24 часа в Древнем Риме - Филипп Матышак Страница 43

Человек с капюшоном следит за взглядом головореза и говорит что-то раздражительное. Неохотно головорез движется дальше, а Мамила следует на сорок шагов позади. Фигура с капюшоном останавливается у маленького дверного проема в самой обычной стене. Подозрительно оглянувшись, что привлекает внимание даже голубей, которые являются единственными обитателями этой улицы, человек в капюшоне проскальзывает в дверной проем. Когда он это делает, он что-то бормочет головорезу, видно блеск серебра, переходящего из рук в руки.

Мамила стоит на месте, нахмурившись при приближении головореза.

Блондинка научила меня ненавидеть темноволосых девушек, поэтому я ненавижу их изо всех сил. А предпочел бы полюбить их вместо этого. Венера Фисика написал это.

«Привет, большой мальчик. Есть что-то для меня?»

Лоб в шрамах, накачанное тело – он или бывший солдат, который набрал вес, или гладиатор.

Интерес гладиатора очевиден и не только из-за его выражения. Он протягивает руку, показывая сумму денег, достойную дневной заработной платы.

«Мой клиент просил дать тебе это, чтобы ты забыла, что видела его здесь».

Когда Мамила тянется за деньгами, гладиатор игриво отдергивает руку. «He-а. Если ты хочешь этих денег, ты должна их заработать. Я должен наблюдать за этой дверью, но, полагаю, у нас будет хороший обзор с боковой улицы. По рукам?»

Не дожидаясь ответа, он небрежно поднимает Мамилу и тащит ее под мышкой, как мешок с бельем. Он решительно движется к тенистой служебной дороге, а тога Мамилы болтается позади них, как свадебное платье.

Мамила обратилась к Трибунам Плебс, заявив, что Мансий пришел к ней в праздничной одежде и попытался ворваться… Трибуны решили, что если он [Мансий] был просто гулякой, к нему отнеслись справедливо; если же он был там как магистрат, то ему вообще нечего там делать.

Как о едином существе! Помышлять всегда о мире, о едином по естеству и с единой душой, и о том, как всё, что ни есть в нем, передается в единое чувствование, и как оно единым устремлением делает все разом, и как все сопричинно тому, что становится, и как здесь все увязано и сметано.

Когда клиент входит в комнату, у астролога Балбиуса появляется большой соблазн спрятать голову в руки. Как же получается так, что Оффелла, человек, который известен как мастер-интриган, безжалостный страж могущественного Люция Цейония Коммода, хозяина римского Сената, может быть настолько плох в реальной работе «плаща и кинжала»?

Может быть, подумал Балбилус, на нем действительно стоит знак, который гласит: «Я клянусь, что не затеваю ничего хорошего», так явно он пробирается по улицам Рима? Балбилус надеется, что это не так, потому что последнее, что ему нужно, – это чтобы хоть что-то с сегодняшней встречи вышло наружу. То, что они с Оффеллой сделают сегодня вечером, может расцениваться как государственная измена, поскольку они попытаются выяснить, когда и как умрет император Адриан.

Не то чтобы сам Адриан этого не знал. Император должен быть таким опытным астрологом, что каждый год во время январских календ он записывает все, что случится с ним в течение следующего года. Ходят слухи, что у него есть запись о том, что он будет делать прямо в час своей смерти. Очевидно, что императоры не любят, когда информация о времени их смерти выносится на широкую публику, чтобы политические враги не решили, что это благоприятный момент для их действий. Таким образом, составление императорского гороскопа может сильно обескуражить. Однако есть такие, как этот клиент, относительно мелкий сенатор, для которого знание о смене правителя – это вопрос не политической целесообразности, а простого выживания. Кроме гороскопа императора, Балбилусу заплатили небольшое состояние за гороскопы покровителя Оффеллы Люция Цейония Коммода и его самого жестокого соперника – Педания Фускуса Салатора. Короче говоря, Оффелле требуется информация о том, что произойдет, когда Адриан умрет, и кто преуспеет после его смерти.

Многие рассказывают также, что какой-то гадатель предсказал Цезарю, что в тот день месяца марта, который римляне называют идами, ему следует остерегаться большой опасности. Когда наступил этот день, Цезарь, отправляясь в Сенат, поздоровался с предсказателем и, шутя, сказал ему: «А ведь мартовские иды наступили!», на что тот спокойно ответил: «Да, наступили, но не прошли!».

На мгновение Балбилус отвлекается, вспомнив популярную шутку: женщина идет к астрологу и просит его составить гороскоп своего больного сына. Будучи уверенной, что у него впереди долгая и процветающая жизнь, женщина с благодарностью обещает уплатить астрологу на следующий день. «Оплатите сейчас, – говорит астролог. – На всякий случай».

Хотя Балбилус и не имеет ничего общего с астрологией, он полагает, что может с определенной уверенностью предсказать, что император Адриан уйдет довольно скоро, и причиной этого будет сердечная болезнь. Он был в толпе несколько лет назад, когда император открывал храм Венеры и Рима. Случайно Адриан прошел достаточно близко, чтобы астролог заметил поперечную складку на имперской мочке уха. У Балбиуса есть подобная складка на его собственном ухе, а семейный опыт говорит, что те, у кого есть такая складка, как правило, умирают из-за застойной сердечной недостаточности. Учитывая стрессы, которые работа наложила на императора (до сих пор восемь из двенадцати императоров Рима умерли либо жестокой смертью, либо при очень подозрительных обстоятельствах), можно предположить, что даже здоровое сердце императора подвержено стрессу. Если у Адриана есть даже небольшой коронарный дефект, то его судьба написана на его мочке уха, а не в звездах.

Оффелла очень хочет начать работу над таблицей. Он поставил гладиатора охранять дверь, чтобы не было никаких отвлекающих факторов, и теперь, когда он показал свою руку, он хочет, чтобы дело было сделано и забыто как можно скорее.

Проще всего сделать два гороскопа, по одному для каждого места рождения, и оптимистично предполагать, что Адриан не обманывает хотя бы с датой рождения.

Первый вопрос, преграда, которая застопорила заговорщиков на прошлой неделе, – это то, что хитрый Адриан не намерен облегчать задачу тем, кто хочет составить его гороскоп. В результате никто точно не знает, когда и где он родился.

Сделав очень осторожный запрос, Оффелла обнаружил, что император празднует свой день рождения 24 января и что его рождение произошло в 829 году AUC (ab urbe condita – годы со дня основания Рима), или в 76 году от Рождества Христова, согласно более позднему летоисчислению. Это означает, что Солнце находилось в Водолее, и на Адриана имеют влияние Водолей, Козерог и Рыбы с правящими планетами Ураном и Солнцем. Это хорошо, но угол Луны на восходе определяется по месту рождения. Однако некоторые утверждают, что это было в Италии или Испании, другие настаивают на том, что это произошло в Риме. Естественно, Адриан не торопится прояснить путаницу, и его агенты довольно настойчиво интересуются, зачем кому-то нужно знать такие детали.