Боги были астронавтами - Эрих фон Дэникен Страница 44

Уже 31 июля 1976 года американские космические зонды, отправленные на Марс в соответствии с проектом «Викинг», сфотографировали странные «произведения» на поверхности планеты. Эти фотографии стали исходным пунктом для всевозможных теорий и спекуляций [113]. Одна из них, на которой снят район Кидония, демонстрирует четко различимое лицо на поверхности планеты (фотография «Викинга» за номером 35А72), а также прямоугольные объекты с как будто искусственными стенами (фотография с «Викинга» за номером 86А10) и даже что-то очень напоминающее пирамиды (фото «Маринера-9» за номером 4205-78 и еще более точные — фотографии с «Викинга» за номером 35А72 и 70А11). Само собой разумеется, странные снимки отнесли к фотографиям объектов природного происхождения, и в последующие двадцать лет новые марсианские лица на фотоснимки НАСА не попадали. Загадка легла в архив — мне думается, слишком рано.

На недавних снимках с Марса никакого лица больше не было видно, но на том месте, где оно когда-то находилось, теперь просматривался огромный эллипс из камня. Но все еще существуют похожие на стены прямоугольные объекты, сохранилась также и треугольная пирамида. Между тем в горных породах Марса обнаружены первые следы органики, невесть откуда взявшиеся. Кроме того, НАСА объявило, что под поверхностью планеты должна быть вода, пусть даже в замерзшем виде [114]. Все это говорит о чьей-то былой активности на планете.

Прямоугольные объекты и пирамида на Марсе.

По-прежнему остается открытым вопрос об обоих спутниках Марса. Они называются Фобос и Деймос — Страх и Ужас — и были известны прежде, чем их открыл американский астроном Азаф Холл в 1877 году. Иоганн Кеплер уже в 1610 году предполагал, что Марс сопровождают два спутника. Но поразительнее всего то, что написал о них Джонатан Свифт в «Путешествии в Лапуту» (это третья часть книги «Путешествия Лемюэля Гулливера») в 1727 (!) году, где автор не только описывает оба спутника, но называет их величину и орбиты. В третьей главе мы читаем:

«Эти ученые большую часть своей жизни проводят в наблюдениях за движениями небесных светил. Здешние телескопы по своим качествам значительно превосходят наши. Самые большие из них не длиннее трех футов, однако они гораздо сильнее наших стофутовых телескопов. Это преимущество позволило лапутянам в своих открытиях оставить далеко позади наших европейских астрономов. Так, ими составлен каталог двухсот тысяч неподвижных звезд, между тем как самый обширный из наших каталогов содержит не более одной трети этого числа. Кроме того, они открыли две маленькие звезды, или два спутника, обращающихся около Марса. Ближайший из них удален от центра этой планеты на расстояние, равное трем ее диаметрам, второй находится от нее на расстоянии пяти таких же диаметров. Первый заканчивает свое обращение в период 10, а последний в период 21,5 часа, вследствие чего квадраты их периода обращения приближаются к третьему потенциалу их удаления от центра Марса» [10].

Как Джонатан Свифт мог описать эти спутники, если они были открыты только через 150 лет? Интересно, что речь здесь идет о действительно самых маленьких и самых странных спутниках нашей Солнечной системы: они вращаются по почти круговым орбитам в экваториальной плоскости Марса. Фобос и Деймос — это единственные из обнаруженных на сегодняшний день спутников Солнечной системы, которые вращаются вокруг материнской планеты быстрее, чем она сама. При учете вращения Марса, Фобос за один марсианский день совершает два обращения, в то время как Деймос движется вокруг планеты лишь немного быстрее, чем та оборачивается вокруг собственной оси. Особенности орбиты Фобоса никак не соотносятся с его предположительной массой.

Конечно, в случаях со спутниками Марса ученые предполагают одинаковый тип их возникновения, как и у всех прочих спутников иных планет. Речь идет о фрагментах из Вселенной, которые притягивались Марсом. Однако тут имеется закавыка: оба спутника Марса вращаются на почти одном и том же уровне над экватором планеты. При одном фрагменте такое возможно, но при двух — очень сомнительно. Недавно к Фобосу и Деймосу были направлены с Земли несколько зондов, которые смогли передать оттуда хорошие снимки. На них — похожие на картофелины изображения спутников со следами кратеров на поверхности. Дважды были предприняты попытки пролететь над спутниками Марса на относительно низкой высоте. Ни один зонд не достиг цели: наши земные посланцы «ослепли» прежде, чем сумели передать свои картинки. Проблема возникла и со снимками, отправленными на Землю предыдущими зондами. Так что мы теперь имеем «картофель с кратерами», однако о внутреннем мире этих крохотных небесных тел знаем так же мало, как и об их странных орбитах.

Вопрос о кратерах, которыми усыпаны все спутники нашей Солнечной системы, тоже не решен удовлетворительно. Скорее всего, космические обломки прилетают из Вселенной и ударяются о ровную поверхность небесного тела, не имеющего никакой защитной воздушной оболочки, в которой сгорали бы все небольшие космические «гости». Но почему кратеров так много? И почему на таких крошечных спутниках, как Фобос и Деймос? Ведь у обоих нет силы притяжения больших планет. Размышляя над этим, трудно избавиться от впечатления, будто кто-то вел невероятный, ураганный огонь по спутникам астероидами, летевшими из нашей Солнечной системы. Но откуда? И по какой причине? То, что между Марсом и Юпитером — в так называемом Астероидном поясе — накопилось несколько сотен тысяч обломков различной величины, известно. Но причину этого явления не знает никто. Может быть, звездные войны?

Заметим: у человечества имеется достаточно технических средств, чтобы заняться этими загадками, — но оно этого не делает. Почему? Да потому, что «система» считает бессмысленным высвобождать финансовые средства для таких проектов.

Линии на поверхности Луны явно не природного происхождения.

Точно так же обстоят дела и с Луной, удаленной от нас на 384 000 километров. Несколько зондов НАСА сфотографировали там «невыясненные тектонические аномалии». Одна из них — в Море Кризисов — внешне напоминала мост. Бесконечно усердный Люк Бюргин, главный редактор одной базельской газеты, сообщил об этом [115]. Другой феномен, который можно даже с Земли наблюдать в приличный телескоп, находится в Море Испарений (для астрономов: 16,5 градуса северной широты и 4–6 градусов восточной долготы). Через галечную поверхность Луны тянется похожая на трассу линия, которая рассекает, кажется, даже куски скал. Каждый ее конец завершается перпендикулярным этой линии отрезком. Природа обычно не производит таких линий, да к тому же длиной почти в тридцать километров.

Многое до сих пор ускользает от нас, потому что мы не желаем ни во что углубляться. Ситуация изменится, как только человек сможет обосноваться на Луне и немного позже — на Марсе. Это так же верно, как церковное аминь. Поэтому я призываю к разуму и спокойствию: позвольте нам исследовать загадки и давайте прекратим эту детскую игру в таинственность!

Делать датировки по Луне или Марсу только на основе фотографий я считаю делом авантюрным. Конечно, ученым многое известно о геологических слоях Земли, известно, сколько миллионов лет прошло прежде, чем определенные формации приняли свой нынешний вид. И конечно, можно перенести земные данные на другие планеты. Однако эти методики не годятся для того, чтобы на огромном расстоянии датировать, например, прямоугольные строения на поверхности Марса, которые так напоминают стены. Ближайшие к ним скалы, например, могут иметь возраст в миллионы лет, а искусственно обработанные — нет. Представьте, что мы сфотографировали с Марса поверхность Земли и обнаружили в горной долине несколько стен. Геологи легко установят время возникновения горной долины, но они не смогут понять, что в действительности стена — это плотина, бывшая или действующая. Выводы сделаны слишком поспешно. Что же касается Луны и Марса, мы только тогда будем иметь надежные данные, когда человек или робот окажется непосредственно на планете. Причем человек надежнее, чем робот, так как способен комбинировать и замечает такие детали, которые ускользают от программы робота.