Сохрани мою печальную историю... Блокадный дневник Лены Мухиной - Лена Мухина Страница 44

Выезжай! Каким чудесным теплом веет от этого слова. Выезжай! Милые, когда я вас увижу? Эти последние дни, что я живу здесь, в Ленинграде, я уже не живу, а проволакиваю. Влачу каждый день как тяжелую ношу. Отсчитываю каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Но время, к сожалению, идет так медленно. Хоть плачь. Что бы такое сделать, чтобы время шло незаметно. Я знаю, для этого временно надо забыть о моем отъезде. Но ведь это невозможно! Невозможно!!

25 апреля

Здравствуй, мой милый дневничок. Наконец-то я опять взялась за карандаш. За это время многое произошло. Во-первых, изменилась погода. Стоят ясные солнечные дни, но дует сильный ледяной ветер. Идет ладожский лед. Вчера днем немцы опять напомнили о себе. Была жуткая воздушная тревога. Продолжалась около 2-ух часов. Во время тревога был страшный артиллерийский обстрел. Сегодня днем снова была В. Т., продолжавшаяся 1 у2 часа, и снова артиллерийский обстрел. Столовая на пр. Нахимсона закрылась, но Розалия Павловна, еще заранее зная об этом, достала для меня пропуск в другую столовую, на ул. Правды. Сегодня я там первый раз была. Хотя там очень большая очередь, зато хорошее, разнообразное меню.

Например, сегодня было:

Суп гороховый, густой — 20 г кр[упы]

Каша гороховая — 40 г кр[упы]

Каша соевая — 20 г кр[упы]

Сырники соевые — 20 г кр[упы] и 5 гр. масла

Биточки мясные — 50 г мяса

Колбаса — 50 г мяса.

Я взяла одну соевую кашу и там ее съела. Оттуда я пошла в булочную в переулок Ильича, но и там не давали на 27. На углу Гороховой и Загородного в булочной тоже никак не давали на 27, и тогда я твердо решила, что не выйду из этой булочной без хлеба. Во что бы то ни стало должна купить 300 гр. хлеба. И точно, к 6-ти часам я купила 250 гр. хлеба, по 45 руб. 100 гр.

Вот радость. Сейчас половина 8-ого уже, и я совершенно сыта, а хлеб на 27-ое на моей карточке так и остался цел. Исполнилась моя мечта, я перескочила. Завтра я могу зайти в любую булочную и купить любой хлеб — 300 гр. Разве это не радость. Радость, да еще какая!

Насчет эвакуации ничего пока не слышно. Неизвестно, будет ли она в первой половине мая. Я решила до объявления эвакуации учиться в школе. Дело в том, что с 3-его мая начнется во всех классах учение, и уч[ащим]ся, наконец, уделили огромное внимание. Это распоряжение самого нашего дорогого Сталина. Сохранить жизнь оставшимся ленинградским школьникам. Школьники получат хорошее питание. Вот какой приказ от администрации школы показала мне Розалия Павловна, его она сама печатала на машинке.

Питание детей, которые будут обучаться в школе.

Дети сдают продовольственные карточки, из которых вырезаются не все талоны. На руках у ребенка остаются след[ующие] продукты:

Масло — 200 г

Сахар — 300 г

Завтрак в школе

1. Каша.

2. Чай.

Обед в школе из 2–3 блюд.

Выдача хлеба.

Детям до 12 лет — 300 г в школе — 100 г на дом

Детям старше 12 л. — 400 г в школе — 100 г на дом

Дневная норма продуктов на каждого ребенка

1. Хлеба 400–500 гр.

2. Мясо 50 гр.

3. Жиров 50 гр.

4. Круп 100 гр.

5. Сахару 30 гр.

6. Овощей 100 гр.

7. Муки пшеничной — 20 гр.

8. Муки картофельн[ой] — 20 гр.

9. Молока соевого — 50 гр.

10. Чая в м[еся]ц — 10 гр.

11. Кофе в м[еся]ц — 20 гр.

Дети, признанные медосмотром особенно слабыми, получают дополнительное питание.

Администрация школы

Что это… опять зенитки грохочут. Ну да, опять, черти, летят. Вишь как гудят стервятники.

Да, а учение будет заключаться исключительно в повторении прошлого. Как то: восьмиклассники будут повторять курс 7-ого класса. Мы, девятиклассники, — курс 8-ого класса. Никаких испытаний весной не будет. Собственно говоря, это будет не школа, а своего рода стационар для ленинградских школьников. Нынешний учебный год считается потерянным. Настоящее учение начнется после летнего перерыва. Да, забыла сказать. Сегодня, идя в столовую, я встретила Вовку. Моего Вовку. Как он изменился. Совсем высох, истощал ужасно. Сейчас он находится в стационаре. Предполагает учиться.

Милый Вовка. Будь он уродом, а я все равно люблю его.

26/IV

Сейчас второй час дня, а крыши уже успели высохнуть. Я специально ходила на Гороховую за хлебом, и мне действительно повезло. Хлеб мягкий, пушистый как пух, поэтому мне дали большой кусок. Отнесла хлеб домой, пошла в столовую. Народу сегодня было мало. Взяла 2 соевых каши и колбасу. Сейчас сижу с ногами под одеялом и слушаю радио. И думаю, как же мне поступить, если сейчас уже пошел ладожский лед, значит, в начале мая будет эвакуация водным путем, ехать ли мне сразу к Жене или май проучиться в школе, подпитаться немного, а потом и уехать. Прямо не знаю, как и быть. С одной стороны, хочется очутиться опять в школе, вместе с другими ребятами сесть за парту, вынуть книги и тетради, как заманчиво. А питание, подумать только. Утром придешь в школу — горячий сладкий чай и хлеб с маслом. Да, совсем забыла, на завтрак ведь каша, горячая каша с маслом, а потом чай. На сытый-то желудок и учиться будет одно удовольствие. Пройдет несколько уроков, пойдешь обедать. Обед можно частью домой взять, частью там съесть. То же самое и с хлебом.

Да, это все хорошо. Но вот что плохо. Домой придешь, пусто, кругом чужие, никому до тебя нет дела.

А налеты, а артиллерийские обстрелы. Рисковать опять своей жизнью? Каждую минуту тебя могут убить. Страшно. Жить хочется. Как же мне быть? Милый дневничок, как жаль, что ты ничего не можешь мне посоветовать.

С другой стороны, если я плюну на все и уеду, в дороге я буду сыта. Наконец доеду до города Горького. Пойду искать переулок Могилевича. И вот я иду по этому переулку. В одной руке чемодан, в другой сверток, а сердце так и выскакивает из груди от волнения. Наконец дом 5, кв. 1. Я среди своих. Кругом меня не чужие, все свои. Женя, Нюра, Лида, Сережа, Даня. Все вместе сядут за стол, и я с ними как равноправный член. Родные мои, здравствуйте!

Господи, какое это будет счастье!

Как же мне быть?

А потом-то, потом. Буду вместе с Лидой работать. Она меня познакомит с городом. Будем с ней везде и повсюду вместе ходить. Наступит лето, прекрасное лето. Все кругом зеленое, и Волга, красавица Волга предо мною. А потом кончится война. Я поеду с Женей в Москву. Здравствуй, Москва, здравствуй, красавица. Я теперь из ленинградки сделаюсь москвичкой. С Ленинградом все кончено.