы потому, что подавляющая часть населения империи как раз и состояла из переселенцев. Надо заметить, ассирийцы не были охвачены идеей фикс о своей исключительности (в отличие, например, от сынов Израилевых). Они не страдали шовинизмом и адекватно, с деловым подходом, относились ко всем народам и включали лучших их представителей в свою элиту. Державные власти вполне приветствовали межэтнические браки. Это, пожалуй, еще одна черта, сближающая Ассирию с рядом других великих империй, взять хотя бы современные США — «плавильный котел» народов.